Наталья Калинина - Девушка, прядущая судьбу

– Дядя?..

Она в волнении коснулась пальцами прохладной зеркальной глади и снова «услышала» голос: «Инга, иди за мной. У тебя мало времени. Тебе нельзя здесь задерживаться».

Отражение дяди пропало, и девушка, поколебавшись мгновение, шагнула в то зеркало, в котором только что видела его. Зеркало, словно дыра, «энергетический вампир» высосало из нее еще порцию Силы, и девушка с трудом переборола желание сесть и уснуть. Но увидела мелькнувшее в следующем зеркале дядино отражение.

«Инга, иди за мной».

– Спасибо, дядя. Ты ведешь меня к Лизе?

«Я не знаю, как зовут ту маленькую девочку. Но знаю, что ты пришла за ней. Ни тебе, ни ей здесь не место. Это наш мир – мир душ».

– Что случилось с этой девочкой, ты знаешь? – спросила Инга, неотрывно следуя за отражением дяди. Дядя вел ее – из зеркала в зеркало, – и это придавало сил.

«Она часто сюда приходит к своей матери. Не знаю, как девочке удалось открыть проход в наш мир. Но сегодня „дверь“ оказалась закрытой, и девочка не смогла вернуться. Ей требуется помощь. Ее мать сумела выйти в ваш мир и попросить помощи. Она успела, пока проход не оказался закрытым окончательно…»

– Кристина – мама девочки – сейчас в нашем мире?

«Нет, она вернулась сюда следом за тобой».

– Дядя, почему меня ведешь к Лизе ты, а не Кристина?

«Кристина в своем коридоре. Ты бы не увидела ее. Ты можешь видеть только родную душу… Лиза приходила сюда к матери – к определенной душе, поэтому не терялась здесь, как ты. Для нее открывался лишь один коридор. Ты же пришла, не зная, встречи с кем желаешь, и тебе открылись все существующие проходы. Ты рисковала заблудиться и остаться здесь навсегда. Я поспешил тебе на помощь».

– Спасибо, дядя, – поблагодарила девушка и почувствовала, что на глаза навернулись слезы.

«Инга, я всегда был против слез, ты это знаешь. Я воспитывал вас с Вадимом так, чтобы вы не показывали свою слабость. Ты винишь себя в том, что не смогла помочь мне. Инга, ты не помогла бы, так должно было произойти. Мой уход из того мира был уже предрешен. Я все успел сделать, выполнил свою главную задачу: вырастил вас и поставил на ноги. И мне пора было уйти. Не надо винить себя, моя девочка… Обещай».

– Обещаю, – тихо прошептала Инга и, выйдя из очередного зеркала, увидела лежащую на «полу» без движения девочку.

– Лиза! – Инга бросилась к девочке и опустилась перед ней на колени.

«Забирай ее скорее и возвращайся в ваш мир. Я вас выведу», – поторопил дядин голос.

«Спасибо», – поблагодарил другой голос – женский.

– Кристина? – растерянно огляделась Инга. Она видела в зеркале лишь дядю, Кристина оставалась для нее невидимой.

«Спасибо тебе за Лизу».

Инга не без труда сумела взять девочку на руки. Путь обратно дался ей еще тяжелее. Инга переставляла ноги рывками, словно выдергивая их из засасывающей болотной трясины. Руки ее, удерживающие Лизу, онемели, и Инга испугалась: как бы не выронить девочку. В какой-то момент, почувствовав, что силы ее на исходе, она громко с отчаянием застонала и, закусив губу, ощутила на языке солоноватый привкус крови.

«Уже пришли», – услышала она ласковый шепот дяди и, подняв голову, увидела «дверь», через которую попала сюда.

Вместо благодарности она вымученно улыбнулась и в последний раз оглянулась на отражение дяди в зеркале.

«Прощай, девочка моя! Не забудь потом закрыть коридор. Лизе не следует больше приходить сюда».

– Хорошо, дядя, – послушно пробормотала Инга и шагнула к «двери».

«Скажи Леше, что я люблю его. Я бывала с ним, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Сохрани его», – робко попросила Кристина на прощание.

С Лизой на руках Инга с трудом протиснулась в узкий проем и, очутившись в библиотеке, обессиленно осела на пол. Алексей при виде открывшегося ему необъяснимого зрелища остолбенел. Не в силах сказать ни слова, он перевел взгляд с зеркала на Ингу, которая, тяжело дыша, машинально гладила бесчувственную Лизу по голове. И только когда Инга севшим, незнакомым голосом попросила о помощи, он встрепенулся и присел перед ними на корточки.

– Она… жива? – Алексей испуганно дотронулся до холодной щеки дочери.

– Жива… Без чувств. Все равно что спит. Отнеси ее в комнату, положи на кровать.

– А ты? Как ты?..

– Потом, потом… – Инга сделала рукой слабый протестующий жест и, когда Алексей бережно принял у нее Лизу, завалилась набок и коснулась щекой прохладного пола.

– Инга?.. – Алексей с Лизой на руках замер над ней.

– Потом, потом… – Губы еле послушались. Ей хотелось лишь одного: чтобы ее оставили в покое.

Алексей, прежде чем покинуть библиотеку, с тревогой оглянулся на нее и с горячностью пообещал:

– Я сейчас вернусь!

Он действительно вернулся очень скоро, склонился над ней и робко коснулся ее лба, как совсем недавно касался лба дочери.

– Инга, что с тобой?

– Ничего. Я в норме. Почти, – вымолвила она и пошевелилась, пытаясь сесть. От слабости книжные шкафы заплясали у нее перед глазами в бешеном хороводе, и Инга опустила тяжелые, словно налитые свинцом веки.

– Подняться можешь?

Она кивнула, но, однако, не предприняла попытки встать. Алексей без вопросов поднял ее на руки и осторожно, как хрупкое сокровище, куда-то понес. Проваливаясь в ватную пропасть, Инга еще успела подумать о пахнущем морем поцелуе. Это были ее последние мысли, перед тем как она безропотно отдалась во власть форматирующего сознание забытья.

Сквозь сон Инга слышала обрывки чьего-то телефонного разговора. Беседовали двое мужчин, один из них был сердит и не на шутку встревожен, другой отвечал односложно, с интонациями провинившегося человека.

– Дура… Я убью ее, тварь такую!.. Что с девочкой?.. – разгневанный мужчина не скупился на нелестные эпитеты, стрелами летящие в неизвестно чей адрес.

– Спасла ее эта… Она, оказывается, тоже… – виновато, словно не обрадованный чьим-то спасением, бубнил второй голос.

– Тоже! Ты мне об этом не говорил, хоть тебе было велено следить за обеими! Впрочем, можно было догадаться сразу, раз она внучка…

– Что?

– Неважно! Вот что, милый, задание ты понял. И чтобы без осечек! Хватит с меня сюрпризов. Машина готова?

– Да.

– И проследи, чтобы наша вездесущая девушка не помешала. Одна уже сидит под замком в ожидании наказания…

В угасающий, словно удаляющийся разговор неожиданно вклинился шелест бумаги, и Инга, поморщившись, открыла глаза.

Она не сразу поняла, что лежит на кровати в незнакомой комнате, освещенной лишь тусклым светом уличного фонаря. Рядом с ней сидел Алексей и потихоньку переворачивал страницы книги. И не темно ему читать?