Алина Кускова - Путевка в семейное гетто

– Вон, – Туся кивнула в сторону забора, – одно приятное впечатление уже приехало. – К дому Багрова подкатило такси, из него вывалилась Кэт и радостно возопила на всю округу о том, что они теперь близки.

– С кем близки? О чем это она? – не поняла Алиса, подбежавшая к окну. – Она что, с ним переспала?

– Странно, – произнесла Туся, – я почему-то думала, что для того, чтобы с кем-то переспать, нужно, как минимум, находиться в одном месте.

– Может, она сделала это по телефону, – пожала плечами Аня, тоже высунувшаяся в окно.

– Есть такая горячая линия, – подтвердила ее догадку Алиса, – звонишь и делишься своими извращенными фантазиями, а на том конце провода тебе подыгрывают сексуальным голосом.

– Ты думаешь, они извращенцы? – Туся приникла к стеклу. – Нет, она не похожа на извращенку.

– А почему бы и нет? – не согласилась с ней Алиса. – Багров – вылитый мазохист.

Катерина продолжала вопить про близость отношений, когда ей навстречу выскочил Багров. Он подбежал к гостье, страстно ее обнял, она ответила на его объятие, схватив Багрова за талию, и они, довольные друг другом, вошли в дом.

– Финита ля комедия, – грустно сообщила подругам Алиса, – он не мазохист, он – садо-мазо! Я пошла собирать чемоданы. Надоела эта катавасия.

– Как это собирать чемоданы? Ты тоже собралась съезжать с насиженного места? – всполошилась Туся. – А как же домашнее животное?! – И она указала на отирающуюся у ног собаку, ласково виляющую обрубком хвоста и терпеливо дожидающуюся, когда ее выпустят на свободу для того, чтобы погонять соседского кота.

– Опеку над животным я поручаю Говорову как более ответственному лицу, – сказала серьезно Алиса. – У вас останется целая неделя до приезда тетки, и вы с ним сможете начать жить гражданским браком. Кстати, это очень неплохой вариант для того, чтобы проверить свои чувства. А мы с Аней уедем, нам здесь больше нечего делать. Правда, подруженька?

– Что-то ты быстро сдалась, – не согласилась с ней Аня. – Тебе же нравится Багров, я бы предположила и большее. Ты влюблена в него! Поэтому и сбегаешь, как крыса с тонущего корабля. Только на этот раз тонет твой корабль, Алиса. И нужно не бежать, а спасать его!

– Сколько можно, – отмахнулась та, – я уже несколько раз пробовала. Все бесполезно. Я же говорю, Багров – садомазохист. Ему нравится мучить себя и других. Он именно в этом видит смысл своей жизни, в этом мазохизме заключается изюминка его общения с женским полом. Пока та несчастная радуется их близости, но скоро эта радость сменится горькими слезами. Близость не всегда приводит к тем результатам, на которые рассчитываешь.

– Отчуждение тоже, – согласилась с ней Аня и добавила: – Нужно сделать еще одну попытку, последнюю.

– Ты предлагаешь мне пойти к Багрову и высказать ему все, что я о нем думаю? Я могу не перенести их довольного вида. Ты же знаешь, я могу сделать кое-что похуже, чем даже проколоть колеса.

– Колеса проколет любая дурочка, – возразила Аня, – а вот пойти и расставить перед отъездом все точки над «i» может только сильная женщина.

– Ты думаешь? – Алиса подошла к зеркалу и поглядела на свое отражение. – Да, я сильная. Хорошо, я зайду к Багрову перед отъездом и скажу ему, что он – полный идиот. Очень хорошо, что там будет Катерина. Пусть послушает, как я бросаю ее ненаглядного. Из вредности я намекну, будто между нами что-то было, пусть она ревнует и устраивает ему сцены. Хотя это ничего не изменит, зато я покину поле битвы непобежденной. Я дам ему отставку первая.

– Вообще-то, – пожала плечами Аня, – я имела другое в виду. Но зайти к нему тебе нужно.

Алиса побежала переодеваться, чтобы добить соперницу и двуличного кавалера своим сногсшибательным видом. Следом за ней убежала Туся – ее пригласили в особняк к Шереметьевым как невесту лучшего друга, и ей не терпелось ближе познакомиться с молодой миллионершей. Аня осталась одна. Она выпустила собаку во двор и сама устроилась под раскидистой яблоней, закрывающей ее от яркого летнего солнца, с книгой в руках.

Такой – одухотворенной, грустной и женственной – ее и застал прихромавший Терчиков.

– Господин Терчиков?! – изумилась Аня, закрыв книгу и забыв заложить страницу, на которой она остановила свои переживания. – Вы же отдыхаете с детьми на Багамах?!

– Черт с ними, – махнул рукой старик, – с этими детьми и Багамами! Еле живой вернулся, море и сыновья проели мне всю печенку. Сколько можно жить ради детей?! Когда-то нужно пожить и для себя. Поверьте, милочка, лучшего воздуха, чем в Копейке, нет нигде на земном шаре. Это вам говорит человек, путешествующий по миру всю свою сознательную жизнь.

– Да, – согласилась с ним Аня, приглашая старика присесть на стул рядом с качелями, на которых сидела сама. – В Копейке чудесный отдых, я буду приезжать сюда каждое лето.

– А еще лучше, – старик подмигнул девушке, – вообще отсюда никуда не уезжать!

– Я не могу, – честно призналась Аня, – у меня нет возможности купить в Копейке дом. В экстренном случае моих средств хватит, чтобы снять его на один летний месяц…

– Не нужно снимать на один месяц, не нужно покупать дом, – старик снова подмигнул и выудил из кармана штанов примятый букетик заморских цветов. – Сейчас я решусь, – он протянул букетик Ане и, когда та его взяла, опустился на одно колено.

– Ой! Нет! – успела закричать та, но было поздно. Терчикова так и заклинило в привычной позе.

По всей видимости, организм взбунтовался легкомысленности престарелого бизнесмена и вновь напомнил тому, что его владелец далеко не юноша и ползать на коленях ему лучше перед медицинскими работниками, а не молоденькими девицами. Медработники хотя бы могут вновь поставить его на ноги, а девицы, наоборот, заставят эти самые ноги протянуть!

– Чертов радикулит! – ругался Терчиков, хватаясь за спину. И, преодолевая боль, собрался с духом: – Милая, как вас там зовут?

– Аня, – ответила та, бегая вокруг него, не зная, чем помочь.

– Не мельтешите, пожалуйста, Аня, – попросил старик, – и без вас в глазах светопреставление. Итак, Аня! Сядьте на стул, чтобы я лучше вас видел. – Аня послушалась больного и села. – Итак, – снова сказал Терчиков и застонал.

– Я вызову «Скорую помощь», – Аня попыталась вскочить и побежать в дом.

– Сидеть! – приказал Терчиков, и вместе с Аней присела собака, прибежавшая встречать непрошеного гостя. – Я буду говорить в любом состоянии! Дорогая моя Аня! Возьмите в руки цветы, они меня вдохновляют. Значит, так, ох, чертов радикулит! Итак, дорогая моя Аня, я… – тут Терчиков поднес к глазам свою ладонь и пересчитал на ней пальцы, – долго думал, – сказал он, протягивая Ане ладонь, – и решил на вас жениться.