Не ври мне - Сагара Люкс

Вивьен открыла дверь и пригласила меня войти.

— Можешь подождать его здесь, если хочешь.

— Ты на самом деле очень любезна.

Она улыбнулась мне, а затем ушла, раскачиваясь на каблуках. И сохраняя молчание по поводу очередной тайны, касающейся Натана.

Неуверенная, на мгновение я замерла. Затем повернулась и прошла в кабинет. Внутри что-то изменилось по сравнению с тем, каким видела кабинет в последний раз; что-то, что я не могла определить. Мебель была переставлена, или, возможно, чего-то не хватало. В любом случае на столе царил порядок, а рядом с монитором компьютера по-прежнему стояла та самая фотография, которая привлекла моё внимание в первый раз. И тут я почувствовала, как какая-то сила притягивает меня к рамке и побуждает взять ту в руки. Однако на этот раз я смотрела на снимок с совершенно другим сознанием, потому что теперь я знала, кто этот ребёнок, который счастливо улыбался мне.

Это был не его ребёнок, и не он.

Это было самое ужасное из его сожалений.

Натан

Встреча с сенатором Конселлом затянулась дольше, чем ожидалось. Я вышел довольно уставшим, как умственно, так и физически. В последнее время я с трудом засыпал по ночам. Слишком много мыслей, слишком много дел и слишком много желаний, которые, как я боялся, никогда не исполнятся.

Я лично проводил клиента до двери, пожал ему руку и вернулся к Вивьен.

— Когда у меня следующая встреча?

Прежде чем ответить, Вивьен проверила свои часы.

— Через двадцать минут.

Я вздохнул, чувствуя усталость даже от того, как она улыбается. С некоторых пор Вивьен всегда была счастлива, потому что встречалась с мужчиной. Наверное, это должно было обрадовать и меня, раз она перестала пытаться меня соблазнить, но почему-то этого не происходило.

Я почувствовал тошноту. И недовольство.

— Всё в порядке, Вивьен?

— Всё хорошо, — подтвердила она улыбаясь.

У меня появилось ощущение, что Вивьен что-то от меня скрывает, но я решил не выяснять и пошёл в сторону кабинета. Я сказал себе, — возможно, усталость заставляет меня подозревать всё и всех, но это было не так, в чём убедился, как только переступил порог. Что-то действительно было не так. В кабинете на моём столе сидела она. Миранда рассматривала фотографию, стоявшую рядом с компьютером, но не так, как когда видела ту в первый раз.

Миранда казалась другой, менее боязливой. Более осведомлённой.

Опасной.

Я закрыл за собой дверь, хлопнув специально. Миранда резко подняла взгляд и пристально посмотрела на меня. И вдруг нас поглотило нечто настолько огромное и ужасающее, что земля чуть не задрожала под нашими ногами.

Даже если не виделись какое-то время и заключённый нами договор теперь был расторгнут, мы всё равно были связаны друг с другом, и, вероятно, останемся такими навсегда. Так всегда случалось, когда ты делился чем-то важным, например, тайной, которая лишала тебя души.

«Смирись с этим, Натан. Не оглядывайся назад».

Я взял себя в руки, поднял подбородок и сурово посмотрел на неё.

— Не думал, что ты вернёшься.

— Вообще-то, я и не собиралась.

Она не теряла времени даром. Взглядом пробежалась по моему телу, изучая, ища любой знак. Я не надел обручальное кольцо. Я не сошёлся с Шанталь, но и ей не перезвонил. Я не изменился, по крайней мере, внешне. Я до сих пор оставался хозяином самого себя. Своих чувств. И сердца, которое едва начало биться так, как не билось уже очень давно.

— Это тот, о ком я думаю, не так ли? — спросила она, показывая мне рамку, которую держала в руках.

Детское лицо Доминика радостно улыбалось мне, напоминая, что, хотя я ненавижу его сейчас, было время, когда между нами всё было совсем по-другому.

— Этот ребёнок мёртв, — печально сказал я.

— А она? — Миранда говорила о Шанталь, поэтому её голос дрогнул. — Она жива, мертва или…

— Или что? Что именно ты хочешь знать, Миранда? Нашёл ли её? Или забыл её? Или предпочёл её тебе?

Миранда закрыла глаза.

Разговор со мной ей давался нелегко.

Для меня тоже было трудно смотреть на неё и держаться на расстоянии.

— Мне просто нужно знать, оставил ли ты её, — наконец решилась она.

Я подошёл к ней. Выхватил из рук фотографию Доминика и положил на стол лицевой стороной вниз. Я был так близко к Миранде, что увидел вспышку неуверенности — и страха — в её глазах. Я глубоко вдохнул, но только для того, чтобы прикоснуться к ней грудью, притворяясь, что это случайность.

— Как уже тебе говорил, и она, и мой брат умерли той ночью.

Всё было просто. После ухода Фэн Чжоу я забрёл в ряды виноградных лоз и вырыл яму. Бросил туда окровавленные одеяло, простынь и то, что осталось от одежды моей жены, а затем всё сжёг. Без похорон. Никаких молитв. Никаких слёз. Только гнетущее раскаяние, проливной дождь и осознание того, что ничто уже не будет прежним.

— Теперь ты лжёшь, — голос Миранды прервал воспоминания, — они живы. Ты просто не хотел принимать это. — Она поставила на место фотографию, заставляя меня посмотреть на лицо Доминика, который безмятежно улыбался мне. — Люди совершают ошибки. Ты тоже это сделал, со мной. Ты причинил мне боль, но я не вычеркну тебя и даже не буду притворяться, что ты умер. Просто…

— Почему ты здесь, Миранда?

От её взгляда у меня сжалось сердце. Я не заслуживал её возвращения, и вообще не заслуживал эту женщину.

Миранда поджала губы. Долгое мгновение мы смотрели друг другу в глаза. Наконец она решилась заговорить.

— За последние недели многое изменилось. Я изменилась. Я больше не могу играть на скрипке, как раньше, Натан. Я пыталась, но мне что-то мешает.

Я вздрогнул. Я не ожидал этого. Музыка была её жизнью, её талантом. Скрипка была продолжением её сердца. Чтобы играть, она оставила отца, свой дом. А теперь… Теперь она больше не могла этого делать. Из-за меня.

— Миранда, я…

Я сделал паузу, не зная, что сказать. Мы были разными во всём. Я прагматичный человек, Миранда — художник. Она молода, страстна, честна. Я не был таким, я не был таким даже в её возрасте. И всё же мы были, бесспорно, похожи, потому что прошли один и тот же путь. Мы любили кого-то всеобъемлюще — телом, сердцем, душой — и когда этот кто-то был у нас отнят, мы оставили и всё остальное.

Я закрыл глаза и поднял вверх