Галина Куликова - Уволить секретаршу!

Это веселье совершенно не соответствовало унылому настроению, в которое Даша погрузилась после их финального разговора с Олегом. Однако идти зализывать раны в свой номер ей вовсе не хотелось. Ей казалось, что, очутившись в одиночестве, она ни за что не сможет справиться с отчаянием и раскиснет окончательно.

Тут Даше неожиданно повезло: из-за маленького столика в самом углу поднялась пара, и девушка, не мешкая, скользнула на их место. Дожидаясь, пока неторопливый официант принесет заказанные ею бокал красного вина и мороженое, она поглядела в сторону моря. В темноте его не было видно, зато сюда доносился легкий запах воды, смешанный с упоительным ароматом каких-то невиданных цветов. Справа виднелись усеянные россыпью мерцающих огоньков горы, которые упирались макушками в бархатистое ночное небо.

«Как грустно, когда человек не в состоянии наслаждаться такой красотой, – подумала про себя Даша. – Чтобы воспринимать прекрасное, сердце должно быть распахнуто настежь, а мое сердце заперлось на сто замков и теперь пусть кто-нибудь попробует до него достучаться».

Официант поставил перед ней широкий бокал с вином, вазочку с горкой мороженого и сказал: «Плиз». Даша поблагодарила его улыбкой и отпила глоток вина. Оно было приятным, с привкусом черной смородины и еще чего-то терпкого. Даша сделала еще пару глотков, вздохнула и решила, что теперь самое время заняться подведением итогов.

«Итак, что мы имеем в пассиве? – подумала она, потому что всегда предпочитала начинать с плохого. Чтобы потом, если останется еще и что-то хорошее, было чем подсластить пилюлю. – В пассиве мы имеем признание Олега, что, мол, «окончен бал, погасли свечи» и любви нашей пришел конец. Эх!»

Даша снова поднесла бокал к губам.

Хотя, что уж тут греха таить, не было у них с Олегом никакой любви. Сначала было увлечение, потом привязанность, но чувства так и не разгорелись. Где-то Даша читала, что первой искрой счастливого семейного очага является страсть. Но в их с Олегом отношениях никакой страсти не было и в помине. Им было хорошо вместе, но не более того.

«Однако если бы не эта вездесущая Серафима, мы вполне могли бы обойтись и без шекспировских страстей, – сердито подумала Даша. – Тысячи людей живут тихо и мирно и вполне счастливо доживают вместе до глубокой старости. Главное, чтобы двое понимали и уважали друг друга, а страсть, она ведь как спичка – пшик, и погасла».

Даше не хотелось признаваться в том, что на самом деле сомнения давным-давно поселились в ее душе. Еще задолго до появления Серафимы она уже догадывалась, что их с Олегом отношениям не хватает порывов, восторгов, потрясений. Но она предпочла закрыть на это глаза. Олег был ее рыцарем, который спас ее – вывел из лабиринта сложных родственных отношений, и Даша полюбила его за этот поступок. Он же полюбил ее в ответ, потому что она была вечным напоминанием о его благородстве, а мы всегда любим тех, кого осчастливили.

«Как бы там ни было, наши отношения с самого начала были обречены на провал, – решила Даша. – И уж коли Олегу суждено было запасть на свою секретаршу, то даже хорошо, что это случилось сейчас, пока мы с ним еще не успели сходить под венец».

Даша снова вздохнула и принялась за уже слегка подтаявшее мороженое. Теперь ей предстояло подумать о том, есть ли в создавшейся ситуации хоть какие-нибудь плюсы, и если есть, то какие именно.

«Ну, во-первых, я теперь совершенно свободна, – сказала она себе и неожиданно почувствовала невероятное облегчение. Как будто эти слова были заклинанием, которое помогло ей сбросить с души колдовские чары. – Свободна!» – с восторгом прошептала она.

Это значит, что у нее больше нет перед Олегом никаких обязательств и она может делать все, что захочет. Может влюбляться в кого угодно, сходить с ума и совершать безумства…

«Хотя что это я? – одернула себя Даша. – Я, вероятно, себя с кем-то путаю. Дарья Азарова не способна на безумство. Она безупречно выдрессировала свой здравый смысл, и теперь он будет вечно стоять на страже ее поступков».

Недовольная этой мыслью, Даша взяла бокал и быстро допила вино. Потом помахала официанту, чтобы повторил заказ, но тот, ничего не заметив, прошмыгнул мимо. Музыканты заиграли очень приятную сентиментальную мелодию, и глаза Даши внезапно наполнились слезами. Ей стало безумно жалко себя – такую симпатичную, умную, порядочную, но никому не нужную. Теперь, когда она по-настоящему почувствовала вкус свободы, ей страстно захотелось любви. Такой, о которой пишут в душещипательных романах – чтобы с первого взгляда и до конца дней своих.

«С первого взгляда мне понравился Егор, – встрепенулась Даша. – Сразу понравился, без дураков, только я запретила себе о нем думать. Но теперь я уже совсем не та, что вчера, так не совершить ли мне какую-нибудь чудесную глупость?»

От этих мыслей она страшно оживилась и, развернув свой стул так, чтобы видеть не только веранду, но и ресторан, принялась искать глазами Егора. И нашла. Он сидел за столом недалеко от выхода на веранду, но не один, а в компании своей новой приятельницы, с которой сегодня утром приходил на завтрак. В простом темном платье без рукавов и со скромной тонкой цепочкой на шее женщина была удивительно хороша, и, глядя на нее, Даша даже почувствовала укол зависти.

«О, нет! – подумала она. – Мне никогда в жизни не скопить столько безрассудства, чтобы пытаться увести мужчину у такой шикарной женщины. И вообще – не буду я никого ни у кого уводить! Мне хочется не только пылать чувствами, но и самой стать предметом страсти. А какая тут может быть страсть, коли у него уже столько девиц, что сбиваешься со счету».

Как бы в подтверждение ее мыслей, на горизонте неожиданно возникла Маруся и прямиком направилась к столику, за которым сидели Егор и его дама. Она подошла к ним вплотную, подбоченилась и стала что-то такое выговаривать Егору. Даша не видела его лица, зато дама смотрела на Марусю совершенно спокойно и снисходительно улыбалась.

«Ого, что-то сейчас будет? – взволнованно подумала Даша. – Эти юные красотки совершенно не умеют владеть собой – еще чего доброго вцепится Егоровой спутнице в волосы, и завяжется у них потасовка».

Она жутко боялась женских драк, отвратительнее которых могли быть только петушиные бои. Поэтому, быстро вернув свой стул на место, Даша схватила ложечку и принялась лихорадочно черпать из вазочки оставшуюся от мороженого жижу. Завидев официанта, она снова вскинула руку в надежде получить от него новый бокал с вином, но тот с отсутствующим видом опять пробежал мимо.

– Здрасьте! – сказал кто-то прямо у нее над ухом, и Даша от неожиданности подпрыгнула на стуле.