Шобха Де - Одержимость

Амрита пораженно молчала.

— Странный парень. Делать ему больше нечего. По нему такие красотки обмирают, а он всем рассказывает обо мне страшные байки. Может, он псих, а? Тебе так не показалось? Ладно, черт с ним, проехали, забыли. Выпьем кофейку где-нибудь?

Амрита лихорадочно соображала. Она представила себе большой кусок только что отрезанного торта, но тут же прогнала этот образ, потому что ее немедленно затошнило. Как же ей выкрутиться?

— Извини, но я сегодня занята, — ненатурально выдавила она.

— Занята-а-а? — столь же ненатурально удивилась собеседница. — Интересно, чем? Пишешь дневник? Брось! Ты от меня так легко не отделаешься. Минут двадцать у тебя есть. Буду ждать внизу Двадцать минут. Пока.

Амрита положила трубку, когда вошла миссис Пинто.

— Что-то ты неважно выглядишь, детка. Ой, кстати, совсем забыла, твоя подружка опять приезжала. Она что-то оставила для тебя в холодильнике. Мари тебе не сказала?

Амрита мотнула головой и направилась к кухне. Интересно, что Минкс учудила на этот раз? Она осторожно открыла дверцу и заглянула внутрь. Вроде все как всегда — засохшие остатки какой-то еды, заплесневевший сыр, недоеденное желе, овощи. Она позвала Мари.

— А где же то, что мне принесли?

Угрюмая служанка сосредоточенно выщелкивала паразитов из спутанных тусклых волос. Молча ткнув пальцем в направлении морозилки, она встала рядом, почесываясь и гаденько улыбаясь.

Амрита опасливо открыла дверцу и в ужасе отскочила. Среди формочек со льдом и замшелыми гоанскими колбасками лежало замороженное сердце, перевязанное шелковой красной ленточкой. Он было очень похоже на человеческое, хотя разумом Амрита понимала, что скорей всего его купили у мясника, незаконно забившего какого-нибудь теленка. Она неуверенным шагом вернулась к себе в комнату.

Да, избавиться от Минкс будет явно непросто.

— Что ты делала в моей комнате?

Минкс поджидала ее на улице. Она была одета в черное, очень драматически. Черная водолазка, черные брюки. Облегающий свитер подчеркивал гибкую стройную фигуру, высокую грудь. Странно, Амрита впервые заметила, что Минкс так хорошо сложена.

Та поймала взгляд, передернула плечами.

— Ненавижу эту гадость. Все только и делают, что пялятся…

Амрита покраснела и отвела глаза. Минкс продолжила как ни в чем не бывало:

— Я заходила посмотреть твои офорты.

Амрита непонимающе нахмурилась.

— Шутка. Я заходила в твою комнату, потому что хотела посмотреть, как ты живешь. Где ты живешь. Какая у тебя кровать. Какая раковина, над которой ты чистишь зубы. Унитаз, куда ты писаешь. Душ, в котором ты моешься. Я хотела все посмотреть.

— Посмотреть и что-нибудь прихватить с собой, — язвительно заметила Амрита.

Но Минкс было не так-то легко смутить.

— Точно. Я хотела взять себе что-нибудь на память. Кроме того, я боялась ошибиться в размере. Смотри, у меня для тебя есть сюрприз. — Она достала из кармана брюк крошечный пакетик и протянула Амрите. — Шелковые. Носи и думай обо мне.

Та молча развернулась и пошла прочь. Минкс догнала ее на светофоре и схватила за локоть.

— На тебя больно смотреть. Ты похожа на загнанного кролика. Почему? Я же не собираюсь причинять тебе никакого вреда, не хочу обижать тебя. Я просто хочу с тобой дружить. Вот и все. Позволь мне дружить с тобой, и больше не будет никаких проблем. И подобных сюрпризов тоже не будет. Обещаю.

Амрита вырвалась:

— Мне не нужны такие друзья. Неужели тебе это непонятно? Мы не можем быть друзьями. Ты сумасшедшая! Ненормальная! У меня в школе были такие девочки, я знаю.

Минкс даже не шелохнулась.

— Ненормальная? Я? О чем ты? Ты решила, что я лесбиянка? Ну да, это единственное, что могло прийти тебе в голову Должна тебя разочаровать — ты ошиблась. Равно как и все те, кто пытается тебя в этом убедить. Я не лесбиянка. Я не извращенка. И я не сумасшедшая. Я тебя просто люблю, прими это как есть и не требуй от меня объяснений. Я люблю тебя. Я обожаю тебя. Это не имеет никакого отношения к сексу. Я не собираюсь тащить тебя в постель. Я просто хочу быть рядом с тобой. Вот и все.

Амрита окинула ее презрительным взглядом и буквально выплюнула слова:

— Даже не думай. Мы не будем ни подругами, ни любовницами. Я не знаю, что тебе от меня надо, но ты не получишь ничего.

Минкс рассмеялась ей в лицо.

— Милая, милая девочка. Ты так ничего и не поняла. Я не из тех, от кого можно легко избавиться. Нравится тебе это или нет, тебе придется смириться с моим присутствием в своей жизни. Дело в том, что ты стала частью меня. Ты поселилась во мне. Я чувствую тебя в себе каждую минуту. С этим ничего нельзя поделать. Сегодня в морозилке лежит сердце теленка, но кто знает, может быть, завтра там будет лежать мое. Не шути моей жизнью, иначе пожалеешь.

Амрита рванулась в просвет в веренице стоявших в пробке машин и побежала, не разбирая дороги. Убежать, убежать как можно дальше от этой спятившей девки. В спину неслись гудки клаксонов, но ей было все равно. Главное, теперь Минкс ее не догонит. В этот раз не догонит.

— Тебе надо сменить адрес, — посоветовал Каран на следующее утро во время перерыва. Съемки проходили на натуре в двадцати километрах от Бомбея.

Амрита помрачнела.

— А толку? Она меня из-под земли достанет.

Каран сочувственно кивнул. С папой-полицейским для Минкс не было ничего невозможного.

Амрита невольно понизила голос:

— Как ты думаешь, а может, мне все бросить и вернуться в Дели?

Каран вытаращил глаза.

— С ума сошла? Ты вот-вот станешь сенсацией года, как только выйдет наш проект! У тебя в руках как минимум полдюжины престижнейших контрактов. И ты хочешь сломать себе жизнь из-за какой-то сумасшедшей?

— Я ее боюсь, до дрожи, до смерти. Я чувствую, что она способна на все. Мне все время кажется, что она у меня за спиной. Жуткое ощущение.

Каран наконец оторвался от своего «Никона».

— Ты домашним говорила?

Амрита чуть не подпрыгнула.

— С ума сошел? Братья прилетели бы первым рейсом. И убили ее, или даже не знаю, что бы они с ней сделали. Исключено. Я не могу им ничего рассказать. Мама начнет требовать, чтоб я немедленно вернулась. Отец… Это просто сразит его. Он и так ведь с самого начала был против моего отъезда.

— Да, дела… Но все равно, это безумие, я считаю, бросать все из-за того, что наводит на тебя ужас.

— Ладно, поглядим, может, все само образуется… Надеюсь, я как-то смогу это преодолеть.

Арт-директор подошел предупредить, что съемочная площадка готова. Амрита поправила прическу, мельком взглянула в зеркало. Надо же, как меняет человека макияж. Родная мама и та бы ее сейчас не узнала. Девушка пригладила выбившуюся прядку волос. В таком виде она выглядит гораздо взрослее, опытней, умудрен-ней, что ли. Каран терпеть не мог эту гламурную прилизанность, но что поделать, если такой типаж сейчас пользуется спросом.