Вэл Корбетт - На первой полосе

— Как ты оцениваешь свои шансы? — спросила Джоанна.

— Пятьдесят на пятьдесят. Мне сказали, что этот человек больше любит женщин в горизонтальном положении. В данный момент он пытается приударить за редактором отдела моды.

— Ты хочешь сказать за… как ее там, за Николь Уэлсли? — спросила Катя.

— Да, он пытается, только эта вульгарная особа быстрее сама его ударит. Ха-ха.

— Не будь такой придирой, — вставила Джоанна, — ты ей просто завидуешь.

— Завидую? Слушай, — возразила Лиз, — я ничего не имею против ее личной жизни, но журналист должен посвящать, по крайней мере, двадцать пять процентов своего времени работе над текстами и художественным оформлением. А она же редко когда появляется в офисе, а при подготовке новых выпусков использует устаревшие материалы. Она всех нас позорит.

Катя наморщила нос.

— Проблема в том, что нам самим пришлось пробиваться — своим трудом, поэтому нас подобное раздражает.

Лиз тоже засмеялась.

— Я бы хотела, чтобы у меня спросили, — сказала она, — что у этих миллионеров есть такого, чего нет у меня?

— Подумай, Лиз, если бы у тебя были их миллионы, то тебе не пришлось бы так рано вставать по утрам.

— Поверьте, — ответила она, — я бы их потратила в первый же день до обеда. Но что бы стала делать вечером, я не знаю.

В двери дамской уборной появилась голова. Это была секретарша из отдела новостей «ТВ-Утро» — Джанин, известная своей лютостью.

— Осторожно, — прошептала Лиз. — Тамерлан вышел на тропу войны.

Джанин ощетинилась.

— Катя, Ее Королевское Высочество прибывает через пять минут. Нас приглашают к столу. Надо идти прямо сейчас.

Королевское высочество или не королевское, но Джоанна не решилась сразу же пойти в банкетный зал. Отлично зная, что такое выкидыш, сейчас она чувствовала, что внутри нее что-то происходит. Господи, неужели опять, думала она с тревогой.

— Извините, — сказала она подругам. — Мне опять нужно в туалет.

— Катя, ты иди, — посоветовала Лиз, смахивая рукой блестящую нитку с лифа своего сверкающего платья. — Я подожду здесь Джоанну.

— Ты уверена, что вам не понадобится моя помощь? — спросила Катя.

— Уверена, спасибо. Иди, мы еще увидимся.

Открыв стеклянную дверь, Катя вышла на огромный балкон и окинула взглядом зал в надежде отыскать знакомое лицо. Сверху она улыбнулась Ширли Конран. Ширли выглядела потрясающе. Безусловно, стоило платить четыре тысячи фунтов за косметическую операцию.

Похоже, никто не спешил занять место за своим столиком. Как обычно Джанин поддалась ненужной панике. Катя подумала, что у нее мало шансов столкнуться со своим любовником, который как особо важная персона будет присутствовать здесь вместе с принцессой и с другими шишками из Академии. Но спустя минуту прямо перед ней возникла дама, от встречи с которой Катя всегда старалась уклониться в телестудии.

Розина Смит, глава отдела по связям с общественностью программы «TB-Утро», ей улыбнулась, сверкнув вставными зубами. Они ей встали в десять тысяч еще в то давнее время, когда она прилагала тщетные усилия, чтобы появиться на телеэкране.

— Катя, милая, я ведь имела в виду небольшой вырез, а не такой гигантский, как у тебя. — Не переводя дыхания, она повернулась к Кате спиной и улыбнулась довольно добродушному на вид юноше, стоящему рядом с ней. — Дорогая, ты ведь знакома с Яном?

Катя стерпела колкость, отпущенную в ее адрес и посмотрела на слегка смущенного молодого человека, стеснительно улыбавшегося ей.

— Все сотрудники нашей телестудии признают, что пропали бы без поддержки Розины, — сказала Катя, посылая ему свою знаменитую улыбку.

Как и большинство мужчин, с которыми она пыталась установить контакт, он сразу потерял дар речи.

— Вы тоже занимаетесь этим сумасшедшим бизнесом? — спросила она.

— Что-то в этом роде, — ответил он с кислой миной на лице, наклонив к Кате голову, так как был намного выше ее ростом.

Розина не могла не показать, что она торжествует.

— Дорогая, я думала, ты догадалась, что это сын Тайгера.

«Господи, я явно дала маху, не узнав сына председателя совета директоров». Ей очень хотелось уйти в гостиную, где собрались особо важные персоны. Но приходилось тратить драгоценные минуты, чтобы исправить допущенный промах.

Катя повернулась к молодому человеку, демонстрируя профессиональную заинтересованность:

— Да, ваш отец упоминал, что вы будете работать в компании, но в какой сфере?

К несчастью, Ян с жаром бросился отвечать на вопрос. Он сказал, что будет заниматься экономикой. Пять минут спустя он все еще рьяно обсуждал финансовую эффективность работы телерадиовещательных компаний.

Катя потеряла всякую надежду уйти. Заглянуть ему за спину, чтобы узнать, что там происходит, так, чтобы он этого не заметил, было нелегко. Громкий и неприятного тембра голос собеседника был невыносим даже для Кати, привыкшей в течение года работать с постоянно орущим режиссером. Ее также убивала односложность его речи, сопровождаемая жестикуляцией, как у постановщика.

Проходили минуты. Вскоре нужно будет садиться за стол, и уже не будет времени, чтобы перекинуться парой слов с любимым человеком. С ужасом Катя поняла, что на помощь к ней никто не придет, так как со стороны она выглядит, будто хочет очаровать сына босса.

Раздался звук удара молотка о стол и шум голосов стих.

— Уважаемые господа, леди и джентльмены, — от уверенного голоса ведущего, одетого в красный пиджак, зазвенели стаканы. — Прошу вас занять свои места. Сейчас подадут обед.

Проклятье, подумала Катя. Она с отчаянием посмотрела по сторонам. Черт! Черт!

Знаменитости, их агенты по рекламе, доверенные лица, адвокаты и другие прихлебатели хлынули к столам самого большого банкетного зала в Лондоне. Катя невольно оказалась вовлеченной в этот людской поток. Когда она наконец села, то не смогла устоять перед искушением взглянуть, кто же сидит за самым главным столом. Но вокруг него пока никого не было, если не считать нескольких официантов, делавших какие-то приготовления. Один из них прошмыгнул мимо ее столика, держа в руках два покрытых позолотой стула, предназначенных высоким гостям. Катя, почувствовав жар в груди, покраснела и снова пошла пятнами.

— Что происходит? — спросила она, повернувшись к известному в стране диктору новостей, сидящему слева от нее.

— Не имею никакого понятия, голубушка. — Он приятно улыбнулся. — Я вижу только то, что появляется на экране монитора, стоящего передо мной в студии. — Он еще не дошел до кондиции. Его прославленное чувство юмора проявлялось только тогда, когда он выпивал свои обычные полторы бутылки виски.

Наверху, в дамском туалете, где Лиз дожидалась Джоанну, больше никого не было, кроме кинозвезды, являвшейся одним из всемирно известных секс-символов, которая рывком сдернула с головы парик, тщательно расчесала его и надела обратно, скрыв под ним свои жалкие редкие волосы, ставшие такими вследствие долгого ношения париков, плохой диеты, постоянного использования лака для волос и обесцвечивания.

Когда кинозвезда задрала юбку, чтобы поправить сползшие чулки, Лиз была поражена: она с удивлением отметила, что знаменитость была без трусиков. Удивительно, подумала Лиз, у нее так много волос в одном месте и так мало в другом. Что бы сказали читатели ее газеты, если бы увидели такую фотографию? Она сделала вид, что не смотрит и пошла к кабинкам.

— Джоанна, — позвала она, — с тобой все нормально?

Сидя за закрытой дверью, Джоанна старалась внушить себе, что ей лучше. Разве не смешно, размышляла она, что когда тебе двадцать, ты спешишь в туалет, теша себя надеждой увидеть на трусиках красные пятна, а когда тебе за тридцать и ты наконец беременна, то идешь в туалет и молишь Бога, чтобы их не было?

— Я сейчас, — отозвалась она, стараясь, чтобы голос звучал бодро. Она хотела посидеть еще минутку, чтобы опухшие лодыжки пришли в норму. Хотя в этот раз крови не было, Джоанна все же чувствовала, что что-то не так. Может, ей увильнуть с банкета и поехать домой? Хотя и неплохая перспектива, но с Катей и Лиз все-таки веселее. После рождения ребенка придется видеться с ними реже.

Выходя вместе с Лиз из туалета, она расправила плечи и погладила себя по животу. «Ну, детка, давай присоединимся к звездам».

Около восьми сотен гостей стояли, держась за спинки стульев, и болтали друг с другом. Некоторые с интересом наблюдали, как Джоанна спускается по лестнице. Хотя ей было несколько неловко оттого, что она опаздывает, Джоанна не отваживалась идти быстрее.

Лиз шла рядом, погруженная в мысли о предстоящем ей завтра обеде с владельцем газеты. Возможно это будет самый важный обед в ее жизни. Проходя мимо Катиного столика, они подняли большие пальцы вверх, но, похоже, она едва обратила на это внимание. Ее глаза были обращены наверх, она ждала момента, когда появится принцесса и сопровождающие ее лица. Подруги решили, что Катин любовник должен быть среди них.