Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви

– Рядом, только на Майской, – ответил он.

– Поехали, – ответил я.

Ира зашла в аптеку под взгляды трех мужчин, двух стоявших у аптеки и меня сидящего в такси. Через две минуты она уже сидела со мной, обвивая меня руками и прижимаясь упругим телом.

– На улице холодно так, – мурлыкала она, – ноги замерзли.

– Сейчас я тебя согрею, – ответил я.

– Ты у меня самая горячая и самая лучшая биологическая грелка на свете, – продолжила она мурлыкать мне в ухо.

– Счастлив быть удостоенным такого высокого звания.

– Зая, я серьезно.

– Я тоже Ир, все это только быстротечное и не важное.

– А что важное тогда? – спросила она.

– В данный момент то, что тебе хорошо быть со мной, не сравнивая меня с кем то. Чтобы утверждать о том, что я лучше всех, тебе как минимум нужно попробовать большую часть мужчин.

– Я не сравниваю тебя, с кем я вообще могу тебя сравнивать?

– Мне откуда знать? Подъезжаем к дому, поговорим потом.

– Ты дурак! И все равно я люблю тебя.

Я ничего не ответил и что я мог ей сказать? Этот разговор еще сильнее бы затянул в мерзкое липкое болото лжи, где Ира чувствует себя комфортно.

– Скинув шубу и туфли, она побежала в ванную.

– Я быстро.

Я прошел в зал, пакетик с кокаином лежал на столе в вазочке. Расчертил большую дорожку, поглотил ее, развалившись в кресле. Тело наполнялось силой, давление подскочило, в висках приятно стучал пульс, я встал, вдыхая через нос, наполнил легкие, что предало мне еще больше сил. Мышцы наполнились кровью.

Щелкнула дверь в ванной, Ира вошла в зал в черном прозрачном пеньюаре.

– Давай включим музыку.

– Давай, – беря пульт в руки, ответил я.

Акустика наполнила зал сетом «In trance» Armin Van Buuren, Ира протянула мне руки: – иди ко мне.

Я встал, она впилась в мои губы, проникая острым языком. Мои руки гладили ее спину, ягодицы. Дыхание ее участилось, животом она сильно прижимала мой эрегированный член, заточенный в трусы.

– Зая, давай еще по дорожке, – предложила она.

– Я уже принял, тебе я насыплю в попочку.

Мое предложение особенно произвело на нее впечатление, и она более страстно впилась в мои губы.

– Сейчас, – оторвалась она от моих губ и побежала в прихожую.

Вернулась она с двумя тюбиками смазки «Contex» long love, кинула их на диван, видимо желая чтобы я трахал ее бесконечно.

В десять утра мы вместе приняли душ. Ира приготовила салат и бутерброды с семгой.

– Зая, – говорила она, жуя салат, – я буду сильно по тебе скучать.

– Две недели это не такой уж и большой срок.

– Я уже скучаю, хотя ты еще рядом, пиши мне и звони.

– Ну, если не тебе, то кому еще?

– Кто тебя знает.

Действительно кто меня знает, если я и сам не знаю себя достаточно хорошо. Позавтракав, она помогла мне собраться в дорогу, мы сходили в супермаркет, купили продуктов. К трем я был полностью собран.

Звонила Юля.

– Николай, через десять минут мы будем у тебя.

– Я готов.

– Вот и отлично, – радостно говорила она, – как будто у нас совместный отпуск, и вначале шестого мы летим на Балеварские острова.

В прихожей Ира устроила шоу, провожая меня, растрогалась и даже пустила слезу, как будто отправляла меня на вечную каторгу или в последний путь. Может быть, он и впрямь последний? Если это и так, меня это ни сколько не тревожит.

Выйдя из подъезда, я выкинул своего злейшего врага, убеждавшего меня всю жизнь в том, что он как никто другой самый дорогой и ценный в моей жизни. Он говорил: «Я и есть жизнь!». Издав напоследок слабый, отчаянный писк, схожий с визгом поросенка, мозг упал у контейнеров с мусором. Земля под ногами неизвестно от чего содрогнулась.

Со всех сторон, обгоняя друг друга, неслись тысячи облезлых, голодных крыс. Мой мертвый, пугливый насос от страха сжался в груди, а ноги в паре с глазами уже были готовы уносить меня прочь. Но не Я, как и тело, была их цель. Они бросились к нему, вступив в ожесточенную борьбу за кусочек яда. Мозг и вне МЕНЯ остался прежним, обманув безумных крыс, выдавая себя за неописуемое лакомство.

Крысы отгрызали и проглатывали маленькие кусочки мозга, скользя, он проходил по пищеводу, попадая в желудок, моментально всасывался в стенки, проникал в кровь, парализуя нервную систему. Их мертвые, бьющиеся в конвульсии и вытянутые в смертельной судороге тела, не настораживали других, все также с остервенением бьющихся за яд.

Юля и наш программист Олег смотрели на меня. Привет, привет! И мы едем. Проезжая мимо Свято – Михайловского собора, я вынул из груди мертвый, изъеденный насос и выкинул его в форточку. Упав на асфальт, он превратился в прах от лучей солнца и был подхвачен осенним ветром. Следом Я выкинул руки, и они, обезумев от недостающей ранее свободы, принялись загребать все, что только попадалось на их пути. Окурки, фантики конфет, обертки шоколада, монеты, скорлупу семечек, экскременты птиц. У цирка Я выкинул язык, он упал в лужу, обрызгав грязью собравшихся людей. Он захлебывался, булькал, надувая грязные пузыри, но, ни на секунду не переставал изрыгать понос, восхищая публику. Восторженно крича, они требовали «бис». Я выкинул глаза у «Мышеловки». Лживые, подлые глаза! Глаза, которые превращали меня в вечно голодного, безмозглого пса с незакрывающейся слюнявой пастью и высунутым языком. Глаза радостно закатились внутрь, продолжая смотреть.

Я – хочу видеть!

На сенной я выкинул уши, не способные уловить слова, трогающие душу. Я выкинул легкие, не дающие дышать полной грудью, выкинул почки, селезенку, нос, от прежнего меня не осталось ничего, лишь груда костей и член, комфортно чувствующий себя в заднице Иры.

Я оброс новым мясом, наполнился наэлектризованной кровью, выросли новые органы, застучало сердце, способное глухим звуком ломать любые стены. Я стал другим! Во мне умер нормальный человек, и, возродившись, Я предстал этому миру личностью.

Впереди сидящая Юля, практически всю дорогу неумолкавшая, повернулась ко мне. Не видя моего перерождения.

– Коля, с тобой все нормально? – спросила она.

– Более чем, так как мне не было никогда.

– Странный ты какой-то.

В Балезино мы приехали к самому поезду. Я, груженный сумками Юли, протиснулся в вагон, она давала какие-то поручения Олегу, которые ему необходимо сделать до ее приезда. Вместе мы разложили вещи в купе, проводник принес нам постельное белье, я незамедлительно расстелил его, разделся и лег.

– Юля, я пару часов вздремну, устал ужасно.

– Не дожидаясь ответа, я опустил голову на подушку и под стук колес погрузился в царство Морфея.

Снилось что-то необычное и даже важное, но боль в паху лишила возможности удержать созерцания в памяти. Стоило мне промедлить, и мой мочевой пузырь бы лопнул. Я подскочил, натянул трико, мельком взглянул на сидящую Юлю и незнакомого мне мужчину. Практически бегом я влетел в туалет. Освободив содержимое мочевого пузыря, я наслаждался вновь обретенным внутренним комфортом, долго стоя над унитазом. Умыл лицо, отметив, что физическое состояние мое довольно бодрое. За окном светло, странно, неужели я спал несколько часов? С этой мыслью я зашел в купе меня очевидно ожидали. Юля, а с ней мужчина лет сорока, высокого роста, худой, но его лицо было жирным, как будто эта голова принадлежит другому телу. Коротко стриженые темные волосы, с беспокойными, мертвыми глазами и лицом типичного бандита – отморозка или такого же мента. Определить сразу невозможно, кто он, первый или второй, отличий, как правило, между ними никаких нет. С напускной радостью он сказал:

– Ну, наконец-то, сосед! – улыбнулся он во весь рот, показывая несколько черных нижних зубов пораженных какой-то болезнью или камнем. – Я Саша, – протянул он руку.

– Коля, – пожал я ему руку, заметив больные, уродливые ногти на его руках и местами изъеденную кожу экземой.

Я вытер лицо и сел напротив. На столике стояла бутылка коньяка «Арарат», несколько салатов в пластиковых контейнерах, нарезанный лимон, буженина и вино в тетрапаке.

– Сколько времени? – спросил я, одновременно пытаясь найти мобильный в куртке.

– Почти сутки спишь! – с явным упреком сказала Юля. – Что ищешь?

– Трубу, – ответил я.

– Вот – она протянула мне мобильный – Ира твоя извелась бедная.

Мне не понравился ее тон, но я ничего не сказав, взял мобильный из ее рук. От Иры было семь смс, она просила позвонить или написать когда я проснусь. Я написал: «я проснулся, все нормально, не переживай, ты как?».

– Ты как коньячку? – спросил меня Саша.

– Положительно, если чуть позже, еще не до конца проснулся.

– А я вот выпью, вы как Юлия?

– Я еще-то не допила, – ответила она.

– Ваше здоровье! – произнес он тост, моментально осушив рюмку, зажевал лимон, – Коля, я, как и ты, могу вечно спать в поезде, – говорил он, – для меня эти тук-тук, тук-тук, словно гипноз, ничего меня так не успокаивает как стук колес.