Татьяна Сальвони - БлудниZа. роман-пазл

– Алексей, мы слишком молоды, чтобы принимать такие ответственные решения. Я не хочу серьезных отношений сейчас. И вообще отношений с тобой, после такого!

Развернулась и убежала. Он бежал вслед, просил прощения, что-то лепетал, говорил, что очень сильно меня любит и что просто выпил много шампанского. Что я же его невеста!

Отпихнула, дала пощечину и оставила краснеть. Мне казалось, что он готов заплакать. Остаток вечера он виновато буравил меня взглядом, наблюдая, как я гордо танцую с другими одноклассниками. Доедал фруктовый салат с цветным серпантином. Но я больше не была его невестой.

– А вообще ты права, да, фигура матери и все такое. Думаю, во всем виновата моя мать. Она сказала: «Попробуй, а вдруг получится. Лучше попробовать и пожалеть, чем не попробовать и сожалеть».

– Винить во всем родителей – тупиковый путь…

– Как же не винить, если это они во всем виноваты? Ты ж сама сказала. Вот мама после папиного ухода набралась где-то мудрых цитат, вставляла их по поводу и без. А я ведь их принимала за чистую монету, за мамину мудрость. Вот эта фраза про «попробуй» стала спусковым крючком, чтобы всерьез размечтаться о модельной карьере и во всей красе своей цветущей юности унизительно обивать пороги модельных агенств, выставлять себя напоказ всем этим свиньям. Я же не знала, что в некоторых случаях – лучше не пробовать. Потому что потом ночами тебя будут добивать сожаления о сделанном, терзать, мучить, топтаться по ребрам. И не пытайся перебить меня со своими лекциями, я считаю, что она должна была остановить меня, не пускать никуда, запереть дома! Мне следовало сидеть у себя на диване с книжкой, готовиться к вступительным экзаменам или просто смотреть хорошее кино, чем идти на тот кастинг, на котором я встретила Антона. Это был переломный момент всей жизни. Встреча с ним стала смертельным ударом по самолюбию! Человек из мира сильных, богатых просто и цинично использовал меня. Поманил сладким кусочком счастья и захлопнул дверь прямо перед носом. Я отдала ему не только свою девичью честь. Я ему поверила, как родному. А он жестоко разбил мои хрустальные надежды, даже не задумываясь о том, чтобы объясниться. Он тоже даже не попрощался, как отец. Я ведь еще долго ждала хотя бы его звонка…

Замолчала. Психологу тоже не все расскажешь. Перед внутренним взором, как на белом экране, память уже крутила – и не остановишь – живые, сочные и яркие воспоминания, сотканные из боли, словно это все было вчера.

Там был родной диван в родительской квартире, а мир вседозволенности богатых сочился в комнату из телевизора. Тряс животом прямо в камеру основатель модного канала, некрасивый толстяк, фотографировался в объятиях полуголых, разодетых в пух и прах девушек, готовых на все ради его липких пальцев. С первого взгляда возненавидела его. Потому что для него эти девушки были просто куклами. Как она для Антона, красивая молодая дурочка, которую он развел романтическими банальностями. И не только на секс, черт с ним. На чувства! Ждала его звонка, несмотря на то, что он и ответил грубо, и даже бросил трубку… Минуты превращались в бесконечные часы и дни, а он не перезванивал. Так хотела верить, что его держат дела, пробки или что-то еще. Но трезвая часть извилин нудела о том, что позвонить всегда можно. Пара минут у любого человека есть, чтобы набрать номер того, кого любишь. Для нелюбимого нет и лишней секунды.

Необходимо было поставить какую-то точку. Не вынесла ожидания и опять нажала на кнопку звонка этому несносному и любимому абоненту.

– Настюша, милая, я только собирался тебе звонить…

– Ничего ты не собирался, не ври! Я врунов хорошо вычисляю, у меня папа – чемпион в этом деле.

– Ха-ха-ха! А ты прикольная! Не злись, малышка, я взаправду устал, день был сумасшедший, столько дел и встреч… Не представляешь, как они меня все достали…

– Минуту ты мог бы найти, чтобы позвонить. Я тебе свой номер оставляла. А ты за все эти дни после того вечера ни разу! Зачем ты тогда его спрашивал? Зачем называл меня любимой? К чему весь этот цирк? Сказал бы сразу, все было хорошо, вот тебе печеньки к чаю, не поминайте лихом. Зачем было влюблять меня в себя?

– Да ладно! Все так серьезно, ух ты! – он радостно присвистнул. – Ты ж с виду такая непокорная принцесса. Я уж думал, совсем забыла обо мне. У таких красивых девушек всегда миллион поклонников. Давай завтра встретимся, солнышко, нормально поговорим. В восемь вечера за тобой заеду. Скинь мне свой адресок смс-кой.

– А ты что, не помнишь даже, куда меня подвозил?! – а по извилинам уже разлилось сладким медовым ароматом его слово «солнышко».

– Ах, любимая, мне столько всего помнить надо, голова распухла. Не капризничай, детка, давай, до завтра, целую все твои самые вкусные места.

Зарделась и опять попалась. Была влюбленная дура и опять попалась. Скинула ему свой адрес, а весь следующий день не находила себе места. Свидание же, вечером, с мужчиной мечты, с ненаглядным Антоном!

Не находила себе места, слонялась по квартире, натыкалась на углы коленками и повторяла как заведенная вслух и про себя его имя: «Антон, антон, антонантонантон…»

В восемь вечера никого у подъезда не было. В девять тоже. А трубку на еле отважившийся звонок он не взял. Перезвонила опять, он сбросил. Настойчиво, уже в истерике, звонила снова и снова, он сбрасывал, а потом металлическая женщина объявила «абонент вне зоны действия сети».

– Моя первая любовь, Юля, была похожа на изнасилование, только не физическое, ведь я сама его желала, а моральное. Что хуже во много раз. Я поверила в энергетических вампиров и лишь эта идея мне как-то логически объясняла произошедшее. Злости и слез уже просто не было. Я помню, как лежала обессиленная поперек кровати, смотрела в беленый потолок и по нему на мягких лапах ползло отчаяние. Со всех сторон клубами подступало темное, леденящее душу равнодушие. По телу будто проехались катком. Я почти умирала.

Я пыталась понять, что я сделала не так. Как человек, который так нежно ласкал меня в ту ночь, был таким влюбленным и страстным, может сейчас быть столь жестоким чудовищем. Здравый смысл не помогал. Любовь нельзя убить ударом здравого смысла. Можно сколько угодно кричать, ругаться и принимать самое последнее решение «забыть». Но надежду на взаимность все равно не вытравишь, если сердце превращено в любовную штаб-квартиру. Если там делает перестановку самая главная эмоция в мире. Своими попытками дозвониться я стерла свое самолюбие в пыль, мне даже тебе стыдно сейчас об этом рассказывать. И лишь одно смягчает, что я нашла в себе силы, сжала в кулак всю свою силу воли и удалила номер Антона из памяти телефона.

Как жаль, что нельзя было так же легко удалить его из своей собственной. Набор цифр был так прост и легок, а он по-прежнему так любим. Прописка в сердце не меняется, даже если человек не значится в контактах.

– А вы можете сказать, что до сих пор его любите? Вы так эмоционально рассказываете, столько энергии в этом…

– А-ха-ха, наивная ты, Юля! Нет, какая любовь? Разве что отголоски ужаленного самолюбия, не более. Но клин клином вышибают. Я почти сразу стала встречаться с другими, чтобы отвлечься. У меня же миллион поклонников, я же красивая, так ведь! Правда, я не позволяла до себя никому дотрагиваться, просто слушала их. Задавала вопросы, очень много вопросов, а они многословно отвечали. Я хотела их всех понять, чтоб понять, как приручить и вернуть того одного. Или я хотела понять вообще мужчин, чтобы узнать мотивы того одного.

То я думала, как ему отомстить, то, как приручить. Мне казалось, что если бы я была богатой девочкой, из его круга, он не смог бы так со мной поступить. Просто использовать и выбросить. Я готова была отдать все, что угодно, только чтобы войти в его круг, водвориться в его мире и показать ему, где раки зимуют. Чтоб он понял, что я главная, а не он. Чтоб ползал за мной на коленях и умолял хоть об одном поцелуе. Знаешь, в один из тех одиноких вечеров я уже стала сходить с ума. Я поняла, что продала бы душу за любовь Антона, да-да, я бы продала! Был такой магический вечер, волшебный, не знаю, как объяснить. Прочла в одном журнале, что надо так сделать и сделала. Зажгла свечи по всему дому, как в кино, включила любимую музыку, села у зеркала, вглядывалась в безумные искорки в собственных глазах и мои глаза будто меняли цвет, превращаясь из просто голубых в ярко-зеленые. Надела на себя украшения, туфельки на самом высоком каблуке и мамины украшения. Пила красное, дешевое вино из высокого бокала и представляла себя такой, какой хотела бы быть. Маргаритой на метле, Еленой Троянской, повелительницей мужских сердец, роковой и неуловимой. Независимой и смелой, вольной давать или отказывать, в мехах и бриллиантах, чье слово – острая стрела, и чтоб меня боялись, чтоб меня желали… Меня давно некому было контролировать. Некому было поддержать или успокоить, не у кого было спросить совета. Мама ушла с головой в свою личную жизнь, да мне было бы стыдно признаться маме, о чем я страдаю. Я танцевала сама с собой дикие танцы, кружилась, и в слезах сквозь сумасшедший смех обещала отдать что угодно, все-все, что угодно, лишь бы приблизиться к нему, к Антону. А если невозможно, то просто узнать бы, как он живет. Просто войти в этот дикий мир богачей, стать там своей, а потом… потом раздавить их сердца к чертям своим острым каблучком.