Екатерина Федорова - От учительницы до Бабы Яги, или Как выжить в чужом мире

Глава 7. Как разрушаются сказки?

Мех проснулся только через пару часов. Все это время я обдумывала произошедшее. Вопросов только прибавилось, а вот где искать ответы было неизвестно. Я всегда была рациональным человеком, поэтому большой надежды на помощь людей, живущих у Северного моря не рассчитывала. Да и до них еще нужно было дойти. Больше всего меня сейчас беспокоило видение. Ведь в отличии от людей, вампир отнесся ко мне вполне нормально. Спасать не стал это да, но и прогонять не прогонял, даже с кладбища вытащил почти. Там уж моя личная дурость сыграла свою роль. К тому же мне нужно убедиться, что картинка в черной воде мне не приснилась.

Лес еще долго не заканчивался и кажущаяся такой близкой, опушка каждый раз удалялась от нас. Правда стало посветлее и было заметно, что скоро окружающая нас природа меняется. Зарослей стало меньше, деревья росли реже, а вот мха стало больше. А потом дорогу нам преградил Пенек. По-другому назвать это существо я не могла. Кивнув Меху, он схватил меня за руку и молча потащил обратно.

– Эй, ты чего? – Возмутилась я, пытаясь вырваться.

Но ответом мне стала тишина и громкое сопение. Доходивший мне до колена, деревянный человечек оказался очень сильным. Схватив меня ветками, которые заменяли ему руки, он быстро пробирался через заросли, а когда я застревала, одним рывком притягивал к себе. Пенек не выглядел страшным, но вот упорства ему было не занимать. Толстое деревянное тело, гнездо на голове, ветки-руки, ветки-ноги, зеленые листики по всему телу. За те несколько неприятных минут, пока он тащил меня неизвестно куда, он не проронил ни слова, и я уже начала сомневаться в его разумности. В какой-то момент мы оказались у подножия огромного дуба. Дерево ссохлось и явно погибало. Половина ветвей уже было сломано ветром, корни бугрились под землей неопрятными кучками, древесину опутывали серебристые нити, даже трава между корнями пожухла. Показав на него, Пенек проскрипел:

– Ты поможешь.

– ???

Тут казавшийся безопасным, Пенек, преобразился. Его размер увеличился в десятки раз и теперь надо мной нависало огромное чудовище из переплетенных ветвей и зеленых нитей травы. Деревянные мускулы взбугрились, а воздух стал гуще, заставляя задыхаться и прижиматься к земле. Рот монстра исказился в неприятной усмешке, показывая мне ровный ряд острых, как бритва клыков.

– Я СКАЗАЛ, ТЫ ПОМОЖЕШЬ! – Хрипло прогремел он над моей головой, опаляя исходящим от его тела жаром.

Затем меня легко подняли высоко над землей и с силой бросили вниз к корням умирающего дерева. Я не знала, как помочь, о чем честно сказала выросшему Пню. Он покачал головой и выдохнул:

– Я видел, как ты трогаешь воду, думай. Время у тебя до вечера.

После этих слов, он ушел, прихватив с собой Меха. Мышонок выглядел виноватым и сильно расстроенным. Стоило им уйти, как я попыталась бежать, но не тут то было. Ветки вокруг зашевелились и стали оплетать пространство вокруг дерева. Когда их шелест утих, свободного места осталось не больше метра. Мне было жалко умирающее дерево, хоть к ярым защитникам природы я себя никогда не относила, не до того было. Только здесь я реально поняла, что природа умеет чувствовать и страдать.

Ситуация оказалась безвыходной. Принцип действия воды из ключа я так и не поняла. Да и к чему здесь это? Вода давно ушла из этих мест. Аккуратно потрогав серебристые путы дерева, я убедилась, что от них исходит тепло. Учитывая чувствительность иссохшего дерева, боль это доставляло нешуточную. Конечно, если взять за факт, что оно разумно. Время близилось к закату, когда я окончательно отчаялась выбраться из западни. Несколько попыток перебраться через сплетенные ветки не увенчались успехом, только руки в кровь изодрала. Потом я попыталась перерезать их ножом, но и это не помогло. Когда усталость взяла свое, воткнула его в землю и расплакалась. Стоило попасть в сказку, чтобы понять все, что мы слышали о лесных жителях – миф. Ну какой из этого деревянного чудовища лесовик? Да и дерево жалко, вдруг он его мучил?

Вдруг что-то изменилось в пространстве вокруг. Открыв глаза, я увидела, как мои слезы не стекают по щекам, а висят в воздухе, словно ожидая указаний. Легко смахнув их в сторону дерева, стала завороженно наблюдать, как они впитываются в ствол, разрушая серебристые нити. Последние исчезали с тихим хлопком, а спустя несколько минут, и вся паутина спала. Слабость пришла незаметно, заставив меня опуститься на колени и вцепиться в рукоятку ножа. Почему-то сейчас мне именно это казалось самым важным. Металлический вкус крови на губах сказал о том, что сосуды в носу опять не выдержали напряжения. В глазах темнело, и я почти ощутимо чувствовала, как из груди вытягивают силу. Поэтому спустившегося с ветвей паука заметила не сразу.

Членистоногое было размером с футбольный мяч, но его веса я не чувствовала. До того, как мои глаза нашли причину боли в шее, оно успело взбрызнуть в кровь какую-то жидкость. Слабость стала сильнее, теперь к ней еще и прибавилось боль в костях. Создавалось ощущение, что их буквально разрывает изнутри. В этот момент в голове билась одна единственная мысль: «Нож». Мокрая от моей же крови рукоятка была скользкой, поэтому пришлось взять его в зубы. В таком виде, с трудом встав на четвереньки, я и поползла в сторону паука. Существо очень удивилось моей прыти (один шаг за полчаса) и бросилось ко мне, угрожающе покачивая выдвинутой вперед присоской. Видимо она заменяла ему челюсть. Оно вцепилось мне в руку и потеряв шаткое равновесие, я упала на него. Удивительно, но нож воткнулся прямо в спину паука, обрызгав мое лицо обжигающей жижей. Хорошо, что сознание покинуло меня секундой раньше и к тому времени глаза были закрыты.

– Ты что с ней сотворил, мальчишка??? – Раздался над головой суровый женский голос и послышался звук глухого удара. – Как можно было оставить ее здесь одну???

– Ну, бабушка, я сам видел, она водой владеет. – Оправдывался кто-то знакомым скрипучим голосом.

– Не владеет, а только познает свой дар. Это разные вещи! – Загрохотало над головой и звук удара повторился, что заставило открыть глаза чисто от любопытства.

Прямо надо мной возвышалось то самое дерево. Только теперь оно радовало глаз зелеными листочками и приобрело более женственные формы. Пенек стоял в сторонке и явно побаивался подходить ближе. Морщинистое лицо, отразившееся на стволе спасенного дерева смотрело на него очень сурово. Заметив же, что я проснулась просветлело и проснулась.

– Слава Богу, очнулась спасительница. – Взметнула руками бабушка пенька. – Потерпи, сейчас, эти два оболтуса принесут тебе покушать. Ты прости моего внучка, совсем напугал малышку.

Она грозно взглянула на мышонка и Пенька и их словно сдуло с поля зрения, а спустя буквально пару минут они опасливо выглянули из-за кустов и пододвинули мне какие-то коренья и ягоды. Все это они умудрились сложить в мои туфли, а стоило мне приняться за еду, как они снова исчезли.

– Что случилось? – Спросила я деревянную старушку, насытившись.

– Лет десять назад, прости в моем возрасте плохо ощущаешь возраст, на моих ветках поселился паук. Я была несильно против, хоть такая, но кампания. Внуков то разве дождёшься в гости. – Вздохнула она. – А потом я сама не заметила, что потеряла способность говорить, слышать и чувствовать. Внук наткнулся, но помочь ничем не мог, пока не увидел, как ключевая вода на тебя реагирует. Дальше ты знаешь. Только нельзя вот так, – печально сказала она, – мы не принуждаем никого помогать нам. Желание должно быть искренним. Ты пострадала, могла умереть, а это непозволительно.

Старушка замолчала, скрестила руки на груди и о чем-то глубоко задумалась. Я хотела заверить ее, что со мной все нормально, но не смогла, слабость еще ощущалась, да и лицо странно жгло. Тут она резко вскинула руку и вытащила на поляну Пенька. Их разговор был для меня непонятен, деревья общались только кронами. Оторвавшись от бабушки, Пенек решительно подошел ко мне и дунул мне в лицо. Тут же мои руки покрылись деревянной коркой.

– Это твоя защита. – Заметив мои изумленные глаза, проговорила старушка, а потом добавила. – Она может исчезать, стоит только захотеть, права часто снимать ее я тебе бы не советовала.

Поблагодарив деревянную старушку, она ведь искренне пыталась мне помочь, своеобразно, конечно, но все же. Я поднялась на ноги и забрав, клявшегося в своей невиновности Меха, все-таки покинула такой «гостеприимный» лес.

Мы медленно шли по обочины дороги, изнывая от жары. Она начиналась почти сразу от леса и теперь у нас хотя бы было направление. Мех смущался, молча поглядывая на меня. Было видно, что мышонок хочет что-то сказать, но боится моей реакции. В конце концов он не выдержал: