Александра Поттер - Жизнь экспромтом

Нельзя сказать, чтобы их совместное житье не повлекло за собой ряда непредвиденных проблем. Предложение Хью о переезде не распространялось на внушительный тоннаж ее вещей. Минималист Хью, предпочитавший спать на крошечном, хотя и весьма стильном раскладном диванчике и хранить вещи во встроенных шкафах, был не слишком впечатлен тем хаосом, который внесла в его жизнь Фрэнки. Шкафы немедленно начали ломиться от ее одежды, а посередине гостиной внезапно образовалось кофейное дерево, которое появилось у нее еще во времена учебы в университете, а теперь размашисто разросшееся и требовавшее целой системы подпорок, проволоки и множества клейкой ленты. И это не считая ее коллекции старых черно-белых кинофильмов, ящика с принадлежностями для распрямления волос, ящика с книгами по садоводству ее дедушки и самое главное — Фреда и Джинджера.

Брошенный на задворках магазина самообслуживания «Теско», Фред был двенадцатилетним полосатым котом, а Джинджер — его молодой рыжей подругой. Фрэнки приютила их обоих. К сожалению, Хью не собирался следовать ее примеру. Он вообще не относил себя к числу любителей животных и кошек терпел разве что в стиле Эндрю Ллойда Веббера. К тому же Фред и Джинджер сами не способствовали успеху дела, потому что немедленно почувствовали неприязнь Хью и вели себя соответственно — точили когти об его стулья и ковровые покрытия, писали в его кроссовки для игры в гольф. Складывалась ситуация, очень мало напоминавшая тот домашний уют, который заранее воображал себе Хью…

По телевизору передали знакомые позывные, и Фрэнки внезапно снова вернулась из грез к реальности, в свое утро понедельника. Бросив взгляд на экран, она поняла, что идут последние титры. Господи, она же опаздывает! Если она сию минуту не поторопится, то ей точно не избежать выволочки на работе, когда ее шефиня снова начнет тяжело дышать над ее головой. Принимая во внимание, что изо рта этой женщины шел хронический дурной запах, можно с уверенностью сказать, что экзекуция ожидалась не из приятных. Фрэнки вздохнула и встала с мусорного бачка. Если бегом добежать до ближайшей станции, то, может быть, ей и посчастливится ворваться на работу ровно в десять. Она бросила последний вожделенный взгляд на квитанцию, снова скомкала ее, как было раньше, и вернула в карман плаща Хью. Ее день рождения выпадает на пятницу, так что до тех пор ей остается только терпеливо ждать. Ведь не может же она испортить Хью его сюрприз, не правда ли?

Быстро натянув на плечи пиджак, она мимоходом бросила взгляд на свое отражение в зеркале, висящем в холле. Увидела она то же самое, что и всегда по утрам: лицо без косметики, встрепанные волосы, еще один прыщ на подбородке. Но сегодня в ее лице чувствовалось что-то новое. Вокруг него распространялось какое-то теплое сияние, которое никоим образом нельзя было отнести за счет центрального отопления. Это была мысль, что через четыре дня ей сделают предложение. Предложение! Господи, до чего же по-взрослому это звучит! Она снова почувствовала себя четырехлетней девочкой, облаченной в старую мамину юбку и ношеные-переношеные туфли на высоких каблуках, которая играет в невесту. Только теперь все было по-другому. Ей уже почти двадцать девять лет, и она ни во что не играет.

Захлопнув за собой входную дверь, она стремглав бросилась вниз по лестнице и выскочила на улицу. Утро было серое и ветреное, ей пришлось лавировать между толпами последних пассажиров с сезонными билетами. Все они выглядели перекормленными, сердитыми и невыспавшимися, но она, как ни старалась, так и не могла согнать с лица счастливую улыбку. Наверное, ее принимают за ненормальную, она похожа на тех людей, которые ходят в сложенных из газеты туфлях и разговаривают на ходу сами с собой. Но она не обращала на это внимания. Она нашла себе парня, с которым хочет провести остаток своей жизни, и он тоже принял решение с ней не расставаться до конца дней. Это было похоже на выигрыш в лотерею, причем она не просто выиграла, а сорвала джекпот. Шансы за такой выигрыш составляют один на миллион, но ей в руки случайно попался счастливый билет, тот самый, который до этого лежал в скомканном состоянии в кармане плаща Хью.

— И где это, скажите пожалуйста, вы до сих пор шлялись?

С усами из кофейной пены, Одри — начальница Фрэнки — взяла ее в оборот сразу же, как только за ней закрылись двери лифта и она переступила порог офиса журнала «Жизненный стиль». Это был журнал для женщин «за тридцать» — тех самых, которые активно стремятся продвинуться вверх по служебной лестнице, любят покупать в магазинах ароматические свечи и читать о том, как достигнуть совершенного оргазма, как организовать семейное торжество, как правильно построить отношения с близкими и не очень близкими людьми, как добиться стройности бедер и так далее. И все это за 2 фунта 60 пенсов в месяц.

— Прошу прощения. Я так бежала… — Фрэнки все еще не могла отдышаться после полукилометрового спринта от станции подземки. — Я правда очень сожалею… Мне надо было с утра еще добежать до банкомата… а затем на Центральной линии произошли какие-то задержки, и мы долго стояли в туннеле, а потом…

— Стоп! — Одри подняла вверх свою огромную мясистую ладонь и сложила пальцы, как у леденца на палочке. — Меня не интересуют ваши извинения! — С видом начальственного превосходства она пригвоздила Фрэнки своими острыми циклопическими глазами, в несколько раз увеличенными благодаря толстым стеклам очков. — Вы работаете с нами уже шесть недель, и, мне кажется, за это время вы должны были понять, что «Жизненный стиль» заинтересован исключительно в результатах… — Скрестив руки на своей дородной груди, Одри сделала паузу и решила выжать из сложившегося драматического момента наибольшую выгоду. — И в тех членах команды, которые способны вовремя отрывать свои зады от кровати и на работу приходить тоже вовремя!

Фрэнки виновато кивала, пытаясь всем своим видом изобразить раскаяние, но в то же время страстно желала написать крупными буквами на дурацком лбу Одри, что она «жирная, мерзкая лесбиянка».

— Я правда очень сожалею. Такого больше не повторится, я вам обещаю…

— Хм-м! — недоверчиво изогнула бровь Одри. — Между прочим, вы нужны мне, чтобы написать до обеда большую статью…

— О’кей. — Протиснувшись между огнетушителем и ярко-малиновой задницей Одри (несмотря на все общеизвестные модные заморочки о том, что темные тона и вертикальные линии скрадывают фигуру и делают человека стройнее, Одри предпочитала одеваться исключительно в яркое и светлое, и к тому же с крупным рисунком), Фрэнки бросилась по коридору к своему рабочему месту, и ей вслед несмолкаемо звучал лающий голос Одри: