Барбара Делински - Близкая женщина

Данике это показалось очень странным. Они с матерью совершенно по-разному смотрели на мир. То, что одна называла тишиной и покоем, другую просто пугало.

Ее совершенно не привлекала жизнь родителей, которые были постоянно на виду. Кроме того, она и сама вынуждена была заниматься общественными делами. Но ей хотелось совсем другого: уютной и счастливой домашней жизни. Данику огорчало то, что в их с Блейком доме на Бикон-хилл так часто поселялась тишина.

– Как твое здоровье? – Даника снова переключилась на мать. – Все в порядке?

– О да, все замечательно. Заключение врачей успокоило меня.

Четыре года назад у Элинор обнаружили злокачественное образование в матке. К счастью, операция и последовавший за ней курс радиотерапии были проведены вовремя.

– Просто я устала от разъездов, – продолжала миссис Маршалл. – Последнее время у отца столько деловых встреч…

Даника вспомнила о Блейке. Интересно, испытывала ли ее мать приступы тоски, которые так часто преследуют ее дочь? Ей-то что делать, если муж с головой ушел в дела и смотрит на Данику как на привычную и удобную вещь. А именно так относился к ней Блейк в последнее время.

– Но отцу эти встречи не в тягость? – спросила Даника.

– А ты как думаешь? – улыбнулась Элинор. – Да он без них просто жить не может. Впрочем, по-моему, даже он уже нуждается в отдыхе. Следующие четыре года у него будет тайм-аут… – Вот уже на протяжении двадцати одного года Уильям Маршалл был сенатором от Коннектикута. – Он все также активен и очень болезненно относится к переизбранию.

Даника слушала мать и не понимала ее.

Она смотрела на вещи совершенно иначе. Она уже была готова взбунтоваться, но, во-первых, ей не хватало для этого смелости, а во-вторых, она поняла, что это бесполезно. Увы, эту битву она скорее всего проиграет, а еще одного поражения она бы не перенесла. К тому же ей так не хотелось расстраивать отца – ведь она всегда стремилась заслужить его одобрение, а значит, должна была жить по его правилам.

– В нынешней кампании отец не станет выдвигать своей кандидатуры, – увлеченно продолжала Элинор. – Оно и к лучшему. Он будет поддерживать Клейвлинга. Тебе уже, конечно, известно об этом?

Даника знала, что отец должен сделать выбор между двумя кандидатами от своей партии, выдвинутыми к участию в президентской кампании. После первого тура стало ясно, что из двух кандидатов Клейвлинг более перспективен.

– Да, я читала. Об этом пишут все газеты, – кивнула она.

Мать раздраженно фыркнула. В «Ритце» нужно было сдерживать эмоции, но Даника поняла, что мать вне себя.

– Не упоминай, ради Бога, о газетах, – сказала Элинор.

– Но почему, мама?

– Представь себе, что одна местная газетенка дала совершенно мерзкую статью о твоем отце. Он реагировал спокойно, но я возмущена. Газеты обожают цепляться к известным людям. Если им не удается ничего разнюхать о сокрытии доходов и тому подобном, они готовы ухватиться за любую мелочь. Сильные мира сего – их постоянная мишень, даже если не к чему придраться… Тебе бы следовало помнить об этом, Даника!

– Мне? – удивилась Даника. – В отличие от вас с отцом я не вращаюсь в высших сферах.

– Как знать, что будет, – многозначительно сказала миссис Маршалл. – Я вижу, ты не в курсе. Так вот, тебе следует знать, что вместе с твоим отцом Клейвлинга решил поддерживать и Блейк.

Даника впервые слышала об этом.

О том, что ее муж и отец объединили свои усилия в таком важном деле, она и не подозревала. Впрочем, Блейк не мог не знать, что сей факт ее не особенно впечатлит; ее мало интересовали предвыборные интриги, пресс-конференции, светские приемы. Ей были неинтересны все эти политические тусовки.

– Они часами разговаривают по телефону, обсуждая все детали партийной борьбы.

– Папа и Блейк? – вырвалось у Даники.

Когда же они успели так близко сойтись? Между тем Блейк и ее отец были друзьями задолго до того, как Блейк и Даника поженились. Их отношения сложились гораздо раньше, и это не были отношения зятя и тестя.

– Твой супруг – очень влиятельный человек в мире бизнеса, – назидательно продолжала Элинор. – Он из тех людей, которые обеспечивают успех любому предприятию. Джейсон Клейвлинг – именно такое предприятие, он, несомненно, победит на выборах. А быть в числе друзей президента Соединенных Штатов никому не помешает.

– Удивляюсь, почему отец сам никогда не баллотировался в президенты? – пробормотала Даника.

– Почему не баллотировался? – рассмеялась Элинор. – Я думаю, потому что это слишком рискованное дело. У твоего отца много врагов. Всякая сильная личность должна уметь идти на компромиссы, а Уильям не всегда готов к ним. Он хочет всецело контролировать ситуацию, а в случае с президентскими выборами это ему, увы, не под силу. Кроме того, – продолжала мать после паузы, – он вполне удовлетворен своим положением в сенате.

Даника кивнула, погруженная в свои мысли. Неужели Блейк всерьез занялся политикой? Ей было обидно, что о таких серьезных переменах в жизни Блейк не счел нужным поставить в известность ее, свою жену.

– Что ж, – спросила она, когда на столе появился суп из протертой тыквы и салат из крабов, – значит, скоро начнется вся эта предвыборная гонка?

– Полагаю, что да. Кажется, ты не очень этому рада?

– У нас в расписании итак немало званых ужинов и обедов, – Даника неопределенно пожала плечами. – А сколько еще прибавится!

– Разве ты только этим занимаешься? – удивилась Элинор.

Когда миссис Маршалл было столько лет, сколько сейчас ее дочери, она целиком была погружена во все дела мужа.

– Не только… – смущенно пробормотала Даника.

Нет, конечно, у нее было чем заняться: она ходила в кино, любила прокатиться с Блейком за город, а то и съездить в Кеннебанкпорт. Но мать заподозрила совершенно другое.

– Дорогая, – начала она, широко раскрывая глаза, – уж не хочешь ли ты сказать, что беременна?

– Нет, мама, – улыбнулась Даника. – Еще нет.

– Но ведь ты бы хотела завести ребенка?

– Мама, тебе же прекрасно известно, что мне бы хотелось…

– Может, у вас какие-то проблемы? – не успокаивалась мать.

– Да нет же, все у нас в порядке.

– Не будь такой скрытной, дорогая, – проворковала Элинор. – Я ведь твоя мать и имею право знать, в чем дело. Ведь ты замужем уже восемь лет…

– Тогда я была слишком молода для этого. Не думаю, что в двадцать один или двадцать два года из меня вышла бы хорошая мать. Господи Боже, ты говоришь таким тоном, словно мой поезд уже уходит!.. Мне всего двадцать восемь лет. Сегодня женщины и в сорок рожают.

– Что верно, то верно. Но когда тебе исполнится сорок, Блейку будет пятьдесят пять. Столько же, сколько сейчас твоему отцу. Подумай об этом!