Симона Бенке - Дар наслаждения

Элен утратила дар речи, а Маркус продолжал:

— Я совершенно уверен, что эта работа — не предел ваших мечтаний. Вы заслуживаете большего. — Прежде чем он снова обратился к Элен, его взгляд остановился на закипающей от гнева начальнице. — Если вы с этим согласны, мы сейчас пойдем и выпьем по чашечке кофе. Верьте мне. Где ваше пальто?

Сначала Элен занималась логистикой в фирме Маркуса, но вскоре перешла на телевидение. Элен зарабатывала в четыре раза больше, чем в авиакомпании. Сотрудники любили ее, так как она работала надежно и на нее всегда можно было положиться.

Но скоро Элен стала тосковать по командировкам, которые здесь не были предусмотрены. Она призналась в этом Маркусу, который постоянно расхваливал ее своему менеджеру Антонио. Правда, Элен он сказал:

— Антонио профессионал, но будь осторожна. Нет такой блондинки, которую бы он не затащил в постель.

С тех пор Элен стала журналисткой и писала о путешествиях. Она была довольна работой и свободой, которую она давала. Наконец-то Элен могла распоряжаться своим временем. Но Том был другого мнения. Он не разделял ни ее восторгов, ни убеждения, что люди не обязательно должны все время быть вместе только потому, что они муж и жена. Все чаще Элен, приезжая из очередной командировки, заставала Тома в паршивом настроении перед телевизором. Неудивительно, что она старалась как можно чаще уехать из дому. Она не понимала мужчин, которые не могут с пользой распорядиться своим временем…

Элен уже в который раз начинала читать брошюру о Генрихе II, но в голове была пустота. Она посмотрела через окно на мокрую улицу. По тротуару взад-вперед сновали люди. В руках — большие сумки или тяжелые коробки. Так продолжалось уже шестую неделю. Рождественская лихорадка в разгаре. После того как все подарки будут куплены, начнется такой же лихорадочный процесс обмена ими. Каждый год одно и то же. Неужели так было всегда?

Элен много думала о прошедшем месяце. В детстве она всегда с нетерпением ждала Рождества, но последние несколько лет ей хотелось, чтобы этих дней вообще не было. Хотя Элен любила глинтвейн. И миндаль в сахарной пудре!

У нее был свой рождественский ритуал: она садилась за компьютер с чашкой глинтвейна и кусочком кекса. Чудно! Но атмосферы неумолимо приближающегося праздника она не ощущала. Странно. На Рождество самое большое удовольствие ей доставляли простые вещи: аромат горячего глинтвейна, запах горящих свечей… А если еще и выпадет снег, то счастью не будет предела. Хотя для этого нужно, чтобы ее все оставили в покое, а это случалось довольно редко.

Из-за праздников работа продвигалась медленно: статья о поездке в Тюрингию не была написана и наполовину. К тому же выяснилось, что кое-какой информации не хватает. Несмотря на все старания, статье недоставало изюминки.

Элен надеялась, что завтра все выйдут на работу и дело пойдет быстрее. Ее взгляд упал на большой синий фотоальбом. Снимки, которые Катарина сделала в Тюрингии, получились, как всегда, превосходными. Элен всегда с нетерпением ждала, когда же фотографии будут готовы. Глядя на них, она заново переживала путешествие от начала до конца. К тому же это помогало сконцентрироваться на статье.

Элен в задумчивости листала альбом. Да, насыщенные были дни! Она узнала и увидела столько нового! Элен остановилась на фотографии сокольничего с птицей на руке. Она уже несколько раз пыталась дозвониться ему, чтобы задать кое-какие вопросы, но все попытки закончились ничем. Замок, похоже, опустел, потому что и на ее письмо никто не ответил. Элен отыскала среди груды бумаг визитную карточку сокольничего и набрала номер. Когда после шестого гудка трубку подняли, она даже удивилась.

— Шульц слушает.

— Добрый день. Могу я говорить с герром Ганзеном?

— Простите, с кем?

— Прошу прощения, я, наверное, ошиблась. Это замок «Голубое чудо»?

— Да.

Элен растерялась. Тем более что мужской голос на том конце провода звучал как-то уж очень вкрадчиво.

— Извините, я тут недавно работаю, минуту.

Через некоторое время в трубке послышалось:

— Алло! Здесь никто не знает герра Ганзена. В это время года в замке вообще никого нет. А кто он такой?

— Он сокольничий. Арендовал замок.

— Нет, замок никто не арендует. Я точно знаю.

— Не может быть! — Элен нервничала. — Я два месяца назад была у вас и разговаривала с ним.

— Не знаю. Насколько мне известно, сейчас в замке никого нет. Летом, да, может, кто-то его и арендовал, здесь еще проводятся представления с птицами. Но вот уже второй месяц в замке никто не живет.

Элен поняла, что собеседник больше ничего интересного не скажет. Но тут ей в голову пришла одна мысль:

— Герр Ганзен построил у вас смотровую площадку.

— Площадку? — Мужчина задумался. — Да, припоминаю. Но о Ганзене я ничего не знаю. Он был не очень разговорчив и много о себе не рассказывал. Он уехал и не оставил своего нового адреса. — Голос зазвучал теплее. — А какое у вас к нему дело? Может, я смогу чем-нибудь помочь?

— Вообще-то да. Я пишу статью о замке, и мне не хватает информации. Я посылала вам письма, но ответа не получила.

— Я мог бы отправить вам пару брошюр о замке. Их тут целая куча.

— А что-нибудь о соколиной охоте есть?

После небольшой паузы он сказал:

— Сделаем так. Я слышал, на следующей неделе здесь будет новый сокольничий. Не знаю, долго ли он тут пробудет, но что приедет, это точно. Я вам позвоню, и вы сами у него обо всем спросите.

Элен согласилась. Странный получился разговор. Она опять посмотрела на фотографию. Сокольничий гордо стоял перед входом в замок, рядом с ним — рыжий пес. Следующая фотография изображала его на смотровой площадке. И снова с собакой. Правая рука в кармане жилета. Темно-зеленая материя, традиционный цвет охотников. На голове у сокола были надеты шоры. Раньше Элен не обращала на это внимания. Сколько же Ганзену лет? Он был подтянут, а благодаря атлетической фигуре казался моложе. Но если посмотреть повнимательнее, заметны морщинки. Нет, ему, пожалуй, сорок, а может, и больше. Элен всматривалась в его черты и не могла понять, что он за человек. В нем было что-то неясное, загадочное, и это ее привлекало.

Через два дня Шульц позвонил Элен. Новый сокольничий приезжает в пятницу. Он дал его номер. Больше он ничем не мог помочь.

Был вторник, оставалось еще три дня. Статья потихоньку продвигалась. И всю нужную информацию она уже собрала. Не хватало еще чуть-чуть о «Голубом чуде». Можно было закончить статью уже на следующей неделе. Это не конечный срок, но около того.

С тех пор как Элен поговорила с Шульцем, замок не выходил у нее из головы. Может, их провели? Может, Ганзен не профессионал и птицы — только хобби? Как она могла так легко поверить, что он действительно арендует замок? Она вспомнила, как он замялся, когда она попросила его представиться. Что-то здесь было не так. Полная решимости, Элен набрала номер телефона замка. Ей повезло.