Дженнифер Робертс - Покорный поневоле

- Не надо туда!

Сведя колени вместе, парень дергает за удерживающие оковы, что оказывается бесполезно и все, что ему удается - это зажать руку Селии между своими ногами. Ее пальцы продолжают ласкать его, медленно, нежно, настолько соблазнительно, насколько это возможно - чего по ее мнению достаточно, чтобы возбудить красавчика.

- Шшш, no llores pobrecito. Не плачь.

Понижая голос до шепота, Селия водит своим носом по уху Малыша.

- Тебе не стоит бояться. Теперь ты со мной. Отдайся мне, сладкий мальчик. Позволь мне позаботиться о тебе.

Постепенно его мышцы начинают расслабляться, успокаиваясь ее нежными словами, но его страсть не спешит пробуждаться, даже после нескольких минут поглаживаний.

- Ты не делаешь того, чего хочет Селия, - поддразнивает Фелипе. - Может, она к тебе слишком добра?

Приняв последовавшее молчание за согласие, Селия усиливает нажим.

- Прекрати! - шипит Малыш. - Умоляю… я не могу.

Он взбрыкивает, и она тут же заверяет Фелипе в своей безопасности. Ее Хозяина оказывается нелегко убедить и нелегко остановить.

- Селия, им лучше заняться кому-нибудь другому.

Фелипе произносит это так, словно во всем мире его не интересует ничего, кроме своего развлечения. Ей знакома эта уловка. Селия возобновляет свои прежние, менее грубые прикосновения, губами прижимаясь к уху Малыша.

- Кончи со мной. Кончи для меня.

Она досадует на свои слабые познания в английском, отчего ей приходится прибегать к рубленным фразам, что принижает реальный уровень ее интеллекта.

- Я не могу, - робко произносит Малыш, но снова кладет голову ей на плечо. - Больно… они мне сделали больно.

- Сконцентрируйся на удовольствии и боль пройдет, - предлагает Фелипе. - Селия, думаю ему требуется более настойчивое стимулирование, а не твои нежные касания. Может, лучше мне взять все в свои руки? Парень сдастся, у него нет выбора. Жестоко держать его в неудовлетворенном состоянии, ты так не считаешь?

Фелипе улыбается и Селия может поклясться, что в его глазах ей видится дьявол.

- Пожалуйста, Хозяин, научите меня, как соблазнять застенчивых мальчиков.

Она подражает его широкой улыбке и не прерывает с ним зрительного контакта, когда тот снова опускается на колени перед их питомцем. Малыш взвизгивает, когда сильные, жилистые руки Фелипе приподняв его колени, разводят их в стороны.

- Что вы…

Просунув руку ему за голову, Селия накрывает его губы ладонью. Внимая предупреждению, парень отказывается от дальнейших протестов.

- Не бойся, - шепчет Селия своим пронизанным акцентом английским.

Она знает, что идея быть оттраханным вызывает у Малыша оцепенение, возможно, даже отвращение, но уверена, что это только его страхи и презрение к тому, чего он никогда себе не позволял. Фелипе умелый любовник. Она может ручаться за его мастерство. Селия улыбается, когда блондин зарывается носом в ее шею и оставляет на ее чувствительной коже отчаянные поцелуи. В течение нескольких минут она приободряет Малыша вздохами и легкими прикосновениями, прежде чем, оставив его, встает.

- Открой глаза, - твердо произносит Селия.

В этом они с Фелипе заодно.

Малыш

В меру своих усилий, он заставляет себя подчиниться. С запрокинутой головой и полузакрытыми глазами Малыш смотрит на лица своих новых похитителей. Он ожидал… он сам не знает, кого ожидал, но явно не нависающих над ним двух незнакомцев. Похоже, что Фелипе до или чуть больше сорока лет. Приподняв бровь, Малыш рассматривает надетый на мексиканца костюм желтовато-красного цвета. Его поимеет мужчина с темными с проседью волосами и легкой щетиной, которую, чтобы отрастить самому Малышу потребовался бы целый месяц. Его поимеет. Мужчина! Неожиданно бетонный пол кажется очень интересным. Фелипе заливается смехом.

- Не волнуйся. Я не обижаюсь. Если тебе нравятся мужчины, то я очень даже не дурен. Хотя, очевидно, у тебя иные предпочтения.

Он улыбается, когда встретив его взгляд, Малыш осторожно кивает.

- Да, знаю. Но давай не будем забывать про Селию.

Селия… что ж… Малыш смущен, что у него на нее не встал … и что он плакал. Много. На ней надето только крошечное, прямое розовое платье, а ее иссиня-черные, убранные назад волосы, открывают ее темные глаза с еще более темными ресницами, аккуратный носик и полные, красные губки. Малыш невольно вспоминает, с каким рвением она ласкала его плоть. Нежеланное удовольствие, пылающее в его теле, переплетается с чувством стыда. Но чувство самоуничижения длится ровно до тех пор, пока он не осознает, что она свихнувшаяся сучка, которая дрочит парню против его воли. Малыш предполагает, что Селия старше него на пять-семь лет, хотя и каких-то полтора метра ростом. Фелипе достаточно умен, чтобы не пускать ее сюда одну. Малыш мог бы с легкостью одолеть ее, даже в своем ослабленном состоянии, просто атаковавшая его паника не позволила ему даже попытаться.

- Она тебе нравится?

Фелипе наклоняет голову в сторону Селии. Малыш отводит свой взгляд.

- Вроде того, - бормочет он.

Он не собирается признаваться другому - больному на всю голову - мужчине, что считает его девушку - или рабыню - чертовски сексуальной. Рассмеявшись, Фелипе гладит его по голове.

- Умный парень.

Они оба переводят свое внимание на недовольную Селию. Мексиканец предупредительно цокает, но только для вида.

- Селии не нравится твой ответ. На твоем месте, я бы попытался еще раз.

Фелипе подсказывает, - "Да, Селия" или "Нет, Селия".

Подмигнув, он встает. Не теряя времени даром, она стягивает верх платья, демонстрируя свою маленькую грудь с малиновыми сосками, и подергивает аккуратные вершинки до тех пор, пока те не превращаются в твердые горошины.

- Я тебе нравлюсь? - спрашивает Селия.

Малыш не может ни отрицать своего желания, ни заглушить свои инстинкты. Чем слаще пряник, чем жестче кнут, а она тот еще пряник. Он облизывает свои губы, желая, чтобы они не были такими сухими. Посмотрев на Фелипе, Малыш как можно осторожнее отвечает, - Да, Селия, - и немного успокаивается, когда они оба расплываются в улыбке.

- Хороший парень, - говорит она, словно подражая своему Хозяину, и делает шаг вперед.

Протянув руку, Фелипе останавливает ее и обращается к Малышу со всей серьезностью.

- Сделаешь ей больно, и я тебя выпотрошу.

Малыш закрывает глаза. А вот и кнут. Его инстинкты призывают сжаться, обезопасить свои наиболее уязвимые части тела и притвориться мертвым… но он понимает, что это не прокатит.

У Малыша только два выхода: покориться или умереть. Он начинает медленно дышать, затем кивает. Под испытующим взглядом Фелипе он становится безропотным, как провинившийся ребенок.