Луиза Леонтиадес - Обмен мужьями Правдивая история нестандартной любви

­— Какова ваша сексуальная жизнь с мужем? — спросил он.

— Полагаю, нормально. Мы оба получаем удовольствие, когда она случается. Хотя это бывает не очень часто в последнее время. И она несколько монотонна. Но, я полагаю, что это именно то, что получается, когда люди женятся.

— Откуда вы знаете, на что должна быть похожа семейная жизнь? — допытывался он.

— М… Хорошо, Голливуд… Джейн Остин… мои родители, — откуда люди узнают на что должна быть похожа семейная жизнь?

— Каковы отношения между вашими родителями?

— Они разведены. Они ненавидят друг друга.

— А до того, как они развелись? Любили ли они друг друга?

— Только если любовь включает в себя швыряние тарелок, — саркастически заметила я.

— А!

Некоторое время мы молчали. Потом он сказал: “Конечно, вы унаследовали большинство ваших ценностей и привычек от родителей. Вы полагаете серьёзные отношения бессексуальными. И также уверены в том, что брак требует верности.”

Вторая часть его фразы приковала моё внимание, так как указывала на решение. Я спросила с надеждой: “А он не требует?” Я обратилась к авторитету. Если доктор сказал это, значит есть надежда? Существует ли такая штука как немоногамный брак? Я о таком не слышала.

— Почему вы спрашиваете об этом у меня? ­— сказал он, бросая перчатку назад. — Определённо, это решать вам и вашему мужу.

— Но это уже решено, — сказала я, пытаясь понять, какую религию он исповедует. — По определению. Это было в наших клятвах.

— В христианских клятвах. Вы христианка?

— Нет, — твёрдо ответила я. — Я агностик. Много лет. — Если сомнения и неуверенность могут быть описаны как определённая вера.

— Так почему вы верите в христианский брак?

Одно предложение изменило мой мир. Я не верила в христианский брак и годами высказывалась против него, хотя и ни на что не опираясь. Но какой ещё бывает брак?

С ошеломляющей скоростью и оглушительным громом всё стало вставать на свои места. Сколько исповедуемых мной ценностей были унаследованы и приняты без вопросов? Какие из них конструктивны? Ткань моей реальности сплетена из нитей, в прядении которых я не принимала участия. Суждение тут, ценность там, мнение, принятое для того, чтоб не огорчать кого-то и никогда не ставившееся под вопрос. Не приму больше ничего, что не было бы всерьёз проверено (да и потом сохраню за собой право изменить своё мнение).

Мой муж почувствовал, что земля под ногами пошатнулась, а потом улетела в космос. Он, как и я полагал, что невозможно продолжать быть женатыми, если нельзя обещать по меньшей мере пытаться хранить верность. В его представлении верность была краеугольным камнем брака. Если я хочу строить отношения с другими людьми, брак окончен.

Наше общество приучило нас думать, что нельзя в одно и то же время испытывать страсть более, чем к одному человеку, быть близким более, чем с одним человеком. Мы поставлены перед выбором: брак и верность или неэксклюзивность и одиночество. Принцесса выходит замуж и живёт долго и счастливо — волшебные сказки не дают нам образцов добровольной и взаимной немоногамии.

Но слова терапевта оказались семенами, упавшими в плодородную почву. В течение нескольких следующих дней, проведённых в попытках договориться, я забрасывала Google запросами: “любовь без границ”, “открытый брак” и тому подобными. И то, что я находила, обнадёживало.

Обнадёживало — это очень слабо сказано. В груди жгло, желудок проваливался в пустоту. Я внезапно прикоснулась к своему будущему. То, что я хотела, существует, и у него есть название.

Оно называется “полиамория”. И чем больше я читала, тем лучше всё становилось на свои места.

“Поли” — от греческого корня “много”.

“Амор” — от латинского корня “любовь”.

Ключ к разгадке находится в самом названии. Философия полиамории состоит в принятии того, что не все люди должны быть моногамными. Это не означает измены или предательства. Это значит, что можно практиковать немоногамию честно, этично, ответственно и не причиняя вреда.

Я слышала о полигамии, утвердившейся, патриархальной концепции, такой как у Мормонов. Один мужчина. Много женщин. Один член. Много влагалищ. Но полиамория, похоже, была полной противоположностью. Свобода. Доверие и равенство. Женщинам тоже можно выражать любовь более, чем к одному человеку. И, помимо всего, любовь не обязательно имеет отношение к члену. Гендер подвижен. Сексуальность подвижна. Отношения подвижны. Структура отношений не дана свыше, а эволюционирует. В отличие от полигамии, отношения могут быть серьёзны в разной степени. Судя по всему, имеют право на жизнь и кратковременные интрижки, не лишённые при этом трепета любви. Говоря прямо: я могу съесть свой торт и по прежнему иметь его.

Взгляд полиаморов на любовь совершенно отличается от привычного мне. Нет такой штуки как Единственная Настоящая Любовь — их может быть несколько. Любовь не является дефицитным ресурсом. Я могу на сто процентов любить кого-то и, в то же время, любить кого-то ещё на те же сто процентов. Это что-то вроде чуда о хлебах и рыбах: чем больше ты даёшь, тем больше можешь дать. Полиаморна ли я? Лёгкость в моём сердце сказала мне: да. Я была как бусина, для которой наконец-то нашлось место в узоре.

Но в своих интернетных поисках я встретила множество людей, не согласных со мнением, что моногамия это вопрос выбора. По их мнению, моногамия это единственный вариант, который должен подходить всем. Я когда-то тоже верила в это, но чем больше я задумывалась, тем сильнее ставила это убеждение под вопрос.

Я видела на форумах людей, которые утверждали, что моногамия является результатом эволюции, идеальным состоянием, которого могут достичь один мужчина и одна женщина. Что их религиозные убеждения подтверждают единственность и правильность этого варианта. С верой спорить очень трудно, так как её нельзя подтвердить или опровергнуть, она не может быть истинной или ложной, она просто есть.

Но, так или иначе, их мнения не важны. Важно мнение моего мужа.

Я с трепетом принесла свои находки домой.

“Жиль…” — сказала я, кладя распечатки статей на кухонный стол. “Не мог бы ты прочитать это и сказать, что ты о нём думаешь?”

И, пытаясь обосновать свои желания, я добавила: “Это написал врач.”

Слабость… В ожидании взрыва, я тихо перемещаюсь по кухне, доделывая ужин.

Взрыва, который так и не случился.

За последние несколько недель я узнала, насколько сильно любит меня мой муж. Настолько сильно, что он может слушать меня даже находясь в болезненном шоковом состоянии.

К моему удивлению, он улыбнулся и сказал, глядя в моё взволнованное лицо: “А какой моей реакции ты ожидала?”