Секс-защитник по соседству (СИ) - Попова Любовь

Судя по всему кроме Илия, черт бы его побрал. Обидно ведь.

Настолько, что когда он приходит вечером озарить меня видом в светлой рубашке и отутюженных брюках я даже не собираюсь одеваться.

Стою как была в домашнем халате и разве что расчесанными волосами.

— Вишенка, твой халат больше подходит для дома. Одень что-то более уличное.

— А зачем мне одевать, как вы выражаетесь «уличное», если я собираюсь оставаться… дома.

— Не понял, — темнеет его взгляд подобно грозовой туче. А на лице живые эмоции. Это будоражит.

— Если у вас проблемы с восприятием русской речи или со слухом…

— Проблемы сейчас будут у твоей задницы, если ты не сделаешь, как я сказал, — почти рыком говорит он. А рубашка от напряжения мышц трещит по швам.

— С чего бы это? – все же скрещиваю руки на груди, тут же замечая, как его взгляд скользнул с лица. Вниз.

— Потому что я мужчина. Потому что минимум на пятьдесят килограмм тяжелее и на двадцать сантиметров выше, — поднимает он брови и упирает руку в косяк двери. Какая точность в подсчетах… – Как ты думаешь долго ты сможешь сопротивляться?

При его последних словах мысли мои понеслись к тому вечеру, когда я не сопротивлялась, совершенно, принимая в себя все его двадцать с хвостиком сантиметры. Он действительно крупный. Везде.

А пока он ждет ответа, я пытаюсь успокоить свое сердце, которое уже отбивается чечетку, словно предвкушая, как я буде не сопротивляться. А это плохо сказывается на дыхании и коже, уже давно покрывшейся мурашками.

И отчего же он такой внимательный. Уже в следующую секунду он хватает узел моего халата, тянет меня на себя.

— Впрочем, если ты хочешь, можем остаться сегодня дома и… — приближает он свои губы к своим. Я отклоняюсь. Заманчиво конечно. Но этого то как раз лучше избежать. Совсем. Не хочу разочаровать еще и его.

— Впрочем, я могу просто накинуть на себя платье, — пожимаю я плечами и все-таки вырываюсь. Но он держал так крепко, что я просто грохаюсь на пол, устеленный тоненьким ковром.

Халат распахивается и глаза Илия и без того заполненные, полыхающим огнем горят еще ярче, когда он видит мелькнувшие между ног трусики.

Он раздувает ноздри, как бык. И я понимаю, что нет ничего красивее, чем желание мужчины. Оно так жжет низ живота, что я готова расплавиться перед ним мороженым и умолять себя слизать. Боже, откуда такие мысли?

— Картина маслом, — слышу фразу, а затем хруст яблока. Леля подпирает косяк арки между коридорами и насмешливо за нами наблюдает. Она вообще стала без гнета отцовского дома и угрозы будущего брака с вором в законе совсем другой. Простой. Общительной.

— Хочешь с нами, братец Иванушка? А то, видишь, как Аленушка боится. Думает наверное, гуси прилетят, — как ни в чем не бывало хамит Илий, а Леля только закатывает глаза.

— Не-а, я лучше телек посмотрю. Больно надо наблюдать ваши половые прелюдии…

— Олег! Что за выражения?! — все-таки поднимаюсь я с пола, злобно смиряю взглядом обоих. — Знаете, что… Я пойду, пожалуй, оденусь. Давно надо было развеяться.

И разумеется угроза секса, пусть даже такого жаркого, тут не причем. А то, что я одеваю свой не самый скромный наряд – летнее платье с глубоким декольте – никак не связано с Илием. Точно никак. Очки же я надела. Большие, скрывающие пол лица, правда с простыми стеклами.

Удивительно, что даже в таком наряде я вижу в этом мужчине желание, а с Алексом чтобы я не надела, не помогало ничего. Он оставался таким же холодным, грубым, безразличным. Жестоким к врагам и женщинам.

А Илий. Он другой. Пусть и знаю я его совсем недолго.

Остается понять, что ему вообще от меня нужно. Ну… Кроме основного инстинкта.

— В качестве кого я еду? — спрашиваю я, пока Илий пристегивает меня ремнем в своей огромной машине. И конечно не может «случайно» не задеть мою грудь. Губами.

— А в качестве кого бы ты хотела?

— Есть варианты? – спрашиваю и вздрагиваю, когда Илий с улыбкой заводит своего зверя. Машина под стать хозяину.

— Ну… дружить я с тобой точно не собираюсь.

— А что собираешься делать? — спрашиваю, а тело дрожит в ожидании его ответа.

И почему он такой стремительный? Неужели не мог оставаться в зоне приятного флирта. Тогда бы не пришлось его отталкивать и рассказывать, что я совершенно фригидна и не знаю, как доставить мужчине удовольствие.

Правда блок в мозгу на удовлетворение никак не отменяет желания помечтать. Повспоминать. Как в тот вечер. На полу. Получая шлепки по заднице и точки члены в унисон с ударами сердца, я отдавалась ему, не думала почти ни о чем. Только горела. Благодаря Илию.

— Вот все, что ты в своей голове нафантазировала только что, — ухмыляется зараза. – И даже больше.

*** Илий ***

Нет ничего лучше рева мотора и пустой воскресной дороги. А если рядом сидит еще и очень красивая бабенка, непонятно зачем сдерживающая рвущиеся наружу желания, то полный кайф. Чувствую, как будто вернулся в мирную жизнь, без крови и людей. Душу пронизывает жажда жизни, а Анжелика разбавляет это жаждой секса. Она сама как секс. Хочется уже кончить, но нет ничего лучше прелюдии. Хотя тут важно не затянуть.

Тишина приятная, но вижу как ее смущает звук мотора. Так что включаю радио.

Оказывается, мы с ней любим одну музыку. По крайней мере услышав русскую мелодию она вполне себе мило улыбается и покачивает головой в такт трека Макса Барского «Неверная».

Актуально, не правда ли. Неверной она стала полгода назад, когда практически склонила меня к сексу. Не то, чтобы я против, но ее поведение «после» заставляет меня злиться до сих пор. И желание мести, самой сексуальной и изощренной до сих пор хлещет по мне через край…

Сейчас мы одни в машине, мчимся сквозь вечер и только закатное солнце улыбается нам, греет, красит проносящиеся верхушки деревьев в розовые краски. Мы одни черт возьми.

Нет ничего сложного. Просто остановиться и склонить ее к тому, чего она еще недавно сама так рьяно просила. Задрать простенькое платье, вытащить из дразнящего декольте крупные сиськи и зарыться в них лицом. Вдохнуть ванильный аромат ее геля для душа. Еще в ванной учуял. Еще тогда, в доме ее отца он стал для меня навязчивой идеей. Как и она.

Поглядывает сучка. Знаю, что мыслишки в ее голове столько же порочны. И если бы не сестра, я бы уже съехал на обочину и освободил болезненно -ноющий член. Содрал бы трусы и впился в сочные глубины.

— Вы часто появляетесь у сестры с незнакомыми девушками? — затевает она разговор, который кстати снижает раскалившуюся в салоне атмосферу.

Отличный вопрос. Очень много говорит о ней, как о человеке. Хочет узнать насколько я разборчив в связях. Пожалуй, не особо, но причем тут сестра?

Хмыкаю и с усмешкой качаю головой.

— Не часто.

— Насколько, не часто? – давит она. Ей просто необходимо услышать ответ. – Чего мне ждать? Ухмылок, что я очередная. Или ошеломления, потому что такого никогда не было?

— Второе, — ничего не скрывая говорю я, и краем глаза вижу, как приятно округлился ее ротик. Очень приятно. Так, что член в штанах дергается, заявляя о своем желании скорее заполнить эту пухлую округлость.

— Почему?

— Твой язык бы, да в полезное дело.

Она ахает от возмущения, скрещивает тонкие руки на пышной груди и отворачивается. Обижается. Глупая. Я не сдержан в выражениях. В тех условиях рос. Отец военный матерился. Друзья его матерились. Мать и сестра стали сдерживающим фактором, но только касательно брани.

— Знаешь, что с обиженными делают? — кладу руку ей на колено. – Ебут.

Дергается. Но продолжает упрямо смотреть в окно. И только стекло, запотевшее от ее участившегося дыхания говорить мне о том, что она совсем не против моих действий.

Скорее даже за, потому что ноги чуть раздвигает. Дает мне доступ к прелестям ее узенькой киски. До сих пор ноют яйца от воспоминаний, какая она тугая.