Мой нежный враг (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

В «Корону» я приехала на своем старом «Форде», который на фоне дорогих автомобилей выглядел, скорее, развалюхой, а не раритетом, как я себя убеждала. Швейцар смерил меня совершенно невозмутимым взглядом, пропустил внутрь.

— Я Екатерина Авдеева, — произнесла девушке-метрдотелю, которая окинула меня немного удивленным взглядом.

Видать, платье на мне было неподходящей ценовой категории. Но зато имя и фамилия что надо, потому что меня тут же повели аж в отдельный кабинет.

Постучав и услышав «да», девушка заглянула внутрь, где как раз в это время официант выставлял на стол заказ.

Я просочилась следом за метрдотелем, которая в это время сказала:

— Ваша гостья, Георгий Олегович.

Мужчина кивнул, а девушка вместе с официантом покинули кабинет.

— Да вы тут прямо король, — хихикнула я, подходя ближе.

— Я заказал для тебя, надеюсь, ты не сочтешь это наглостью?

— Что вы, что вы, — я даже руку к груди приложила, присаживаясь напротив него. — Только за честь приму.

— Не ерничай, — поморщился он.

Я взяла вилку и грустно усмехнулась. Надо же, помнит, что я люблю. Даже не знаю, мило это или как? Я стала с аппетитом есть. Когда еще в таком дорогущем месте окажусь? А готовят тут вкусно. Матвеев сидел, наблюдая за мной.

Когда я разделалась с рыбой и сделала глоток воды, Георгий Олегович вздохнул, кладя локти на стол.

— Кать, — сказал серьезно, я сразу напряглась. — Я понимаю, что у нас вышла некрасивая история. И я виноват в этом не меньше, чем ты.

Ну вот, я опять в чем-то виновата. Ладно, я сейчас сыта и мне не до споров.

— Но… Данила не может без тебя. Я думал, пройдет время, он успокоится. А с каждым месяцем становится только хуже.

— Вы к чему ведете? — все же спросила его, хотя уже догадывалась.

— Предлагаю заключить мировую.

Усмехнувшись, я откинулась на спинку стула, складывая на груди руки.

— Хотите, чтобы я к Даньке вернулась? — задала вопрос. Матвеев кивнул. Я отрицательно покачала головой.

Мужчина нахмурился.

— Кать, не надо упрямиться из принципа.

— Да нет никакого принципа, Георгий Олегович, — я принялась кромсать салфетку, откидывая на белоснежную скатерть маленькие кусочки. — Просто я не люблю вашего сына и никогда не любила.

Матвеев сжал челюсть, мотнув головой. Наверное, в который раз обвел жирную галочку напротив определения «продажная шлюха». Только объясняться у меня не было никакого желания.

— Ты же была с ним почти год… — начал говорить, я кивнула, перебивая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ага, и даже чуть с вами не переспала в этот же год. Забыли?

И невинно глазками захлопала. Вот как он меня не пришиб, не знаю. Выдержка у мужика железная.

— Короче, — отрезал он, — Данила просил меня о помощи. Поговорить с тобой, убедить вернуться к нему.

— Ну скажите, что у вас ничего не вышло.

— Я ему уже сказал, что ты к нему возвращаешься.

Тут я изумленно захлопала глазами. Все-таки сумел выбить из колеи, а.

— Смею вас огорчить, Георгий Олегович, но этого не будет. Даже если вы меня по миру пустите, я к вашему сыну не вернусь.

— Вернешься, — спокойно заявил он, я только зло вздохнула.

Упертый баран. В голове закрутилось много слов, но все какие-то неподобающие. Потому, громко отодвинув стул, я встала.

— Я отойду на пару минут.

Матвеев молча кивнул.

Я шла по коридору, ища туалет и бормоча сквозь зубы все те ругательства, что крутились на языке. Ну какое он имеет право распоряжаться чужими жизнями? Вот так захотел, разлучил, захотел, снова свел. Я что, марионетка на ниточках? Может, Даньке нравится прыгать через кольцо по приказу отца, но я вот точно не собираюсь.

В туалете похлопала по щекам ладонями, смоченными водой.

— Ненавижу тебя, Матвеев, — выругалась-таки вслух.

Промокнув лицо салфеткой, выбросила ее в урну. Из кабинки выскочила официантка и проскользнула мимо меня, пока я продолжала ловить дзен. Нужно быть спокойной и непробиваемой. Вернуться и прямо сказать, что он не имеет никакого права вмешиваться в мою жизнь и тем более к чему-то принуждать. Потом спокойно и с достоинством удалиться. Вот и все. Просто и ясно.

Покинув туалет, я побрела обратно по коридору. Он никак не пересекался с общим залом, за туалетом лестница на второй этаж и тупик. А так все один бесконечный коридор, и я чувствовала себя, как в каком-то особняке. Вот только привидения не хватало. Завернув в ту часть, где располагались кабинеты, увидела спину официанта, заходящего за угол в конце коридора. Странно, я думала, там стена.

Из любопытства дошла до конца. Оказалось, запасный выход. Только с чего он вдруг открыт? Может, персонал курить бегает? Дернув ручку, отворила дверь. В лицо подул свежий приятный ветерок. Я оказалась позади ресторана, отсюда до парковки рукой подать. Может, плюнуть на все и уехать? Ну а что? Это даже лучше, чем что-то там ему с достоинством отвечать. Он же начнет меня ломать, угрожать, подкупать… Ох, как мне не хочется все это слушать.

И я таки смалодушничала. Выскользнула через дверь и потопала к парковке. Уже видела свою старушку, когда вдруг меня схватили за локоть. Сильно так, я даже вскрикнула.

Обернувшись, увидела Эдика.

— Ты в своем уме? — почти крикнул он.

— В смысле? — я постаралась вырвать локоть, но не преуспела. — Ты что делаешь? Отпусти.

Эдик только ошарашенно качал головой.

— Тебя же посадят, — выдал он, а я только рот открыла.

Ну так далеко Матвеев вряд ли зайдет. Да и чего Эдик радеет обо мне?

— Слушай, не нагнетай, — выдернула зло руку.

— Ты вообще поняла, что сделала? — крикнул Эдик. — Он мертв!

— К-кто? — уставилась я на него.

— Георгий Олегович, кто же еще.

А я только открыла рот. Что еще за фигня?



— Я правильно понимаю, что между вами и погибшим был конфликт на почве личных отношений? — поинтересовался следователь по фамилии Артюшкин, круглолицый коренастый мужчина с седой головой, хотя на вид ему было не больше пятидесяти.

Я вздохнула. Врать, конечно, не имеет смысла. Но блин, ситуация просто ужас.

Я осознала случившееся только минут через пятнадцать. Сначала шла за Эдиком, ничего не соображая. В ушах стояли его слова, а я никак не могла соотнести их с реальностью. Что значит, Матвеев умер? Разве такое возможно? Мы же только что с ним говорили.

В кабинет меня, само собой, не пустили, да я бы и не пошла, смотреть на умершего человека не было никакого желания.

Сначала сидела, толком не понимая, что вокруг творится, и только потом наконец додумалась спросить Эдика:

— А почему ты сказал, что я с ума сошла? — посмотрела на мужчину, он только грозно нахмурился. Да и вообще, посматривали на меня все как-то странно.

Эдик вдруг быстро подошел, нависая над моим стулом, спросил:

— Сознайся, Катя, ты его?

Я немного похлопала глазами, не сразу вникнув в суть вопроса. А когда поняла, чуть не заорала:

— Да ты что, чокнулся, что ли?

Вскочила, но Эдик, надавив мне на плечо, усадил обратно.

— Следователь разберется, — ответил хмуро, — и лучше не дрыгайся. Я с тобой не буду церемониться, не Георгий Олегович…

Вот так и оказалось, что все вокруг меня подозревают. Я сидела, глядя в стену перед собой и ловила все тот же дзен. Поймать его было сложно, в частности потому, что в голову лезли не самые приятные мысли. Мы с Матвеевым всегда были в напряженных отношениях… Еще ситуация с ним и его сыном, о которой несложно узнать… Вчера я ругалась с ним на улице… К тому же, черт дернул меня удрать через открытую дверь запасного выхода…

Матерь божья, но не решат же они, что это я?

— Как его убили? — задала вопрос, посмотрев на Эдика, который, кажется, занимался тем, что сторожил меня.

— Ножом в сердце.

Я живо представила эту картину, аж передернуло.