Моя слабость (СИ) - Давыдова Ирина

― Кто бы говорил. На тебе вообще вон как заживает все…

― Как на собаке?

Я прищурилась и посмотрев в его глаза, негромко произнесла:

― На собаках часто долго раны заживают, и к огромному сожалению причиной тому является двуногое кожаное создание.

― Ну извини, что задел твои чувства. Смотрю, ты у нас зоозащитница.

― Какого черта я связана? ― говорить ему о своих принципах я точно не собиралась, уж слишком много чести.

― Мозг у тебя связан, а ты укутана, потому что вчера полдня таскалась по лесу и замерзла. Как самочувствие?

Я виновато опустила глаза в пол, а потом вспомнив причину моего побега, с вызовом снова посмотрела в его глаза.

― Если бы не идиот Паша, угрожающий меня трахнуть, ничего бы этого не было. Я требую, чтобы Максим отвез меня домой, тем более, как погляжу ты нормально себя чувствуешь.

― А перевязку мне кто будет делать? Паша?

― Меня это не волнует.

― Меня тоже мало, что волнует в твоей жизни. Так что поднимайся, и ложись обратно в кровать.

― То есть, для тебя нормальна данная ситуация?

Гриша подошел ко мне, и скривившись от боли, помог подняться с пола, усаживая меня на кровать.

― Пашу я отправил в город, он больше здесь не появится. Как твое самочувствие?

― Мне холодно и болит горло.

― Не удивительно. Закутывайся, сейчас пойло принесу. Где у тебя градусник?

Я посмотрела на него недовольным взглядом и кивнула на чемодан. Гриша тут же открыл его и достал градусник, всучив его мне подмышку.

― Ложись нормально, я скоро.

Я послушно кивнула, и улеглась на подушки, кутаясь с носом в одеяло. За окном снова снег пошел. Интересно, как там дела в городе? А еще, как операция прошла? Надеюсь, Виктория Семеновна не в обиде на меня.

Прикусив губу, я закрыла глаза, чувствуя, как снова пробирает дрожь. Как же хочется домой, надеть любимую пижамку, закутаться в плед и пить горячий чай с лимоном.

Стоп! Я же раздета! Распахнула глаза от шока. Как он посмел? Совсем уже охамел, или думает, что ему все позволено?

― Что там градусник показывает? ― в комнату вернулся Гриша, и я никак не отреагировала на его вопрос. ― Оглохла?

― А ты охамел?

― Врачиха, закрой рот, иначе я буду очень грубым. Не зли меня.

― С какой стати я должна молчать? ― вытащила градусник и отдала его хаму. ― Кто тебе позволял меня раздевать? Ничего, что ты мне никто?

― Ты хотела заболеть? ― он посмотрел на меня, как на идиотку, и перевел взгляд на градусник. ― Хотя ты и так заболела. Температура тридцать восемь и один. Теперь возись с тобой.

― А я просила везти меня сюда? Я просила, красть меня? Отвезите домой, и я забуду вас как страшный сон.

― Послушай сюда, ― рыкнул он и навис надо мной, буквально прижимая к кровати своей грудной клеткой, ― если ты еще раз откроешь рот с воплями, я тебя отдам на растерзание волкам.

― Спорим, ты этого не сделаешь? ― с вызовом уточнила я, уверенна, что он лжет. Иначе зачем ему было спасать меня.

― Заноза.

Он отстранился, и вышел из комнаты. Меня еще сильнее бросило в жар.

Что вообще происходит? Но подумать я не успела, потому как в комнату снова вернулся Гриша, держа в руках кружку с чаем.

― Дышишь еще?

― Очень смешно.

― Пей бульон, потом чай будет.

Я приняла из его рук кружку и отметила, что внутри действительно бульон с сухариками. Господи, как же вкусно пахнет.

― Пей, а я печь топить.

― Тебе самому лежать надо с пулевой раной.

― Вот выздоровеешь, будешь ты мне носить еду в постель.

И он вышел из комнаты, оставляя меня наедине. Надо бы позвонить родителям, а то распереживаются еще, а у папы давление поднимется. Сейчас немного отойду, и обязательно позвоню.

Сделала глоток слегка горячего бульона, и хмыкнула. Накаркала. Обманула Викторию Семеновну, и получила бумеранг в виде простуды. Молодец, ничего не скажешь.

Еще глоток.

Теперь бы главное сбить температуру. Вроде бы у меня есть что‐то в чемодане от простуды. Сейчас только допью, а то еще отхвачу от психа по имени Гриша. С него станется по жопе мне дать. Хотя, кто ему позволит? И так одни увечья…

― Пьешь? ― заглянул в комнату, и распахнул двери, чтобы тепло пробиралось в комнату.

― Заливаюсь.

― Это хорошо. Надо температуру сбить. Макс из города привезет лекарства и вещи для тебя.

― Что? ― я нахмурилась, и одарила его злым взглядом. ― Кто позволял ему лазить в моих вещах? Вы совсем не считаетесь с моим мнением?

― Не льсти себе, мы понятия не имеем, где ты живешь. А женские трусы можно купить в магазине.

― Такая себе одежда, ― пожала плечами и допив бульон, оставила чашку на тумбочку.

― Не переживай, подберем что‐нибудь. Если ты, конечно, не бабские панталоны носишь.

Я закатила глаза и спрятала нос в одеяло. Сколько еще терпеть унижениях этого… бандюги?

Прикрыв глаза, начала засыпать, совсем позабыв о желании позвонить родителям. Видимо бульон так хорошо согрел, что организм потребовал срочного отдыха. Только вот Гриша думал иначе. Я только провалилась в дрему, как услышала над головой:

― Что за хер?

Глаза распахнулись, и я увидела перед собой экран телефона, где вовсю мигало имя Андрей.

Господи, ему‐то что надо?

― Очевидно же мужского пола. Не мешай спать, ― и я отвернулась к стене.

Плевать. Вот и пусть сам врет, а то, чего я должна весь удар на себя принимать. Да и глядишь Андрюха отвалится, как сухой лист на ветру.

― Еще один звонок с внешним миром, кроме родителей, и твой телефон улетит в лес. Не драконь меня, иначе…

―Да‐да, на лоскуты порежешь. Я поняла. Закрой дверь с той стороны, изверг.

Гриша.

Ни черта не понимал. Почему я так реагирую, глядя на экран мобильного этой заразы и видя на нем входящий звонок от какого‐то Андрея. Что вообще за мудак?

Принял вызов и приложил телефон к уху.

― Ну, наконец‐то, Нина. Ты куда пропала? Почему не вышла на операцию? Виктория Семеновна сказала, что ты заболела. Давай я привезу лекарства?

― Нина не нуждается в твоей заботе, ― ответил я грубо, и забрав со стола сигареты, вышел в коридор перекурить.

Что‐то мне не нравится моя тупая реакция.

― Простите, а с кем я говорю?

― С Федей. Повторюсь, Нина не нуждается в заботе чужого мужчины.

― А вы значит, ее мужчина?

Я подкурил сигарету, и выпустил густой дым в воздух.

А кто я ей?

― Да, ― ляпнул не думая.

Ну а что еще я ему скажу? И вообще, какого хера он ей звонит?

― Не знал, что Нина не одинока.

― Теперь знаешь. Не надоедай ей своими звонками.

― Переда…

Я сбросил вызов и снова затянулся. Передам, передам.

Посмотрел в окно, и задумался о том, что для Нины нужны валенки. Не будет же она постоянно сидеть в доме, да и ее сапоги тоже не лучший вариант с таким снегом.

Сделал новую тягу и набрал Макса.

― Да, брат.

― Ты еще в городе?

― Да.

― Валенки для девицы купи. И это… не знаю, цветом там что ли.

― Нахера? ― удивленно уточнил Макс, заставляя меня сцепить зубы.

Чтобы смеху было дохера. К чему лишние вопросы.

Затянулся.

― Гриш, ты еще тут?

― Макс, просто так купи, в вазу поставить. А то у нас даже домашних цветов нет.

― Ладно, куплю. А какие?

― Какие будут. Все, отбой. И продуктов не забудь.

Сбросил вызов и докурив сигарету, зашел в дом. Черт, холодно, однако.

Положил телефон и хотел потянутся, да не вышло. Рана давала о себе знать. Пусть врачиха выспится и сделает перевязку, а то совсем уж принцесса расслабилась.

Заглянув в комнату, отметил, что Нина уснула, и прикрыл дверь, чтобы не разбудить. Себе засыпал в чашку кофе, и залил кипятком. Благо на печи вода в чайнике практически не остывала.

На телефон пришло уведомление о переводе, и довольно хмыкнув, отпил горячий напиток. Приятная новость.