Невинная для грешника - Лина Манило

Новогодними праздниками, и с первого раза Анастасия Юрьевна очаровала меня. Маленькая и аккуратная, светловолосая и улыбчивая, она казалась невесомой феей, порхающей по просторной кухне, напичканной самыми невероятными агрегатами, словно это не кухня вовсе, а космический корабль.

– С молоком или без? – вырывает из раздумий её мелодичный голос.

Мне неловко напрягать её ещё и собой, но она смотрит на меня своими огромными голубыми глазищами и ждёт ответа, указывая рукой на белоснежную кофеварку.

– Анастасия Юрьевна, не суетитесь… обычный кофе без сахара.

Она грозит мне пальцем, просит называть её Настей и через минуту передо мной на мраморной столешнице стоит чашка с ароматным кофе.

– Булочки фантастические! – восклицаю, прожевав кусочек, а мама смотрит на меня одобрительно.

Ей нравится, когда я проявляю уважение к другим людям, показываю свою воспитанность – у мамы много разных… “загонов”, но я всё равно её люблю. А как же иначе?

За большими французскими окнами шумит сад, я болтаю ногами, сидя на высоком барном стуле, вокруг и щекочут ноздри ошеломительные ароматы выпечки, трав и специй, а Настя с мамой вполголоса болтают то о том, то о сём. Не вслушиваюсь, но когда звучит имя Марка, внутренне напрягаюсь.

А что, если кто-то был свидетелем нашего разговора у бассейна? Если мама узнает, что я “навязывалась” Марку, она мне в голове морально дырку проделает! И будет клевать её, клевать, пока я не взвою. Уж такая она у меня – настойчивая женщина.

А ещё считает, что нужно чётко разделять людей из разных кругов и дружить, общаться только со "своими". Иногда мне кажется, что она пересмотрела в юности индийских фильмов – уж слишком много в ней кастовых предрассудков.

– Ты видела его? – будто бы читает мои мысли мама, а я пытаюсь по выражению её лица понять, не злится ли.

Но нет, она просто спрашивает, а я отвечаю:

– Он плавал в бассейне, когда я возле убирала.

Ну вот, не соврала же? А остальное никого не касается.

– Марк Романович у нас птица высокого полёта, – усмехается Настя и отщипывает от булочки маленький кусочек. – Но он хороший парень, просто характер у него трудный.

Мама молчит, кивает. Не в её привычках обсуждать Орловых, а тем более говорить о ком-то из них гадости или сплетничать.

У меня чешется язык, так хочется узнать, кто та девушка, с которой я столкнулась в холле. Нет, ну а что? Простое любопытство.

– Ой, я тут с девушкой одной встретилась…

– Блондинка? – интересуется мама, и по выражению её лица понимаю: она ей тоже не нравится.

– Ну да, светленькая такая, – пожимаю плечами, изо всех сил стараясь казаться равнодушной. – Красивая.

Скашиваю глаза, слежу за реакцией мамы, а она молчит, поджав губы.

– О да, она очень красивая, – Настя всё-таки откусывает кусочек, мечтательно закатывает глаза и запивает сдобу кофе.

– Это дочка Тихомирова, давнего партнёра Романа Георгиевича, – поясняет мама. – Высокомерная стерва.

Мама сама будто пугается того, что сказала. Озирается по сторонам, комкает в пальцах салфетку, а я глажу её по плечу.

– Спасибо вам большое, Настя. Булочки очень вкусные!

– Так ты только одну съела, – хлопочет, а я отмахиваюсь.

– Да я сытая уже, хватит рассиживаться. Спасибо вам ещё раз!

Мама беззлобно ругается на мой квёлый аппетит, заявляет, что скоро совсем отощаю и меня в форточку сквозняком вынесет, а я смеюсь.

– Ты будешь то же самое говорить, даже если я буду весить центнер.

– Мартуша, возьми с собой домой булочки, – Настя грациозно спрыгивает со стула, находит в одном из многочисленных белоснежных ящиков бумажный пакет для завтраков и высыпает туда всё, что лежало на тарелке. – Всё равно хозяйка на диете, а я для тебя их и спекла. Бери-бери, не обижай старушку.

Мама смеётся, а я коротко обнимаю сначала Настю, потом её и, попрощавшись, ухожу прочь.

Хвала Вселенной, я ещё очень долго (а то и вовсе никогда) не вернусь в этот дом.

Но, как известно, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

Три недели пролетают стремительно. Я штудирую учебники, бегаю на пары, иногда хожу с подругами в студенческое кафе. Обычные будни самой обычной жизни, в которой мне уютно и хорошо. Мои дни простые и понятные, без тонн сложностей и проблем. Пусть наша с мамой маленькая квартирка находится не в престижном районе, в ней нет дорогой мебели и изысканного фарфора, серебра и золота, а вход в подъезд никто не охраняется круглосуточно, как в особняке Орловых, мне и так хорошо.

И ни разу, совершенно ни единого не думаю о Марке. Совершенно! А то, что он мне иногда снится, и его наглая ухмылка нет-нет, да и возникнет в толпе – это совершенно ничего не значит. Ничегошеньки!

Как-то незаметно завершается июнь. Я сдаю сессию и с чистой совестью могу наслаждаться каникулами – прелесть. Сокурсники разъезжаются, кто куда, меня приглашают с собой в горный домик нашего старосты Валеры. Я лениво раздумываю над предложением, но в итоге понимаю, что мне и дома хорошо.

– Марта, ну давай, вместе махнём, а? – ноет лучшая подруга Таня и смотрит на меня жалобно. – Там весело будет! Валерка обещал, что предки его на всю неделю где-то зависнут, нам никто не помешает. Ну, веселье, Марта! А?

Она такая смешная сейчас: в глазах плещется надежда, пухлые розовые губы уточкой, руки сложила в молельном жесте – я чуть было не даю слабину. Но потом быстренько вспоминаю о своей главной причине не ехать с однокурсниками в горный домик.

Мне не хочется её расстраивать, но и согласиться не могу.

– Соколов там будет? – кисло интересуюсь, хотя и так знаю ответ.

Игорь Соколов – моя головная боль. Учится на курс старше, весь из себя пылкий и влюблённый, а ещё мечта всех девчонок нашего потока. Ходил вокруг меня кругами, сыпал комплиментами, смотрел ласково, с надеждой, и я сдалась. Честное слово, я же обычная девушка, и мне льстило внимание самого крутого парня нашего вуза.

Полгода назад мы начали встречаться. Обнимашки-целовашки, вся эта любовная лихорадка, но всё закончилось через несколько недель.

Мы с Соколовым должны были встретиться в кафе, и я, спасибо заботе Таньки, явилась туда настоящей красоткой. Прямо хоть на обложку журнала помещай, только оказалось, что у Соколова в тот день нарисовалось более выгодное предложение. Наверное, он хорошо провёл время, только я ждала его почти два часа, звонила, а со всех сторон летели сочувствующие взгляды и приглушённые шепотки.

Большей дурой я не чувствовала себя никогда.