Империя желания (ЛП) - Кент Рина

Все хорошо.

Я говорила себе это два года, но это никогда не казалось правдой. Думаю, это потому, что он Нейт.

Тот самый Нейт, который научил меня контролировать пустоту внутри меня и превращать ее в силу.

«Эта пустота никогда не исчезнет. Это часть того, кем ты являешься сейчас, нравится тебе это или нет», — сказал он в день моего пятнадцатилетия, когда обнаружил, что я прячусь в винном погребе отца. Вот что я делаю, когда всего становится слишком много, и не хочу расстраивать папу — прячусь.

Тот день был одним из тех, когда меня подавляли. Я ненавидела тот свой день рождения, так как снова почувствовала себя брошенным новорожденным младенцем на обочине дороги, хотя ничего об этом не помнила. Будто никто не хотел, чтобы я присутствовала рядом, и это опустошило меня. Настолько пусто, что я не могла дышать и сдерживала слезы, когда папа пел мне «С Днем Рождения».

Это был день, когда я поняла, что, несмотря на то, что у меня лучший отец в мире, я не чувствую себя полноценной. Я считала себя странной, потому что все, чего хотела — чтобы вернулась мама.

Каждый день рождение я загадываю это желание. Мама. Моя мама. Я хотела, чтобы она вернулась и объяснила, почему так поступила со мной.

Но папа был так счастлив в тот день, как и во все мои дни рождения. Он всегда устраивал подобные мероприятия, которые планировал несколько недель. Так что я не могла быть неблагодарной сукой и начать рыдать перед ним.

Вот почему я пробралась в винный погреб и сделала это одна, в тишине.

Пока дверь не открылась, и не появился дядя Нейт. В то время он еще был дядей, устрашающим человеком, который несколькими словами мог поставить на место родителя хулигана. Он сделал это однажды, когда мне было десять, когда девочка назвала меня необразованной, потому что моя мать была шлюхой. Это был самый распространенный слух: Кингсли Шоу трахнул шлюху и стал родителем-одиночкой, когда сообщил, что шлюха исчезла.

Я не сказала отцу, потому что знала, что он будет кричать и создаст драму, но Нейт забрал меня в тот день из школы по его поручению и заметил, что что-то не так. Он допрашивал меня, пока я не заплакала и не призналась во всем. В тот же вечер он посетил дом этой девочки и сказал матери, что она либо будет держать дочь под контролем, либо он подаст на нее в суд за это.

— Ты не будешь прикрывать людей, которые причинили тебе боль, Гвинет, ты меня слышишь? Это именно то отношение, которое побудит их и дальше причинять вред тебе и другим. Если ты не хочешь, чтобы Кинг не узнавал все это, приходи ко мне. Поняла?

Я молчала, сидя в его машине, все еще немного ошеломлена тем, насколько искренне испугалась девочка и ее мать. В тот момент я почти боготворила Нейта так же, как и папу.

— Ты понимаешь? — настаивал он твердым голосом, и я наконец кивнула.

— Хорошо. А теперь пойдем куда-нибудь, чтобы обо всем этом забыть.

Он отвел меня в парк развлечений и купил ванильное мороженое. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни.

На следующее утро эта девочка извинилась передо мной. Именно тогда я поняла, что люди боятся Нейта не только из-за того, кем является его отец, но и потому, что он всегда выполняет свои обещания.

То, что произошло в мой пятнадцатый день рождения, было немного похоже на инцидент с хулиганкой. Нейт нашел меня и присел рядом, но не дотронулся.

— Но я ненавижу это, — я закрыла лицо руками. — Ненавижу, что во мне чего-то не хватает.

— Ты собираешься позволить этому управлять тобой или собираешься поставить это на колени перед собой? Потому что вот твои единственные два варианта, Гвинет. Тебе решать, что выбрать. Сила или слабость.

Я не выбрал ни того, ни другого.

Я решила заполнить эту пустоту им.

Кингсли

Я использую голосовую команду, чтобы позвонить Нейту.

Звук звонка наполняет машину, но ответа нет.

— Блядь, — я ударил кулаком по рулю, резко поворачивая направо.

Я виляю между машинами, игнорируя гудки и время от времени обзывая их.

Прямо сейчас у меня есть задание.

То, которое будет выполнено, только когда я приеду в фирму и поговорю с этим ублюдком.

Когда я впервые увидел документ сегодня утром, то подумал, что что-то не так. Конечно, имя и гребаные доказательства, которые лежали передо мной, были своего рода ошибкой.

Просчет.

Совпадение.

Гребаная аномалия в системе.

Но это было не так.

И то же самое, я узнал от частного детектива. Также были записи, из-за которых мне пришло низко опуститься и просить об одолжении.

Правда все это время была у меня под носом, прячась на гребаном виду, а я был слишком слеп, чтобы увидеть это.

Это было высокомерие?

Невежество?

В конце концов, я так быстро вырос за такое короткое время. Но не только это, я также участвовал в ненужных и бесконечных битвах ради своей гордости. Моя сука мачеха, которая чуть не убила меня, засвидетельствовала мою безжалостность. Я собираюсь уничтожить эту женщину, но только в малых дозах, пока она не решит завязать веревку вокруг своей чертовой шеи. Но опять же, она слишком самовлюблённая, чтобы когда-либо рассматривать этот вариант.

Все это время я считал себя выше людей, которые манипулируют или дразнят. В конце концов, я гребаный Кингсли Шоу, владелец и соучредитель Weaver&Shaw, которая значительно выросла всего за пару лет.

Вот что происходит, когда два гения оставляют свои боевые будни позади и решают захватить мир. Однажды мы задались вопросом, что произойдет, если амбиции Нейта и моя власть столкнутся. Что произойдет, если он выберется из тени своего отца-сенатора и станет той самой властью, с которой нужно считаться?

Что, если я использую состояние, оставленное папой, и соединю с амбициями своего лучшего друга?

Ответ прост. Не будет никаких пределов.

Это то, что мне всегда нравилось в Нейте больше всего, даже когда мы били друг друга, угоняли машины и соревновались в том, у кого самые горячие девушки. Даже когда я выигрываю, он возвращается с новыми силами и стремиться разрушить все в пух и прах.

Его упорство безгранично.

Как петля или знак бесконечности.

Как гребаный горизонт.

Если вы дадите Натаниэлю Уиверу необходимые ресурсы, он построит один замок, затем еще и целый чёртов город из них. Другие люди могут мечтать о многом, но он мечтает захватить мир. Не политически, как его отец, а сдержанно. Из тени, где его никто не увидит и не поранит.

Именно так, как я предпочитаю.

Вот почему мы как инь и янь.

Когда мы впервые встретились в старшей школе, это была ненависть с первого взгляда. Мы оба были движимы, он больше внутренне, я внешне, и столкновение между нами было лишь вопросом времени. Это произошло в одном из подпольных бойцовских рингов, так как мы часто участвовали в матчах. Я боксирую, чтобы не убить себя. Он делает это, чтобы выпустить пар.

Тогда я победил его, но он был на волосок от смерти. И все ещё ни разу не упал и отказался проиграть, даже когда его кровь окрасила пол в красный цвет. Организаторам пришлось остановить драку, прежде чем я бы убил его.

Я впервые увидел достойного соперника и до сих пор помню чистую силу его решимости, когда он уставился на меня, закашлял кровью и вскочил на ноги.

Именно тогда я понял, что он все-таки не избалованный сын сенатора. Он был кем-то больше.

После этого я несколько раз избивал его до полусмерти, но он все равно возвращался, чтобы повторить, снова и снова, пока не смог победить меня. Потом это стало своего рода ритуалом.

Мы были соперниками, но часто спасали друг другу задницы от директора школы, наших родителей и даже от полиции.

У нас был свой мир, куда посторонним вход был воспрещен. Многие женщины пытались попасть внутрь; они хотели играть за обе команды, но мы бросали их в ту же минуту. Мы могли ссориться из-за чего угодно — мнения, стратегии, сотрудники, — но никогда из-за женщины.