Давай никому не скажем - Кристина Лин

За сменой блюд и болтовней время пролетело быстро. Я даже успела взять себя в руки и перестать вздрагивать всякий раз, как наши с Артуром взгляды встречались. И, кажется, зря так рано потеряла бдительность.

Неожиданно я почувствовала, как кто-то проводит по моей ноге под столом. Вздрогнув, столкнулась с наглым взглядом напротив, и догадка превратилась в уверенность. Боже, он совсем с ума сошел? Вот так просто? Фактически под носом у моего мужа?

Мозг лихорадочно закипает, а голова кружится от избытка чувств.

Как поступить? Запретить ему? Крикнуть? Возмутиться? Сделать вид, что ничего не происходит?

В ужасе, я выбираю последний вариант. Нет, только скандала мне не хватало. Свекровь и без того смотрит на меня, как на вошь. А стоит ей понять, что между мной и ее младшеньким что-то было, как мои шансы стать им ровней сольются с понятием «ниже плинтуса».

Молодец, Кирочка, вляпалась по самые уши.

Пытаюсь движением ноги незаметно смахнуть его руку. Но не тут-то было. Кажется, теперь хватка стала еще крепче. В панике закидываю ногу на ногу, стараясь хоть так дать понять этому негодяю, что его замашки неуместны.

Артур улыбнулся едва заметно, только уголками губ. Но руку свою, все же, убрал. Почти победа. Если не считать того, что кожа предательски горит в месте прикосновений. Моя слабость к этому мужчине никуда не делась. И кольцо на безымянном пальце ситуацию никак не изменило.

— Помнится, для круглой даты вы хотели отложить бутылочку элитного французского вина, — вспомнил внезапно Глеб. Хотя, зачем такие изыски? Спиртное и так есть.

Но, видно, у богатых свои причуды.

— Да. Так и есть, — неожиданно подхватывает идею свекр. — Мы же припасли бутылочку Шато Гранд Крю восемьдесят пятого года. Оно в погребе, я сейчас принесу.

— Давайте лучше я схожу, — предлагаю, вставая из-за стола. Похоже, это единственный способ сбежать от назойливой руки, которая опять легла на мое колено под столом.

Все присутствующие посмотрели на меня в недоумении, но никто не стал протестовать. Тем более, я уже встала.

— Хорошо, — соглашается Александр Иванович, — она в погребе, на верхней полке справа.

Я киваю и радостным дельфинчиком быстренько смываюсь из комнаты, почти гордая собой от того, что так ловко выбралась из капкана.

Спускаюсь в погреб, не забыв предварительно включить свет. Черт, теперь понятно, почему за столом все так удивились моей инициативе. По такой крутой лестнице только на шпильках гулять. Если вернусь целой и на двух ногах, это будет чудом.

С трудом мне все же удается удачно спуститься вниз. Осматриваю комнату. Что он там говорил? Верхняя полка справа? Ага, вот она, родимая. Осталось только найти стул, на который мне нужно забраться, чтобы достать коллекционную бутыль. Кручу головой, но ничего подходящего не вижу. Что же делать? Если вернусь в гостиную за стулом, то буду выглядеть совсем уж полной кретинкой. Боже, пожалуйста, помоги. Я буду хорошей девочкой, обещаю.

— Помощь нужна?

От внезапно прозвучавшего вопроса я, чуть вскрикнув, подскакиваю на месте. И, не поворачиваясь, сразу понимаю, кого прислал Боженька мне в помощь.

Резко разворачиваюсь на каблуках. И тут же утыкаюсь носом в крепкую грудь, упакованную в белую рубашку. Вот только, ему даже татуировку обнажать не надо, я будто так и вижу ее сквозь плотную ткань.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю, поднимая взгляд к его лицу.

— А ты? — насмехается он надо мной.

— Я пришла за вином, — отвечаю упрямо.

— И как успехи? — язвит Артур, уже открыто надо мной посмеиваясь.

Надо же, какой умник. Так бы и стукнула по этой ухмылочке. Неужели, не понимает, что видеть его здесь и сейчас мне совсем не хочется?

Наверное, я бы и дальше мысленно рассуждала о вариантах моей мысли. Только Артур совсем не собирался давать мне такую свободу. Резким движением он притягивает меня к себе за талию. От неожиданности я вскрикиваю. Вот только крик мой больше похож на страстный стон.

Да что такое творится со мной в его присутствии?

По венам струится ток, а живот уже свело предательской истомой. Воспоминания о лучшем сексе в моей жизни радостно промчались в мозгу, мотивируя на новые подвиги. Но я ведь не марионетка безвольная. Конечно, я смогу дать отпор этому нахалу.

— Отпусти! — шиплю ему в лицо.

— Тебе не нравится? — обжигает кожу на лице дыханием. — Тогда зови на помощь.

Вот же мерзавец! Знает же, что я не стану этого делать, потому что у самой рыльце в пушку. А Глеб, наверняка, не простит измены накануне свадьбы. Как знать, в порядочности младшего брата моего мужа уверенности нет. Вернее, наоборот, я не сомневаюсь, что он легко сдаст меня мужу, изобличая в сексуальных подвигах.

Мужчина наклоняется к моей шее и проводит языком по голому участку кожи. Меня словно током обдает, а в живот бьет очередная порция возбуждения.

Как же так? Неужели, он хочет разрушить мою жизнь?

— Громко думаешь, детка, — шепчет мне в ухо этот засранец. — Лучше помолчи.

С ужасом и трепетом я отмечаю, как его рука скользит от моей талии к бедру и ниже, к подолу платья. Быстро задирает ткань и почти тут же касается трусиков. Я и пискнуть не успеваю, как он ловко отодвигает ткань и надавливает на клитор. Из горла вырывается хриплый стон.

— Вот так, детка, — подстрекает меня на грех этот змей-искуситель.

Снова сдавливает клитор и круговыми движениями разгоняет возбуждение. И, о, ужас! Вместо того, чтобы гордо оттолкнуть от себя эту наглую руку, я трусь о нее, как кошка. Наверняка, я буду за это гореть в аду.

Мужчину мои метания вообще не волнуют. Он раскатывает влагу, которой позорно много, по половым губам, и снова массирует клитор. От его манипуляций волна удовольствия сбилась в животе, чтобы потом разлететься на тысячи осколков. Забыв обо всем на свете, стону от удовольствия. Хорошо, что хоть один из нас сохранил остатки разума, и мужчина догадался зажать мне рот рукой. От этого мои стоны получились едва слышными. Но оргазм размазал безвольной тряпочкой.

Окончательно потеряв лицо, я открываю глаза. Он больше не смеется. Вообще,