Маруся и близнецы (СИ) - Хаан Ашира

И… не успели увернуться. Жора оказался не таким уж медлительным. Он с диким ревом погнался за двумя глупыми зайцами, которые забыли рвануть в разные стороны, поэтому поймал обоих и стукнул лбами так, что посыпались искры из глаз.

Маруся почему-то на него за это обиделась. Хотя по мнению Макара с Никитой должна была проявить благосклонность. Но она больше с бугаем не гуляла.

Близнецы тоже остаток лета нигде не гуляли, потому что Жора с друзьями караулил их на улице.

Виноваты были они сами, но, разумеется, главной заразой была назначена Маруся, и братья поклялись, что больше ни один парень к ней близко не подойдет.

И выполняли свою клятву каждое лето, что проводили вместе.

Все свидания Маруси были сорваны совершенно безжалостными образом.

— Да… — протянул Макар, переходя к укладыванию креветок на решетку. — Мы отлично оторвались тогда.

— А хули она? — справедливо поинтересовался Никита.

— Действительно. Зачем было целоваться прямо под нашими окнами?

У Маруси был отдельный вход в дом. Так уж получилось — родители почему-то решили, что дверь из ее комнаты всегда пригодится. Видимо, чтобы тихонько выскальзывать ночами на свидания.

Разумеется, Макар с Никитой тоже такое захотели — и воплотили. Веревочная лестница спускалась прямо из окна мансарды, и они потом не раз ее использовали, чтобы ускользать на ночные гулянки.

Они были уверены, что делают это тайком — но Маруся была в курсе всех их побегов. Лестница спускалась на траву как раз рядом с ее окном.

Она же, в свою очередь, была долгое время уверена, что пышный куст сирени надежно скрывает скамейку, на которую она приводила своих кавалеров.

И тоже ошибалась.

— А как мы из водяных пистолетов этого понтореза из Лондона расстреляли! — продолжил предаваться приятным воспоминаниям Макар. — Точно-точно замочили белые брючки, чтобы выглядело, как будто он обоссался!

— И он сбежал, — кивнул Никита, распределяя шампуры с мясом над углями. — Слабак.

— Так это вы Роба тогда отвадили? — услышали они возмущенный голос Маруси, неслышно подошедшей к жарко шкворчащему шашлычному раю. — Вы! Да вы!

Ее возмущению не было предела! Она, между прочим, до сих пор вспоминала блондинистого английского мальчика и все гадала, что заставило его передумать и не прийти на свидание. А это оказывается — они!

— А нефиг нашу сестру лапать было! — фыркнул Макар.

— Думаешь, мы не видели, как он тебя по жопе гладил у калитки! — поддержал брата Никита. — А ты млела!

— Мне было шестнадцать! Что я должна была — в монастырь уйти?!

— А нам двенадцать. Знаешь, как это отвратительно выглядело?

Она остановилась, скрестив руки на груди и сверкая глазами.

Вроде столько лет прошло, а эти двое все еще не выросли и не научились испытывать стыд за свои выходки!

Впрочем, кое-чему все-таки научились.

— Мы были детьми, Марусь, ну чего ты дуешься? — примирительно сказал Макар, первый сообразивший, что они уже перешли черту.

— Сейчас-то мы тебе ничем не мешаем, — кивнул Никита. — Вот и заводи себе англичан сколько хочешь.

— Кстати, почему ты одна приехала? — безжалостно ударил в больное место Макар.

То, что он не знал, что место больное, его не оправдывало.

Или знал?

Маруся с подозрением переводила взгляд с одной очень честной и довольной морды на другую, не понимая — разыгрывают ее сводные братья или реально беспокоятся.

— Кстати, ты телефон забыла в машине, — Никита поднялся и шагнул вперед, протягивая ей смартфон. — Там какой-то Андрей звонил.

Маруся поспешно схватила телефон и разблокировала его.

Что?!

Последний звонок — двухминутный разговор.

— Я с ним немного пообщался, — широко улыбаясь, сообщил Никита.

Когда близнецам было десять, когда им было одиннадцать, двенадцать, тринадцать — Маруся все еще была юна и наивна и все пыталась обуздать хаос, управлять неуправляемым.

Она надеялась, что однажды у этих навязанных ей младших братцев отрастет мозг и они станут способны к переговорам.

Можно будет убедить их в своей точке зрения.

Повлиять.

Ха.

Сейчас им двадцать. Они взрослые, самостоятельные люди, которые уже несколько лет живут одни в чужом городе, вдалеке от родителей. Казалось бы — должны были поумнеть и стать вменяемыми.

И ГДЕ?

— Что ты сказал Андрею?! — взвилась Маруся, сжимая во вспотевших ладонях свой телефон.

— Велел приезжать с букетом ромашек, твоими любимыми итальянскими пирожными и кольцом, — небрежно ответил Никита, без нужды поправляя на мангале шампуры с шашлыком.

Макар поморщился и исправил то, что он там напоправлял.

— Каким кольцом?! — охренела Маруся настолько, что приземлилась задницей на скамейку у огня.

— Ну он же явно накосячил, раз ты тут одна, — пояснил Никита. Внешне он был спокоен, но в дерганых жестах почему-то чувствовалась нервозность. — Вы сколько уже встречаетесь? Кольца у тебя нет. И при этом он, вместо того, чтобы валяться у тебя в ногах, вымаливая прощение, просто звонит и здоровается наглым таким голосом. Не ценишь ты себя, сестренка, поэтому и он тебя не уважает. Вот если не хочет потерять — пусть старается.

— Что он сказал? Что хотел? — у Маруси зародилась надежда, что Андрей соскучился и понял, что она ему нужна.

— Какая разница? Главное — что сказал я. Теперь пусть старается

— Зачем ты вообще влез! — Дрожащими пальцами она нашла контакт Андрея и попыталась нажать на кнопку вызова, но Никита сделал стремительный бросок, выхватывая у нее телефон.

— Нет-нет-нет, не порть мне воспитательный момент, — он покачал головой. — Давай сначала спокойно поужинаем. Никуда он не денется.

— Денется! Еще как денется! — Маруся вскочила и попыталась отобрать свою собственность, но Никита поднял руку над головой, и она внезапно обнаружила, что этот засранец, который всю жизнь был ее младшим сводным братом, умудрился вымахать на полторы головы вышее нее. И теперь, чтобы забрать телефон, надо либо прыгать, либо карабкаться по нему.

— У него там очередь из Марусь? — поднял брови Никита, отводя руку все дальше и не давая ей дотянуться. Она почти вжималась в него, пытаясь добраться до руки, вставала на цыпочки, опиралась ладонью на плечо, но все это не помогало.

— А если да? — чуть не плача, спросила Маруся. — Если да?

— Когда ты перестала уважать себя? — удивился Никита. — Стой! Успокойся!

— Да пошел ты!

Маруся подпрыгнула последний раз, почти достала телефон, но Никита качнулся в сторону, и она сползла по его телу, так и не сумев достичь цели. Оправив длинный сарафан, который задрался выше колен, пока она прыгала, она снова опустилась на скамейку.

Никита присел на соседнюю и, нарочно дразнясь, подкинул телефон на ладони.

— Давай заключим перемирие на этот вечер, — предложил он. — А то мы как-то не с того начали.

На слове «перемирие» Маруся мгновенно насторожилась.

Каждое, абсолютно каждое ее перемирие с близнецами заканчивалось грандиозной подлянкой. Причем сама она не отставала от них в этом вопросе.

До того, как отец Маруси и мама Макара с Никитой влюбились друг в друга, им тоже приходилось встречаться и вместе проводить время, пока их родители занимались своими взрослыми делами. Иногда они носились по детским комнатам в ресторанах и торговых центрах, гуляли в парке или купались в озере — тогда удавалось не слишком часто пересекаться.

При разнице в возрасте в четыре года и том, что она была девочкой, а они мальчиками, общих интересов у них было мало — но это можно было пережить те три-четыре часа раз в несколько месяцев, что им приходилось проводить вместе.

Но после того, как родители поженились, все стало хуже. Теперь они даже жили вместе.

Часто отец брал Марусю себе на выходные, и мать близнецов брала на выходные их — и вся троица была вынуждена проводить все это время вместе. В не такой уж большой квартире их родителей. А когда был построен этот дом — летом они пару месяцев точно жили под одной крышей.