Предатель. Дочь от любовницы (СИ) - Чейз Адриана

Капитан полиции, кажется, тоже испытывал те же самые чувства. А мать Харламова и вовсе приободрилась и смотрела на нас всех с видом победительницы. Мелькнула нехорошая догадка, что она знала о ребенке и наличии у Игоря любовницы. И не просто знала, но и была целиком и полностью за то, чтобы сын был с ними. Ну а получилось, как получилось.

- Капитан, можно тебя на секундочку? - спросил Харламов, не глядя на нас.

Их со Свиридовым взгляды встретились, и я невольно вздрогнула. За те годы, что мы с Игорем были вместе, я успела узнать мужа еще и с этой стороны. Подобные вопросы, которые касались общения с представителями правопорядка, он решал быстро. Не лебезил и не блеял, говорил четко и по делу.

- Ну, нет уж! - вступила я в разговор. - Мы тоже здесь все желаем послушать то, что ты хочешь сказать наедине.

Игорь посмотрел на меня одновременно виновато и недовольно, но сказать ничего не успел, когда вмешалась Елизавета Николаевна. А я и не замечала до сего дня, что она настолько болтлива!

- Саша, перестань делать из этого театральное представление! Отец ребенка вернулся, дальше мы разберемся сами, без этих уважаемых людей, у которых наверняка есть дела поважнее!

Свиридов взглянул на нее и нахмурил брови. Приглашение же Игоря проигнорировал.

- Игорь Леонтьевич, присядьте, пожалуйста, и ответьте на пару вопросов, - сказал он, указывая на стул, где сидел его напарник.

Тот тут же поднялся и отошел в сторону, при этом выражение его лица было таким, как будто он попал на крайне занимательную постановку в первый ряд.

- Ваша жена, Александра Григорьевна, сообщила нам, что ей подбросили ребенка в парке. Что вы об этом знаете?

Игорь после небольшого промедления все же устроился за столом и сосредоточил все свое внимание на капитане, буквально прожигая того взглядом.

- Ей его не подбросили, а оставили с нею коляску, где спала моя дочь. Через полчаса приехал я и мы пошли домой.

Надо же, как все складно выходило!

- Но в записке указано, что мать… подарила ребенка Александре, - указал на послание от Вероники Свиридов.

- У матери Софии послеродовая депрессия. С этим я разберусь сам. И сейчас, если у вас больше нет вопросов, вы можете быть свободны.

Он говорил это таким тоном, каким общался со своими подчиненными! И, конечно, капитану это не нравилось.

- Для начала я хочу взглянуть на ребенка. Вам нужно вызвать врача, чтобы тот его осмотрел… - начал он, но опять вмешалась свекровь:

- Софочка только что заснула! Она накормлена, для нее есть пампурсы (она так и сказала - пампурсы) и все необходимое. Завтра мы купим кроватку, игрушки…

- Мам… перестань! - велел Елизавете Николаевне Игорь. - Капитан прав - ему необходимо взглянуть на ребенка прежде, чем уехать.

Игорь поднялся из-за стола, я мельком заметила черное пятно от сажи на его шее. Раньше бы бросилась набирать любимому ванну, чтобы он мог расслабиться после трудного дня, а сейчас мечтала лишь об одном - чтобы он уехал с глаз долой.

- Я сообщу в органы опеки о данной ситуации, - сказал Свиридов, нехотя поднимаясь.

- Сообщайте, - пожал плечами Игорь. - Органы опеки, насколько мне известно, до победного стоят за то, чтобы ребенок был с родителями. София - с папой, она обеспечена всем необходимым. Так что я вообще не понимаю всего этого кипиша.

Они все же вышли из кухни: Харламов и полицейские. Напарник капитана, разумеется, тоже отправился с ними, чтобы утолить свое любопытство. Мы со свекровью остались вдвоем.

Не в силах сидеть под ее недовольным взглядом, я поднялась из-за стола и сделала вид, что прибираюсь на и без того идеально чистой кухне. Тот момент, когда, придя с работы, решила порадовать Игоря пирогами, казался таким далеким, как будто он был из прошлой жизни.

- Саша, ты на меня не сердись, - начала свекровь, и я не удержалась и закатила глаза. - Я тебе добра желаю. И внучке своей с сыном тоже. Думаешь, я эту кукушку поддерживаю?

В ее тоне засквозили нотки, полные раздражения и возмущения. И я тоже испытывала подобные чувства и молилась, чтобы этот бесконечный день наконец закончился.

- Так вот… нет. Я уже ее заранее ненавижу за то, что она выбросила мою внучку, как вещь! Но ты же женщина… к тому же, ты так хотела стать матерью… Вот тебе и шанс, да еще какой! Ни вынашивать не надо, ни рожать! Софочка - просто красавица, вся в Игоречка!

Еще один рвотный позыв подкатил к горлу ото всех этих сюсипусечек. Эта женщина знала меня семь лет! Неужели я вела себя так, что можно было подумать, будто я с распростертыми объятиями приму нагулыша?

- Лизавета Николавна, все, о чем я сейчас мечтаю - чтобы вы взяли Игоречка и Софочку и свалили вон из моего дома! - рявкнула я.

Лицо свекрови вытянулось, рот приоткрылся и она начала хватать им воздух.

- Насколько помните, первый взнос на квартиру дали мои родители! Так что я могу смело называть эту квартиру в первую очередь своей!

- Но… но… Игорь зарабатывает больше и платит ипотеку!

- А я зарабатываю хоть и меньше, но вкладываю все деньги в семью, чтобы Игорь мог платить ипотеку и не терять штаны от недоедания!

Наши взгляды схлестнулись - я понимала, что в финансовом вопросе права на все сто, и оснований спорить до посинения у свекрови просто нет. Они с отцом Игоря не вложили в квартиру ни копейки, решив, что нам должно дать жилье государство. А пока мы стоим в очереди, которая могла растянуться на десятилетия, могли и у моих родителей пожить… Тогда на помощь пришли мои папа и мама, которые обеспечили нас первым взносом…

Перестали испепелять мы друг друга взглядами только в тот момент, когда полицейские и Игорь вышли в прихожую.

- Александра Григорьевна, мы свяжемся с вами завтра, - пообещал капитан, после чего они с напарником откланялись и вышли.

И как только это случилось, я сложила руки на груди и заявила беспрекословно, глядя только на Харламова:

- У вас десять минут на то, чтобы собраться, забрать ребенка и уехать. Или это сделаю я! Вы же не станете удерживать меня силой, чтобы я подтирала попу чужому ребенку? Или станете? Так капитан Свиридов за это время недалеко уедет…

Плечи Игоря поникли. Он посмотрел на мать и попросил:

- Выйди, пожалуйста, я хочу еще раз обсудить все с женой…

- Девять минут! - тут же ответила я, демонстративно взглянув на часы.

Елизавета Николаевна фыркнула и окинула меня надменным взглядом. Видимо, степень того, насколько достойной ее сына была женщина, измерялась не тем, как долго она была рядом, а тем, смогла ли произвести на свет ребенка.

- Вообще-то твоя жена только что заявила, что эта квартира принадлежит только ей! Видите ли, ее родители внесли первый платеж!

- Так и было, мама, - спокойно откликнулся Харламов. - И выйди, как я просил!

Он произнес последние три слова таким тоном, что даже у меня от него мурашки по коже побежали. Свекровь, немного помедлив, вышла, и тогда Игорь произнес:

- Мы уедем, не переживай. Но прежде, чем это случится, я хочу попросить у тебя прощения. За все. Я не знаю, какой черт меня дернул тогда это сделать. И если ты спросишь - жалею ли я? Отвечу - да. Безумно. Не представляю, как умудрился настолько попасть… Я звонил Нике, и сейчас, когда отвезу маму и Софу к родителям, я поеду к ней и попытаюсь ее отыскать.

Я слушала это все, не перебивая, только молилась, чтобы поскорее закончилось отведенное мужу время и он выполнил свое обещание.

- Пять минут, - ответила я вместо того, чтобы разглагольствовать на темы, которые меня вовсе не касались.

- Саш… Я тебя люблю. Я готов был сделать все, чтобы ты никогда ни о чем не узнала. Я буду пытаться загладить свою вину…

И снова он говорил о том же самом. Как будто мы обсуждали его опоздание на мой день рождения, а не настолько серьезные вещи, что они являлись сейчас основополагающими и переворачивали наши жизни на сто восемьдесят градусов.