Алиса Лунина - Новогодний рейс

Он вздохнул:

— Кажется, у нее что-то не ладится в семье. А я не знаю, чем помочь. Да и спросить напрямую стесняюсь, там личное, женское. Видишь ли, у меня с ее мужем не очень хорошие отношения. Несколько лет назад мы повздорили и с тех пор не общаемся. Он сложный человек. Медийный персонаж. Слишком много понтов, амбиций. Много о себе понимает! В сущности, я не имею ничего против — каждый играет, как умеет, но вот чего я понять не могу — зачем он сознательно подавляет ее… Иногда я просто не узнаю свою сестру. За последние годы она здорово изменилась и, к сожалению, не производит впечатления счастливой женщины. Хотя, возможно, это я, дурак, мало что понимаю в любви и семейной жизни, и у них все хорошо. Так, что там у нас со временем? Ого! Без пяти двенадцать! Сейчас гарант сказанет что-нибудь важное про судьбу страны, и добро пожаловать в новый год!

Он налил ей шампанское, а себе водку. После того как пробили куранты, Лавров выключил телевизор:

— Надеюсь, ты не против?! Не «Огонек» же дурацкий смотреть… Хочешь, я спою? Набросал тут вчера ночью стишки.

Песня получилась лирическая, красивая и новогодняя. Про то, что все сбывается, когда уже не ждешь. И про то, что никогда не поздно начать все сначала.

Когда он закончил, она выдохнула:

— Это одна из твоих лучших песен, Ник!

— Ты правда так думаешь?

— Да!

— Когда я ее писал, я думал о тебе!

Она растерянно улыбнулась:

— Ты не представляешь, как для меня это важно!

— Кстати, я тут поразмыслил над твоим советом снова заняться музыкой…

Она замерла от волнения.

— В итоге решил попробовать. Может, конечно, ничего и не выйдет, но попытаться ведь можно?! Только не надо предлагать помощь своих знакомых, я все сделаю сам!

От радости она кинулась ему на шею. Отброшенная в сторону гитара жалобно звякнула…

Практически весь день тридцать первого Броня провела в поисках вертолета. Она бегала по детским магазинам, пытаясь отыскать нечто достойное, что могло бы сойти за Петину мечту. Задача оказалась не из легких — нужно было найти непременно голубой вертолет, с правильным пропеллером. А его, как назло, нигде не находилось. Ох, уж лучше бы у Пети была какая-нибудь другая мечта! Наконец в одном магазине Броне улыбнулась удача, она купила большой вертолет системы «мечта любого мальчишки» и, радостная, помчалась домой — ждать Петю.

Готовясь к его приезду, она перебирала вещи, подаренные им. Для новогодней ночи Броня выбрала невозможно роскошную, винтажную блузку в кружевах и юбку из золотистой парчи. Получился выдержанный образ. Кажется, она начала привыкать к собственной красоте и входить во вкус.

Петр, увидев ее, вытаращил глаза и пал на колени:

— Сударыня, вы прекрасны! Но ваш образ не закончен!

— Разве? — удивилась Броня. — А что не так?

Он протянул ей бархатную коробочку:

— Руки голые! И что особенно неприлично — голые уши!

В коробочке обнаружился гарнитур — серьги и кольцо. Украшения сверкали и кричали о том, что за них заплатили уйму денег.

Броня смутилась.

— Не подходит? — испугался Петр.

Она вздохнула:

— Зачем ты тратишь на меня немыслимые деньги? Балуешь меня! Мне неловко.

— Представь себе — я давно мечтаю кого-то баловать. Окружить вниманием. Любить!

Он привлек ее к себе и повторил слово, которое она давно ждала:

— Любить!

Снег блестел и скрипел под ногами. Ель перед домом была украшена. Броня коснулась рукой золотых шаров. Полетели снежинки, шары зазвенели на ветру.

Стол в гостиной, по-видимому, накрыли волшебной скатертью-самобранкой. Чего здесь только не было — разнообразные салаты, закуски, шампанское, десерты. Словно бы пришел отряд сотрудников из бюро добрых услуг и расстарался для Пети с Броней, чтобы еды им хватило не только в новогоднюю ночь, но примерно до следующего декабря. Броня едва не прослезилась, осознав масштаб усилий Петиной мамы.

Незадолго до полуночи Петр вручил ей еще один подарок — два билета в Лондон. На Рождество.

«Я хочу показать тебе свой Лондон. К тому же город сейчас так красиво украшен к праздникам. Что с тобой? Ты плачешь?»

Она улыбнулась сквозь слезы и не стала говорить, что Рождества в Британии у них не будет.

Она подарила ему вертолет, и Петр обрадовался, как мальчишка. Вдвоем они выбежали в сад и запустили его в небо.

Новый год они встретили довольно оригинально — в постели, в объятиях друг друга. В эту ночь, зная, что она прощальная, Броня любила Петю со всей страстью и нежностью.

Засыпая, он заставил ее пообещать, что она никуда не уйдет. Даже во сне он держал ее за руку.

Она тихонько высвободилась, оделась и вышла в сад. Нет, на этот раз она не собиралась убегать — все-таки дала обещание; ей просто хотелось побродить по саду, собраться с мыслями. Шел снежок. Начинало светать. Она вдруг подумала о том, что прожила за эту неделю целую жизнь, можно даже сказать, что повзрослела и стала женщиной. И теперь ей не нужно что-то доказывать, совершать экзальтированные поступки, бороться за право обладания любимым, как было в истории с Павлом. Все, чего она хочет сейчас, — любить Петю, и чтобы ему было хорошо. А любовь, видимо, это когда хочешь, чтобы любимый человек был счастлив, и при этом допускаешь мысль, что его счастье не обязательно связано с тобой. Ты внутренне разрешаешь ему быть счастливым без тебя.

«Вернется Стефания, у них все наладится, и он забудет меня. Я уеду и всегда буду помнить о нем… А о том, как прожить жизнь, я подумаю завтра. Сегодня у меня нет сил. Их хватит только на то, чтобы собраться и уехать!»

За завтраком она попросила Петра отвезти ее в Москву. Он предложил остаться на даче еще на пару дней, но Броня решительно повторила, что ей нужно в город.

Под утро раздался звонок. Лавров протянул руку за трубкой, другой рукой продолжая обнимать Стефанию.

— Это еще что за звонки? — взбеленилась Фаня. — Кто тебе звонит в пять утра?

— Сестра! — улыбнулся Лавров, взглянув на дисплей.

— Как? Еще одна сестра?!

— Да нет, та же самая. Вера из Москвы. Извини, я должен ответить.

Так как голова Фани покоилась на груди Лаврова и трубка располагалась неподалеку от ее уха, она слышала разговор и стала невольным свидетелем чужой драмы.

— Никита, мне нужна твоя помощь! — сказала Вера.

По голосу было понятно, что она плачет.

— А что такое? — испугался Лавров.

— Надо найти в Питере одного человека!

— Очень надо?

— Жизненно важно!

— Понял. Тогда такой вопрос — когда надо?