Любовница твоего мужа (СИ) - Суботина Татия

Это откровение отозвалось внутри меня очередным залпом боли.

Вася ничего не ответила, лишь сжала мою ладонь в жесте молчаливой поддержки. Да и не нуждалась я сейчас в словах, они все были мимо.

Мы довольно быстро подъехали к клинике, одну меня отпускать Рогова отказалась, а я не противилась такой компании.

На будущих мамочек, уже пузатеньких, я старалась даже не смотреть. Отчего-то внутри у меня все поджималось в непонятных чувствах.

Я сдала анализы. УЗИ мне не сделали, срок для этого еще был слишком маленьким. Поэтому мы ограничились гинекологическим осмотром, где и подтвердился факт моего залета. А если точнее, залета Грача. Или производителей презервативов.

Ведь мы с Димой всегда предохранялись, а какой-то шустрик все равно пробрался…

— Будете вставать на учет? — спросила меня Екатерина Эдуардовна, заполняя документы. — Или прерывать беременность?

Простой вопрос, но ответить на него я так и не смогла. Врач разрешил мне подумать несколько недель, но попросила не затягивать с решением. Все же аборт на ранних сроках, по ее словам, статистически имел меньше осложнений.

— Ну что? — подскочила ко мне Васька, встретив в коридоре. — Все нормально? Вы здоровы?

— Результаты анализов придут мне на почту, об остальных возможных патологиях пока говорить рано.

— Погоди. — Подруга заставила меня остановиться на крыльце. — Я хотела кое-что выяснить до того, как мы сядем в машину.

— Ну?

Васька замялась, покраснела и спрятала взгляд.

— Ты меня пугаешь, — насторожилась я.

— Просто я не знаю, как это озвучить, — призналась она, поморщившись.

— Скажи как есть и не думай.

— Отдай мне своего ребенка, — выпалила Рогова и прикусила нижнюю губу.

— Что? — опешила я, решив, что ослышалась.

И тут смелость Ваське совсем изменила. Она покраснела как маков цвет, оробела, заломила руки…

— Ты только, пожалуйста, не подумай ничего плохого, — попросила она и зачастила в оправданиях: — Ты сама говорила, что еще не решила с беременностью. Значит, задумываешься об аборте. А судя по тому, с каким лицом ты вышла из кабинета гинеколога…

Я громко сглотнула. Язык одеревенел, а в горле у меня словно колючий комок образовался.

— Вась, я…

— Так если ты все же решишь, что этот ребенок тебе не нужен, я буду просить тебя, нет, я буду умолять, — ее глаза повлажнели, а губы затряслись, точно Васька изо всех сил сдерживала рыдания, — Марго, пожалуйста, роди его. Если тебе не нужен, то мне очень-очень сильно нужен. Только, пожалуйста, не обрывай эту жизнь. Ну хочешь, я даже на колени встану?

Ее слова возымели эффект разорвавшейся бомбы у меня над головой.

— Вася! — Я едва успела схватить подругу за руки, так как она уже с готовностью опускалась вниз. — Перестань.

— Ты просто не понимаешь, что это такое — мечтать о ребенке и не иметь возможности родить, — выдохнула она. — А тебе такой подарок свыше, а ты…

Васька махнула рукой, растеряв все слова, и вдруг… разрыдалась. Горько. Надрывно. Искренне. Точно дитя, когда все чувства яркие и на разрыв.

— Ну что ты, в самом деле? — вконец растерялась я.

Рогова зло растирала слезы по щекам, а они все не прекращались.

— Перестань, иначе я тоже сейчас расплачусь… — вырвалась из меня совершенно детская угроза, но неожиданно именно она и подействовала.

Васька несколько раз шумно выдохнула, потрясла головой и улыбнулась сквозь слезы.

— Все, я все. Я больше не буду, правда-правда, — пообещала она. — А тебе вообще нельзя нервничать. Так что…

Я раскрыла руки, и Васька сразу же кинулась обниматься да шумно задышала куда-то мне в шею — все еще боролась со слезами и своей личной драмой.

У меня даже злиться на нее не получалось, потому что Рогова по сути своей была безобиднее новорожденного котенка. Особенно с теми, кого воспринимала своими, семьей.

— Вась, а я не собираюсь делать аборт, — призналась ей я. — Этот ребенок будет желанным.

— Вот и хорошо, — успокоилась подруга. — Так и должно быть, ведь беременность — дар. Только те, кому такое легко дается, почему-то забывают об этом.

— Ты права, — согласилась я. — Спасибо.

— За что? — неподдельно удивилась она.

— Что отрезвила.

Это действительно было так. Васькино абсурдное предложение вдруг запустило во мне цепную реакцию и материнский инстинкт, который отчего-то притупился от свалившихся на голову проблем, проснулся.

Сейчас мне стало ужасно стыдно за те минуты малодушия, когда я сомневалась: рожать или нет. И ведь здесь не стоял вопрос в том, что я боялась быть матерью-одиночкой, скорее балом правила ответная реакция на ту боль, которую причинил мне Грач.

В одно мгновение я словно прозрела и со стороны посмотрела, как эгоистично и глупо собиралась поступить. Насколько бы банально ни прозвучало, но ребенок ведь действительно не виноват в том, что между его родителями… не срослось.

«Неужели я не буду любить этого ребенка? — внутренне задалась вопросом я. — Своего ребенка. От… любимого мужчины».

Ответ оказался очевидным: я его уже любила. А минуты малодушия, безвременья, когда мы не можем выбрать сторону и находимся в сомнениях, есть у всех. Хорошо, что эта полоса быстро закончилась и я не совершила самую большую глупость в своей жизни, о которой жалела бы до последнего вздоха.

— У меня просто подгорело, и я ляпнула в сердцах. Ты же знаешь, что я привыкла бежать впереди планеты всей, — хмыкнула Васька. — Голова иногда опаздывает. Так что прости меня, подруга, что вот так…

— Все хорошо, Вась, — успокоила ее я.

— Правда? — засомневалась подруга.

Ее реакция была оправданной. Во мне играл гормон, и постоянно кидало в крайности.

— Все очень хорошо, — окончательно утвердилась в этой мысли я.

Жизнь ведь продолжалась, и она была… прекрасной. Только я, закопавшись в своей боли, прошлом и комплексах, этого не замечала. Предательство Грача сработало моим триггером, который вытащил наружу все прошлые страхи, тревоги и вскрыл раны.

По старой привычке я наглухо забаррикадировалась в собственной безопасной ракушке, чтобы пережить острый период, залатать душу, собрать осколки, нарастить новую броню, и совершенно забыла об одном важном нюансе. Я давно не была маленькой наивной девочкой, не знающей жизни, а стала женщиной, которой по плечу столкнуться с трудностями и решить их.

Насколько эффективно? Только время могло показать. Но больше я не собиралась трусливо сбегать и прятаться.

Если уж история имела свойство повторяться, то я постараюсь воспринять это как шанс выйти из ситуации, гордо вскинув голову, а не поджавши хвост.

Вот уже третий час я гипнотизировала темный экран телефона. На работе сосредоточиться никак не получалось, а ведь я изо всех сил старалась это сделать.

Вместо информации по поставкам, подсчету будущей выгоды и убытков, подготовке к тендеру я думала о Граче.

А как о нем было не думать, если этот гад вот уже два дня как не объявлялся?

Лишь букет из роз остался напоминанием о нашей последней встрече. Цветы казались мне немым укором, оттого что я прогнала мужчину, даже толком его не выслушав. Но выкинуть их почему-то рука не поднималась.

Теперь я созрела к разговору, но, видимо, Диме это перестало быть нужным. Иначе я не могла объяснить его молчание по всем фронтам, а первой позвонить Грачу мне не давала пресловутая женская гордость.

Я бы и рада послать ее к черту, и ведь повод имелся, даже не один, но все равно выдерживала характер до конца. Все казалось, если Грач так легко сдался после моих отказов, то наши отношения ему не столь дороги, как мне бы того хотелось. А мне хотелось.

Если перестать врать себе, то я всем сердцем жаждала быть единственной для этого мужчины. Как бы глупо ни прозвучало, единственной и неповторимой, а не постыдным секретом или суррогатом нормальных отношений. Любовницей.

Но если Грач так легко отступился… Тогда любые шаги с моей стороны все равно будут бессмысленными, да и не я должна была объяснить собственную ложь и интересное семейное положение.