Опекун. Вне закона - Ронни Траумер

– Я аборт сделаю, – выпаливаю, и глаза напротив округляются до размера чайных блюдец.

– Ты не посмеешь, – хмыкает неверяще.

– Не сомневайся, – вру, конечно, я лучше сейчас же поеду с ним, чем аборт, но мне и в самом деле нужно подумать и побыть одной. – Время, Марат, дай мне его, – добавляю мягче.

Самойлов несколько долгих секунд смотрит на меня испепеляющим взглядом, грудь ходуном ходит, ноздри раздуваются, а на лице желваки играют. Ничего не сказав, он просто выходит из квартиры, и, зная Марата, это ему сделать было очень трудно.

Не знаю, каким чудом, но Марат сдержал своё слово и дал мне время подумать. Правда, немного настораживает эта тишина третий день. Никто не приходит, не звонит, ничего не спрашивает, совсем не в духе Самойлова. Может, на самом деле он меняется, ставит интересы близких выше своих, а может, ему просто наплевать. Нет, это за меня гормоны уже говорят.

Мне бы к врачу сходить, провериться, на учёт встать и заботиться о малыше, а у меня в жизни кавардак. Посоветоваться не с кем, да никто и не поможет в такой ситуации, тут нужно самой для себя решить, кто важнее – муж, которого я люблю, либо человек, который дал мне жизнь. Была бы жива мама, она бы мне помогла, а так мне даже спросить не у кого, правдивы ли слова Марата о моём отце. Хотя есть один знакомый, который сможет сказать мне хоть что-то.

– Слушаю, госпожа Самойлова, – подруга отвечает на звонок сразу.

– Не смешно, Юль, – вздыхаю я. – Я коротко и по делу. Можешь дать мне номер твоего Сени?

– Он не мой, – тут же огрызается Юлька. – И номер я его удалила.

– Но ведь ты его знаешь наизусть, – улыбаюсь, потому что эту фразу я слышала уже много раз.

– К сожалению, – отчаянным тоном произносит. – А тебе зачем? – интересуется, что, в принципе, логично.

– Хочу его расспросить о своём отце, – проговариваю и достаю листочек и ручку.

– Лин, он лучший друг Марата, ты думаешь, скажет правду? – усмехается подруга.

– Знаю я всё, но попробовать можно. Мне всё равно больше спросить не у кого, – отвечаю и нервно губы кусаю.

– Ладно, пиши, – она диктует мне номер, и я записываю его на бумаге.

– Ты сама как? Домой не думаешь возвращаться? – спрашиваю с надеждой на положительный ответ.

– Пока нет, прости, – виноватым голосом говорит. – Я тоже по тебе соскучилась, но ты ведь знаешь…

– Знаю, Юль, – киваю. – Может, я сама к тебе приеду, – усмехаюсь, но вряд ли решусь на такой кардинальный шаг.

– Чтобы твой муженёк мне голову оторвал? – смеётся подруга.

– А потом Сеня откусит голову ему, – подхватываю её веселье, немного приободрившись.

– Что ты решила? – меняет тон Юля.

Естественно, я рассказала ей всё в тот же день, мне нужно было кому-то выговориться, а кому, как не лучшей подруге, которая, к сожалению, сейчас очень далеко от меня. Сбежала бедная от Кузнецова, потому что он жизни ей не давал. Всегда, когда вспоминаю его, всплывает фраза «не суди книгу по обложке». Мой Марат тоже далеко не ангел, но Арсений побил все рекорды и получил звание человека с самым мерзким характером.

– Пока не знаю, сложно всё это, – вздыхаю устало. – Сама выросла без отца и знаю, как это сложно, особенно в детстве. Не хочу такой же жизни для своего ребёнка. Раньше времена другие были, а сейчас дети… да хоть на Амину посмотри, и всё ясно. Но с другой стороны, как вспомню, по чьей вине я росла без отца… – замолкаю, потому что сама я разделилась на две части: одна готова простить всё и вернуться домой, вторая уверена, что лучше одной с ребёнком, чем с таким мужем.

– Хочешь моё мнение? – после долгой паузы спрашивает Юля.

– Конечно! – восклицаю я.

– Судя по словам Марата, твой отец был тем ещё козлом, тёте Кате изменял, а она уж точно такого не заслуживала. Мы не знаем всех деталей, но разве Самойлов способен просто так убить человека? Избить, припугнуть, ноги сломать – да, но убить за просто так, не думаю. И потом, отца ты не знала, он был когда-то, дал тебе жизнь, то есть по факту это просто чужой человек, который является твоим биологическом отцом. А Марат здесь, рядом с тобой, любит тебя. Он твой муж, в конце концов, а такие, как он, не женятся на нелюбимых, – выдаёт на одном дыхании подруга, заставив меня задуматься.

– Может, ты и права, – тихо произношу. – Я уже очень по нему соскучилась, по его объятиям, голосу, запаху. А отец… к сожалению, я его не помню, и стыдно признаться, но сложно скучать по тому, кого не знаешь, – признаюсь, чувствуя вину за этот факт.

– В общем, я не указываю тебе, что делать, не толкаю принять решение, просто высказала своё мнение, а ты сама решай, – проговаривает своим милым голосом и полным добра тоном.

– Спасибо, – искренне благодарю подругу. – Тебе перезвонить после встречи с Сеней? – аккуратно спрашиваю, и на той стороне линии наступает гробовая тишина.

– Да! Нет, лучше не надо, мне не важно, как он живёт, – отвечает Юлька, и если бы я не знала её столько лет, поверила бы.

– Ладно, – улыбаюсь, уважая её решение.

Мы прощаемся, и я набираю лучшего друга моего мужа. Он отвечает спустя несколько длинных гудков.

– Каролина, как неожиданно, – проговаривает мужчина удивлённым голосом.

Удивилась и я, что у него есть мой номер телефона, нам не приходилось общаться, только когда он заходил к нам домой.

– Здравствуй, Сеня, – ровным тоном здороваюсь.

– Хочешь сообщить мне местонахождение Юли? – спрашивает с усмешкой.

– Сообщила, если бы знала, где она, – вру и ни капли не краснею.

– Не верю, – раскусывает меня Кузнецов.

– Имеешь право, – коротко произношу. – Мы можем встретиться? У меня есть важный разговор к тебе.

– Без проблем, я дома, можешь приехать в любое время, – отвечает мужчина, и я слышу на фоне, как льётся вода, а потом звяканье стекла.

– Спасибо, скоро буду, – бросаю и отключаюсь.

Сразу же вызываю такси, переодеваюсь и еду за ответами или за попыткой их получить.

Марат

Сижу на диване в гостиной у друга с бокалом в руке и уже замутнённым взглядом. Приехал к нему, потому что не могу дома находиться. То здание сложно домом назвать, если в нём нет Каролины. Так плохо я себя ещё не чувствовал, и, к моему сожалению, одиночество давит так, что не продохнуть. Я словно собака, которую отвезли в