Р.Дж. Льюис - Борден

Борден тяжело вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок, но чувствовал, словно

петля затягивается на его шее. Он посмотрел на Дага, а затем в окаменевшее лицо Хоука.

Стены вокруг него начали смыкаться, и он вылетел из склада, шатаясь вперед-назад.

Что-то резко перевернулось внутри, и он упал на колени. Сгребая свои волосы в

кулаки, он рвал их от отчаяния. Потом впился ногтями себе в лицо. Но даже эта

физическая боль не могла заглушить боль внутреннюю. Все, что он видел, это мертвое

лицо Кейт. Даже вспоминая ее улыбку, он видел безжизненный взгляд на этом

улыбающемся лице. Его пальцы впились в землю, глаза жгли невыплаканные слезы.

БЛЯДЬ, почему он не может просто оплакать ее? Почему слезы не льются?

Он никогда не увидел бы это лицо, если бы не вернулся. Она была бы жива. Даг

был прав. Он был чертовски прав.

Борден — чудовище, и заслуживал смерти.

— Он не должен выжить, — сказал Хоук за его спиной. — Ты отлично это знаешь,

Борден. Все наши люди знают о том, что он был здесь. Как они смогут уважать тебя, если

ты не зароешь этого человека в землю за попытку покушения на самого могущественного

человека в Нью Рейвен?

Борден взглянул на небо, словно ожидая от него совета в этой хуевой ситуации.

— Ничего личного, — продолжил Хоук. — Просто сделай это, а мы позаботимся об

остальном.

Борден медленно выдохнул и поднялся на ноги, чувствуя себя так, будто лишился

брони. Если сделает это, тогда он еще большая мразь, чем тот, кто убил Кейт.

Или так и есть?

Повернувшись и кивнув Хоуку, он зашагал обратно на склад.

Глава 23

Эмма

Страшнее всего те, кто стоит во главе, Эмма. Но ты и раньше это знала.

Эти его слова сбили меня с толку. Остаток дня я провела, пытаясь понять мужчину,

на которого работала на протяжении многих месяцев. Попыталась представить его тем

злодеем, которым он себя считал. Это встревожило меня, я не выдержала и расплакалась.

Потому что он действительно был таким, и никаким количеством доброты его не

изменить.

Тогда почему мои чувства к нему не ослабевают?

***

На следующий день Борден не появился в офисе.

На самом деле, он не появлялся всю неделю. И следующую тоже.

Это были девять дней без Бордена.

И это было абсолютной агонией. Я страдала. По-настоящему страдала. Офис стал

таким пустым. В моем сердце был холод. Я тосковала по нему. Что могло заставить его так

просто исчезнуть? В один из дней я пыталась спросить у Хоука, где он обедал, но этот

мудак намеренно проигнорировал меня, сказав, что это не мое дело. Даже Человек-усы не

шевельнулся, когда я вымаливала у него хоть какую-то информацию.

Полное дерьмо. Я ощущала каждую минуту каждого часа, после чего, несчастная,

со спутанными чувствами шла домой.

Это было просто… на протяжении многих недель подряд я находилась рядом с

этим человеком в режиме нон-стоп. Он заполнял большую часть моего дня. Это

несправедливо: ему, вероятно, было насрать на меня, пока я, цепляясь за соломинку,

переживала о его местонахождении больше, чем о собственном следующем вдохе.

Жаль, что это было не взаимно.

Это был вечер пятницы, и я только что вернулась из магазина. Человек-усы

великодушно помог мне поднять сумки до квартиры и ушел. Я как раз разбирала покупки,

когда услышала стук в дверь.

Посмотрела на часы. 6:40 вечера. Уже было поздновато, я никого не ждала и

определенно никого не знала в доме. Выхватив из сумочки свой нож, открыла лезвие и

осторожно подошла к двери, пытаясь расслышать хоть какие-то звуки.

— Эмма, это я.

Борден.

Мои плечи расслабились от облегчения, а сердце екнуло от звука его голоса. Я

быстро открыла дверь и увидела его, стоящим здесь: джинсы и простая черная футболка,

руки прижаты к дверному косяку. На долю секунды я почувствовала, будто в меня снова

вдохнули жизнь. Тепло начало растекаться во мне, но мой внутренний голос

противоречиво спросил: почему я счастлива видеть человека, не предупредившего меня,

что будет отсутствовать так долго.

— Где ты пропадал? — сердито спросила я.

— Ты собираешься меня впустить? — спокойно ответил он.

— Сначала ответь на вопрос.

— Для начала впусти меня или пырни своим ножом. Выбор за тобой.

Я напряглась и взглянула на открытое лезвие. Дерьмо. Быстро закрыв нож, я

распахнула перед ним дверь. Не было смысла строить из себя ребенка и выгонять его. Он

вошел внутрь, слегка задев меня. Боже, как же хорошо он пах. Это его уникальный запах,

по которому я умирала каждый день.

— Где ты был, Борден? — повторила я, закрывая дверь и поворачиваясь к нему.

— Были кое-какие дела, — неопределенно ответил он.

— Я не видела тебя почти две недели.

— Знаю.

От его беззаботного тона я нахмурилась.

— Почему ты не сказал мне, что будешь отсутствовать?

— Разве сейчас это важно? Я же здесь.

— Да, это важно! Ты должен был сказать мне, черт возьми! Где ты был?

Он повернулся и нахмурился, глядя на меня.

— Почему я должен отчитываться перед тобой, где был, Эмма?

— Потому что.

— Потому что ЧТО? — настаивал он, его лицо мрачнело. — Насколько я знаю, ты

мой работник, я твой босс и не обязан отчитываться перед тобой о всяком дерьме.

Я скрестила руки, чувствуя себя еще злее, чем прежде.

— Я не только твой работник, а ты не просто мой босс.

— Нет? — он наклонился вперед, тяжело глядя на меня. — Тогда кто я, Эмма?

Объясни.

— Ты мужчина, пришедший в мою квартиру, потому что ты хочешь меня. Иначе

тебя бы здесь не было.

Нет ответа. Внезапно он показался очень огорченным, и в тусклом свете я обратила

внимание на темные круги под его глазами. Он провел рукой по волосам и неожиданно

направился к входной двери. Я быстро преградила ему путь.

— Нет. Ты не можешь прийти и уйти только потому, что понял: между нами что-то

происходит…

— Между нами ничего не происходит, — вскипел он.

— Лжец.

Внезапно он схватил меня за плечи, встряхнул и проскрежетал:

— Хочешь знать, где я был? Я задавался вопросом, что теперь, блядь, я должен с

тобой сделать? Не знаю: пристрелить или трахнуть.

— Ты не хочешь меня пристрелить, — ответила я, уверенно глядя на него. — Ты

хочешь меня. И не только тело, но и всю меня. Признай это.

— Ты бредишь.

— Нет, просто я больше не боюсь тебя.