Мой муж (СИ) - Литвин Светла

Он сел, рядом подперев меня и я с удовольствием положила голову ему на плечо. 

— Спасибо, — поблагодарила его с нисходящей улыбкой на то, что он ответит. 

— Пожалуйста, — хохотнул муж, — Обращайся, милая-любимая, — он притянул меня к себе и снова поцеловал обжигающим губы поцелуем. 

Решение мужа затащить меня в баню и смыть с нас весь налёт от чужих козней пошёл мне на пользу. Перед тем как заснуть в уютных объятых Толи, я передумала обо всём. 

Отпустила всё, что было и решительно захотела жить настоящим, а не прошлым с дурацкими сомнениями в счастливом будущем. 

Пообещала самой себе не вспоминать про брата и не думать о том, что будет, когда он выйдет из тюрьмы и наверняка вернётся домой к родителям. 

Решительно начала действовать уже утром. 

Когда меня разбудил Игорь, я его покормила, переодела, мы даже немного прогулялись по двору. Сынок заснул и я, вернув его в кроватку, направилась в ванную комнату. 

Старалась как можно тише отыскать свою заначку с тестами. Когда нашла, то сделала сразу оба. Выложила их на стиральной машине, и следила появятся ли вторые полоски с мыслью о том, что не обязана я чего-то ждать подстраиваться из-за каких-то неприятностей. 

Вот ещё! 

Буду я ждать две недели, сгорая от любопытства! 

— Ну привет... — с особым удовольствием почесала живот, глядя на чёткие четыре полоски. 

По две на каждый тест. 

И словно в ванной за мной могла наблюдать аптекарша Лидка, я залетела в нашу комнату и с разбега уселась на спящего мужа. 

— Что случилось? — ворчливо спросил муж, не понимая, смысла происходящего, — Чего ты оседлала меня? — вроде и возмущался, но ручищами вцепился в бёдра, придерживая меня на месте. 

— Вот! — показала ему положительные тесты, радуясь, что в этот раз я точно первая и он узнает от меня. 

— Супер, — хмыкнул муж, как-то не очень радостно.

Я расстроилась с такой реакции, меня бросило в жар. Покраснела, казалось, с ушей до самых пяток. Попыталась слезть с Исаева, мне срочно нужно было слинять, потому что слёзы подступили к глазам, но он придержал.  

— Да погоди ты, сама то этого точно хочешь? Кто мне говорил не буду одного за другим рожать? — Толя начал задавать эти вопросы так резко, словно отчитывал, но от этих резких вопросов обида сама собой и развеялась. 

Ведь действительно так и говорила.

— Я буду, — склонилась к груди мужа, а там...

При всём внешнем спокойствии его сердце колотилось в груди словно вырваться хотело. 

— Какая сознательная стала, — хохотнул Анатолий, на радостях завалив меня к себе под бок, чтобы расцеловать. 

Ещё было рано вставать, а после таких новостей не спалось. Я лежала в обнимку с мужем и крутила на его безымянном пальце кольцо. Любуясь в мягком свете ночника красотой золотых завитков и цветом синих камушков. Неожиданно вспомнила, как ещё больше года назад хотела узнать про это кольцо. Не выбирают такие, как мой муж, такие кольца просто так, наверняка что-то значит. 

— А почему у нас кольца обручальные такие? Вроде одинаковые, но разные. У меня камушки белые, а у тебя синие, — поинтересовалась издалека, с сомнением, что услышу что-то внятное. 

— На заказ сделаны. Ты блондинка, вот у тебя и камушки белые, а у меня синие, потому что, — сказал муж и замолк. 

— Так почему? — с интересом переспросила, подпирая голову рукой, чтобы смотреть на Толю. 

Он так загадочно и мило улыбался, стало ещё любопытней узнать почему такие кольца. Ведь раз на заказ, то тем более делались не с бухты-барахты. 

— Это целая история, — довольный Исаев тянул с пояснениями и вызывал у меня желание его поколотить по пухлым бокам, чтобы скорей рассказал, а не упивался моим неуёмным любопытством.

— Расскажи, ну, расскажи! — запросила я, уже нетерпеливо садясь возле него. 

— Вот коза ведь любопытная, а! — усмехнулся муж, щипнув меня за попу, — Ладно, а то не отстанешь, только не смейся, а то больше ничего рассказывать не стану! — строго потребовал Исаев. 

— Не буду! — пообещала я, прикрыв рот ладошкой. 

— Я когда в армии служил, в увольнение вышли, слонялись по городу без дела как дураки. На девок пялились, лето, юбочки короткие, — мечтательно протянул муж. 

— Эй! — смачно шлёпнула его по животу, пресекая подобные воспоминая в нашей супружеской кровати. 

— Ой! — Толя довольно расхохотался, прикрываясь руками, провокатор хренов! 

— Ты про кольцо рассказывай, а не про юбочки, — потребовала я, дуясь на мужа. 

А ему было несказанно приятно. Нравилась ему моя ревность. 

— Собственница ты! — заявил муж и продолжи рассказ, — Да, в общем, без дела болтались, в парке на лавке сидели и тут мимо цыганка, навьюченная кулями еле ноги поднимала, да ещё и со своим выводком. Ну чисто утка с утятами. Не смог я спокойно на это безобразие смотреть. Парни шикали вслед, мол обворует, вшами заразит и прочий трёп. Ну а чего у меня воровать-то? Ремень армейский? Ни хрена ж не было, а вши... Мы и так там раз в одну или две недели под ноль брились. В общем, кинулся я бедолаге помогать. Ей-богу, до сих пор понять не могу, как она эти торбы пёрла и как бы допёрла тоже. Я, здоровый парень, пока их до нужного места донёс, чуть не свалился. Красный весь как стоп-сигнал, пот в глаза скатывается, щиплет и весь чешусь. Думаю, ну всё! Вши то по мне бегают. Короче, донёс до домика вещи, во дворе сбросил и хотел уходить, надо было в часть ещё вернуться, а она не пускает. На детей по-своему орёт, а меня в дом за рукав тащит. В доме народу как селёдок в бочке, мужики, бабы, дети за столом и под столом лазят. Посадили меня за стол, а стол такой накрытый, как праздничный. Я рядом со старухой сидел, у неё каждый второй волос седой был. Пока если всё гыр-гыр по-своему, аж голова разболелась. Думал, по-русски они вообще не изъясняются. Поесть, то поел, а мне же в часть надо и как уйти не знаю, уже и мужики из-за стола ушли, бабы большая часть. Я по дивану так от старухи той отсаживаю по чуть отсаживаюсь и тут она меня хвать за рукав! — муж меня так схватил резко, что напугалась, а ему и смешно. 

— Дурак! — фыркнула я, — А дальше то что? 

— Старуха та за рукав, в глаза сама так пялится, что кровь в жилах застыла. Вот это глазищи у неё такие были, на каждом по бельму, слепая она оказалась, а пялилась прямо в глаза. Лицо такое злобное словно я ей чего плохого сделал, губы так поджала. Я говорю, пусти бабуля, в часть мне надо вернуться, руку дёргаю, а она не отпускает, ещё крепче вцепилась, и та цыганка которой помог донести шикнула на меня. Мол молчи дурак. Ну думаю, влип, по самое не балуйся. Доигрался хрен на скрипке, сильно музыку любил. И тут эта чудовищная старуха из злобной бабки со страшной рожей улыбнулась. Беззубая, словно ребёнок. Чего-то лопочет шепелявым ртом беззубым на своём цыганском вперемежку с русским. Выкрикивает как дурная. Белая! Синяя! Шесть! Три! На пальцах мне показывает тоже три. Радуется, смеётся. Я смотрю на эту цыганку, которой помог, спрашиваю мол чего ей надо, я ж ни слова не пойму. А она и отвечает, что жена у меня блондинка будет, а дети синеглазые. Бабка отпустила наконец-то. Сумасшедшая. Я к выходу кинулся, мне же по времени в часть, еле вернуться, кстати, успел и даже не вшивым. Вот тогда ерундой показалось, бредом полоумной слепой старухи, а смотри-ка, правда. Вот жена блондинка, вон сын синеглазый сопит, — с довольной улыбкой муж закончил свою историю. 

— Так, а шесть то чего? — спросила я, после недолгого молчания, переварив всю историю. 

— Глаз шесть, синих, — хохотнул муж, — Камней в моём кольце тоже шесть. Ну так захотелось, я ведь если признаться, неосознанно на блондинок только и поглядывал. Пока ты на меня своими синими глазищами не зыркнула, когда мимо проезжал. Прям наповал. Сразу понял, что это тебя мне старуха нагадала.

— Толя, у меня голубые глаза, — призналась с ехидной улыбкой.