Ника Сафронова - Все мужчины её жизни

А на эстраде тем временем разворачивалась целая трагедия. Бледный травяной человечек валялся на освободившемся после меня диване и промокал платком взмокший лоб. Он, конечно, еще тужился сохранять равновесие и, наверное, только поэтому не рванул со сцены вслед за мной. Лера смеялась, уткнувшись в кулак. Кощей, выпрямившись в полный рост, закатывал глаза и орал в микрофон изо всех легких:

Зрители уже начали терять терпение. Некоторые из них переговаривались в полный голос. Иные и вовсе покидали свои места. Ток-шоу было безнадежно сорвано. И теперь мы с Оксанкой огребем неприятности по полной программе.

Какое счастье, что я ее наконец-то увидела! И какое счастье, что она сидела не с Даниилом, а с нашими лондонскими друзьями. И что Руслану в этот момент приспичило оглядеться по сторонам.

Я привлекла его внимание взмахом руки.

Судя по той готовности, с которой все трое встали из-за стола, они довольно скоро заметили мое исчезновение со сцены и уже меня поджидали.

Не говоря друг другу ни слова, мы тихо удалились проторенной мною дорожкой в темную комнату.

Только здесь Дорохова шепотом пискнула:

– Йо, ребята, кабздец!

– Тихо, Оксанка, слушай мою команду, – быстро сказала я. – Руслан, Арсений, вы где? – Глаза еще не привыкли к темноте, и я слепо пошарила рукой у себя перед носом.

– Здесь, – Арсен тихонько привлек меня поближе к себе, – говори…

– Так, мальчики, мне нужны здесь свои глаза и уши, чтобы знать потом, чем все это закончилось. Побудете?

– Без проблем, конечно.

– На связь выйду сама, поскольку нам с Оксанкой, вероятней всего, придется отключить телефоны. И еще. Руслан, за шмотки, которые ты для него покупал, я тебе все возмещу. Ты мне веришь?

– Вай! – раздосадовался стилист.

– Ну все, – шепнула Оксанка, – тогда мы двинули, пока не перекрыли вокзалы. А вам счастливо оставаться!

Напоследок мы все расцеловались. А потом разбежались в разные стороны.

Пока мы с Оксанкой неслись по коридору, нам не встретилось ни души. Но вот уже в фойе стали попадаться люди. И что было самым неприятным, многие из них меня узнавали. Даже не думая это скрывать, они тут же принимались, посмеиваясь, шушукаться.

В гардеробе было спокойней. Только один – какой-то франт в кожаном светло-рыжем плаще и той же выделки кепи – отирался у стойки и тихо говорил по мобильнику. Пропуская нас, он чуть подвинулся, но при этом не обернулся. Это хорошо. Вдруг какой-нибудь друг Даниила?

Мы с Оксанкой отдали свои номерки и, нервно переминаясь, стали дожидаться, когда нам выдадут нашу одежду. Тут только незнакомец, закончив беседовать, наконец воззрился на нас. Причем совершенно бестактным образом. Мы напряженно смотрели вперед, как Маркс и Энгельс.

– Лариса? – удивленно воскликнул назойливый гражданин и при этом почему-то потянул Оксанку за рукав.

Та было возмущенно дернулась, но тут же перешла к ответному изумлению:

– Алекс?

Теперь уже я заволновалась. Даже с перепуга стала влезать в дороховскую куртку.

Моя несостоявшаяся любовь, мой Лысый, стоял теперь в двух шагах от меня. И я сколько угодно могла разглядывать его лицо вблизи.

А он совсем не такой, как на той фотографии. Темные, серьезные глаза. Густые брови. Красиво очерченный рот. И разве за этими чувственными губами может скрываться такое гнилье?

Он тоже меня рассматривал. Причем с видом спортивного тренера, который как бы примерялся, достанет ли у меня сил, чтобы метнуть ядро до задних трибун. Впрочем, длилось это недолго.

– Э-э, мне, кажется, это не ваше, – сказал Алекс, указывая мне на куртку. – Позвольте я вам помогу?

Пока я, нервно хохотнув, стала разоблачаться, он обернулся к Оксанке:

– Лариса, вы не представите меня своей подруге? – Он придержал мне пальто, и я легко скользнула в рукава.

– Я не Лариса, я Оксана, – враждебно вжикнув молнией, отозвалась Дорохова.

– Ах да, простите. – Вид у Алекса был такой, как будто он чрезвычайно удивлен, что для кого-то это может иметь хоть какое-то значение.

– Знакомьтесь, – вздохнув, повела рукой Оксанка. – Это Ирина. Это Алекс.

– Ирина… очень приятно, – повторил мое имя забывчивый господин. – Вы затмили всех на сегодняшнем шоу. Честно говоря, я был от вас в восторге. Вы позволите? – Он мягко приложился губами к кончикам моих пальцев.

– Спасибо, но мне кажется, мой протеже превзошел меня по некоторым показателям.

– Это да, – подтвердила Оксанка, – но, может быть, мы уже пойдем?

Сердце глухо стукнулось. Как же мне не хотелось убегать вот так, без намека на продолжение. Однако Дорохова права: пора сматывать удочки.

– К сожалению, Алекс, мы вынуждены откланяться. Очень жаль, что наша встреча оказалась столь непродолжительной. Но, честное слово, мне было чрезвычайно приятно с вами познакомиться.

– А вы знаете, я тоже не собираюсь здесь ночевать, – предлагая мне опереться на его руку, заявил Алекс.

Похоже, он был не намерен так быстро со мной распроститься. От этого по телу прокатилась теплая волна. Что-то между нами завяжется. Обязательно. По-другому и быть не может.

– Идемте! – направляясь к выходу, продолжил он свое наступление. – Я приглашаю вас в ресторан.

Оксанка, не поняв, относится ли приглашение к нам обеим или только ко мне, на всякий случай промолчала. Хотя было видно, что она скорее выбросится с десятого этажа, чем пойдет куда-нибудь с этим субъектом.

Мы высыпали на улицу. Я, не удержавшись от соблазна, шла рядом с Алексом, держа его под руку. Дорохова семенила чуть поодаль и курила.

Да, надо думать, ей сейчас было несладко. Ведь в первую очередь Даниил спросит с нее. Как же так вышло? Он заплатил огромные деньги, а материал в эфир не пойдет. Сорокин, разумеется, ничего возвращать не станет. И будет прав. Он эти деньги отработал сполна. Другой вопрос, что ему теперь придется чем-то затыкать дырку в эфире. Но, думаю, неустойку он с нас не потребует. Все-таки сделка была нелегальной.

Н-да-а, как же нам быть с Даниилом?

– Ирина, вы чем-то озадачены? – прервал мои размышления Алекс.

– Да нет, скорее, подавлена. Настроение такое странное. Не отказалась бы сейчас от бокала хорошего вина.

– Ну что ж, у вас будет такая возможность. Гарантирую, что домой вы вернетесь в целости и сохранности. Я лично проконтролирую этот вопрос.

– Оксанка, ты слышишь? Нас обязуются доставить домой. Пойдем, выпьем по бокальчику?

Я специально задала этот вопрос, чтоб исчерпать двойственность положения. А вовсе не потому, что жаждала, чтобы Дорохова пошла с нами. Скорее, наоборот, мне бы очень хотелось остаться наедине с моей недавней мечтой. Очароваться им вновь. Лишний раз убедиться, что я тогда дала хорошего маху.