Евгений Щуров - Взгляд со второго этажа

Док открыл дверь, пропустил меня, мы крепко обнялись. Стояли в коридоре и целовались, и целовались! Наверно, со стороны немного смешно выглядит: я в сапожках выше его ростом. Но нам было наплевать, даже если бы кто и наблюдал эту сценку!

– Ну здравствуй, мой золотой!

– Здравствуй, любимая моя девочка! Как же я по тебе соскучился!

– Я разденусь?

– Конечно! Давай помогу.

Док принял мою шубку, я села на банкетку и протянула ему одну ножку. Он снял один сапожок, потом другой. Тапочек у Дока не было: пол с подогревом, везде с мягким покрытием.

– Я руки помою, – сказала я. – После машины. А где картина?

– Иди вымой руки, и потом в спальню. Картина там.

В спальне напротив кровати висела небольшая картина, на которой была написана я, обнажённая. Не говорю «голенькая», потому что Док придал изображению столько достоинства и чистоты, что на картине я была именно обнажённая! Я долго рассматривала картину.

– Док, ты великий художник! Я не ожидала, честное слово! – восхищённо сказала я.

– Милая моя, я с душой рисовал! А когда дело с душей делается, всегда здорово получается.

Он стоял рядом со мной и тоже любовался своим произведением. Потом повернул к себе лицом оригинал, натурщицу, и стал расстёгивать пуговички на куртке. Сам он был в халате. Я развязала пояс халата, скинула курточку. Док расстегнул пуговку на моих джинсах, а я стянула пока с себя футболку. Он опустился на колени и стянул джинсы, целуя при этом моё вкусно пахнущее тело. Я села на кровать, и джинсы были сняты полностью вместе с носочками.

Как я и думала, Док смотрел на меня и любовался. Да, я удачно подобрала бельё!

– Знаешь, ты так красива в этом белье, что жалко его снимать, – улыбаясь, сказал он.

– А как же тогда? – засмеялась я.

Он тоже засмеялся, скинул халат и лёг ко мне в постель. Потом медленно стянул трусики и стал меня целовать, как всегда, всю-всю. Добравшись до груди, расстегнул лифчик и целовал дальше. Меня охватило сильное возбуждение, я обняла его и заставила приняться за главное…

У меня опять всё получилось: тепло растеклось по животику, головушка затуманилась от удовольствия, кажется, я стонала. Было чрезвычайно хорошо!..

Мы лежали рядышком, утомлённые.

– Знаешь, Док, я к тебе привыкла, – сказала я.

– Наконец-то! – он меня понял.

– Хочешь – переезжай ко мне жить! – сказала я без всяких предисловий.

– Не понял!

– Чего тут непонятного? Хочешь если, переезжай ко мне. Будем жить вместе. Как семья.

Док некоторое время о чём-то размышлял.

– Ты всегда такая неожиданная! – он улыбался. – Конечно, я согласен, с удовольствием! Только как Борис Павлович на это посмотрит?

– Он уже посмотрел, – я засмеялась. – Он сказал, что я взрослая девочка и могу поступать, как мне вздумается.

– То есть он не против?

– Не против, где-то даже очень за. Он тебя очень ценит и запретил тебя обижать.

– Вот и не обижай! – сказал внушительно Док.

– Не буду! – я была серьёзной. – Постараюсь. И ты меня не обижай!

– Никогда в жизни! Клянусь! – с шутливой серьёзностью ответил Док.

Потом мы завтракали – или это был уже обед, – болтали, валялись на диване в большой комнате, смотрели кино, которое поставил Док. Кино было, наверно, интересное, но какое-то заумное. На середине фильма я уснула.

Проснулась, когда за окном было уже темно. Док лежал рядом и смотрел телевизор.

– А сколько времени? – спросила я, потянувшись.

– Проснулась, родная? Восемь, – ответил он. – Ты так красиво спишь!

– Это как?

– Ну, не могу сказать словами, это на уровне эстетических ощущений. Красиво, и всё!

– Я есть хочу, – сказала я.

– Только после поцелуя!

Я подставила ему губки для поцелуя.

– Нет, всю-всю, – нежно прошептал Док.

Он начал целовать меня с шейки, опускаясь всё ниже. Отдельное внимание уделил моим грудкам.

– Ты маньяк, – ласково ответила я. – Иди ко мне!

Я вернулась домой около одиннадцати. Поужинала с Доком, так что от предложенного Леной запечённого карпа отказалась. Только чай!

У себя в комнате переоделась в халатик и позвонила сыну. У Ванечки всё было в порядке, как всегда. Я рассказала ему, что мы с Доком решили жить вместе, на что сын отреагировал весьма положительно.

– Может, поменьше будешь своих котов лялькать, – сказал он.

Мы посмеялись и пожелали друг другу спокойной ночи. Лена принесла чай. Я её спросила, как идёт строительство зимнего сада. Уже заканчивают? Вот это скорость! Ну, спокойной ночи!

– И вам спокойной ночи!

Лена ушла. Наташе звонить не стала – поздно. Веронике – бесполезно, сегодня суббота. Да и правда пора спать. Со мной в постели лежал только Марсик, Студент дрых в кресле. Я погасила свет, набрала Дока.

– Привет! Добралась нормально, уже в постели.

– Хочу к тебе! – сказал Док.

– Хватит на сегодня! – засмеялась я. – Завтра уже переедешь?

– Конечно! Что тянуть?

– Давай, спокойной ночи, люблю, целую!

– Спокойной ночи, любимочка, целую, – ответил Док.

Я моментально уснула.

Док жил у меня уже полгода. Он официально развёлся. Всё у нас было замечательно! Вместе ездили на работу, вместе возвращались, ходили в гости, принимали у себя. Я сама каждое утро готовила Доку чистое бельё и одежду, частенько готовила завтрак. Когда Док возвращался с работы позже, всегда привозил мне букет моих любимых лилий.

На католическое Рождество, в свои зимние каникулы, прилетали Ванечка с Викторией. Вместе с ними чудесно встретили Новый год. Сынуле Док понравился, они часто подолгу беседовали по вечерам, сидя в столовой или в нашем с Доком кабинете. Виктория говорила по-русски уже очень хорошо, только с акцентом. Когда мои мужчины разговаривали, мы с ней уходили в зимний сад и там возились с цветами.

После новогодних праздников дети улетели к себе, в Лондон, а мы с Доком отправились на несколько дней в Швейцарию на горнолыжный курорт. Он прилично катался, да и я от него не отставала, только чаще падала.

Потом снова работа, интересная, затягивающая.

В начале лета отпраздновали мой день рождения. Док подарил мне очень красивый гарнитур с бриллиантами: серёжки, колечко и цепочку с кулоном. Вообще он частенько дарил мне какие-нибудь украшения.

Я уже не боялась летать, и после моего дня рождения, по совету Виктории, мы посетили Сейшелы. Там познакомились с родителями Виктории, которые оказались очень весёлыми и гостеприимными людьми. Док не отходил от меня ни на шаг, вообще вёл себя так, будто мы только познакомились. И постоянно наговаривал мне всякие нежности. И как он меня любит. Мы купались, загорали, ужинали в ресторанчиках, любили друг друга, и я кончала, любовались закатом, гуляли поздно вечером по пляжу. Я пребывала в немом восторге от всего, что происходит! Это было сказочно! По окончании учёбы к нам на Сейшелы прилетели Ваня с Викторией. Мой сын понравился её родителям, и они устроили по поводу приезда детей большой праздник в огромном доме Сэма, отца Виктории. Нам надо было уже возвращаться домой, как Ваня сказал мне, что хочет остаться здесь, на островах, на все каникулы. Я этого не ожидала, хотя могла бы догадаться. Макс доказывал, что Ванечке пойдёт на пользу климат курорта, а перед учебой они на пару недель заедут к нам. Что мне было делать? Хотя я надеялась, что пробуду с сыном два летних месяца.