Джессика Соренсен - Вечность Эллы и Миши

— Со мной все нормально. — Я выскользнула из обуви и повернулась, чтобы забраться к нему в постель. — Я просто хотела сделать что-то другое.

Я развернулась, чтобы залезть под одеяло и встретилась с ним лицом снова, на его лице была довольная улыбка.

— Что? — спросила я, накрываясь одеялом. — Почему ты на меня так смотришь?

Он сделал знак, чтобы я подвинулась, пока снимал футболку.

— Ничего. Просто не могу поверить, что ты показалась в таком виде.

Кипя от злости, я подвинулась на свою сторону и повернулась к нему спиной.

— Твое лицо на танцплощадке показывало, что ему нравился мой вид.

Он забрался в кровать, прижимаясь к моему телу ближе, чем обычно.

— Я не сказал, что он плохой… это просто неожиданно. Вот и все. — Он легонько положил руку на мое бедро, и мой живот затрепетал, чего он никогда раньше не делал.

Громкий вздох покинул мой рот, и я поморщилась. Крепко сжав губы, я надеялась, что он не слышал этого. Он подвинулся ближе, так что его грудь прикасалась к моей спине, и его теплое дыхание парило по моей коже.

— Элла? — он звучал приглушенно

Мне понадобилась секунда, чтобы заговорить.

— Да.

Тишина, которая последовала за этим, сводила меня с ума.

— Сладких снов, — сказал он и поцеловал меня в шею, сзади, перед тем как откатиться.

Оглядываясь на это воспоминание сейчас, я не могу сдержать улыбку.

Забрасывая платье и обувь в сумку, я влетаю в Кэролайн на кухне. Её черные волосы торчат в разные стороны, и она одета в черную пижаму. Она наливает себе чашку кофе, зевая, и улыбается, когда видит меня.

— О, я думала ты в постели, — говорит она. — Ты тоже ранняя пташка?

Я вешаю сумку на плечо.

— Обычно нет. Просто это утро исключение.

Она берет чашку кофе и выдвигает стульчик из-под стола.

— Хочешь кофе?

— Конечно, почему бы и нет. — Поставив сумку на пол, я наливаю себе чашку и присоединяюсь к ней за столом, вдыхая пар. — Господи, я люблю кофеин.

Она добавляет молоко в свое кофе и делает глоток.

— Я бы хотела сделать несколько фотографий тебя и Миши немного позже, если вы не против. Я всегда фотографирую в праздники.

— Хорошо, — говорю я. — Мне нужно спросить Мишу, но уверена, он не будет возражать.

Она молчит долгое время.

— Я бы хотела также сфотографировать тебя, Дина и отца.

Мое настроение падает, когда я ставлю чашку на стол.

— Что Дин сказал на счет этого?

— Он сказал, что согласен, — она поднимается, чтобы поставить молоко в холодильник. — До тех пор пока вы двое согласны.

Я выдавливаю улыбку.

— Хорошо, ну думаю, я не против.

Она возвращается к столу, выглядя нерешительно.

— Дин немного отличается от того, каким он был. По крайней мере, я так думаю. Скорее всего, терапия действительно помогает. — Она останавливается, чтобы сделать глоток. — Знаешь, это заняло целую вечность, прежде чем он полностью открылся мне… по поводу всего.

Я смотрю на трещинки на столе, чувствуя себя некомфортно.

— О.

— Не переживай, Элла. Я не собираюсь говорить об этом, — говорит она по-доброму. — Я просто хочу дать тебе знать, что он изменился и что, возможно, ты могла бы впустить его немного ближе.

Я поднимаю взгляд на неё.

— Я впускаю его настолько, насколько он хочет, чтобы я его впустила.

Она берет свою пустую чашку и ставит в умывальник.

— Это не правда, хотя он, вероятно, не признает это. Он на самом деле ничего не признает, пока не заставляешь его - он многое держит внутри.

Признание роится у меня в голове.

— Он всегда говорит, что думает, когда рядом со мной.

— Нет, он говорит вещи, чтобы оттолкнуть тебя. — Она гладит меня по руке и направляется к дверному проему, солнце светит из окна в её сторону. — Об этом вам двоим нужно будет поговорить однажды в далеком будущем… когда вы оба будете готовы. На самом деле, знаешь, что тебе следует сделать?

— Нет. — И я не уверена, хочу ли я.

— Ты должна пожить у нас летом, — говорит она, бросая взгляд через плечо на меня. — Может, пару недель.

— Не уверена, что это будет хорошей идеей.

— Просто подумай об этом, хорошо?

Я киваю, и она уходит из кухни. Когда я допиваю кофе, я беру сумку и выхожу через дверь на холод, обдумывая будущее.

Миша

Я проснулся от того, что кто-то посасывает мою шею и от запаха ванили. Я решаю, что можно не открывать глаза и просто позволить Элле придаваться веселью.

— Проснись и пой, именинник, — шепчет она мне на ухо, когда щипает мочку моего уха, и её нога скользит по мне, так что она сидит на мне верхом.

— Ни за что, — отвечаю я с закрытыми глазами, чувствуя, как кожа между её ног трется о мой живот. — Тебе придется пососать намного больше вещей, чтобы вытащить меня из этого глубокого сна.

Она смеется и отклоняется назад. Я открываю глаза и мгновенно радуюсь, что сделал это. Она одета в короткое кожаное платье, что едва прикрывает тело и соответствующие высокие каблуки. Её волосы зачесаны наверх и несколько прядей свободно свисают вокруг её лица, а губы накрашены красной помадой.

— Я видел этот наряд раньше. — Мои руки тянутся к её бедрам. — В сущности, я очень хорошо помню тот день.

— Ты был так зол. — Она пробегает пальцами по моим волосам. — Я думала ты изобьешь того парня на танцплощадке.

— О, потребовалось много усилий, чтобы не сделать этого, — заверяю я её, прижимая к моему набухшему члену. — Я был так зол из-за того, что он пытался притронуться к тебе.

— Кстати почему? — спрашивает она с интересом. — Парни и раньше приставали ко мне, и ты никогда ничего не делал.

— Это потому что, обычно, ты побила бы меня за драку. Но в тот вечер ты вела себя так, будто просила этого, — говорю я. — Знаешь, когда ты забиралась в кровать у меня был хороший обзор, на те шаловливые маленькие трусики на тебе – они едва ли прикрывали что-то.

Она открывает рот.

— Это поэтому ты улыбался?

— Черт, да. — Я крадусь пальцами вверх по платью и сжимаю её твердую задницу. — Я получил зрелище и был так заведен.

— Боже мой. — Она закрывает рот рукой, качая головой. — Это так неловко.

— Почему? Я видел все уже. Черт, я был внутри тебя. — Я дергаю верх её платья вниз, удивляя её, и привлекаю её грудь к своему рту. — Я целовал каждую часть тебя.

Беря её грудь в рот, я обвожу языком сосок, пока она не стонет.

— У меня был план, — говорит она, задыхаясь. — Я собиралась…— она замолкает, хныча, когда я сосу с достаточными усилиями, чтобы свести её с ума, и она трепещет напротив меня.