Дороти Иден - Спящая невеста

— А они ее отравляли? — в ужасе спросила Лидия.

— Не знаю. Они говорят — нет. Она и так была больна. Но я очень боялась. По ночам я заменяла приготовленное ей на ночь питье. Я делала это тогда, когда не была слишком сонной и отупевшей, по большей же части я не имела ни малейшего представления о том, что вообще происходит. Арманд заставлял меня принимать те самые пилюли. Ты не представляешь, какой он, когда хочет быть обаятельным. Совершенно неотразим. Он обычно стоял рядом со мной, когда я звонила по телефону. — Она замолчала. По щеке скатилась слезинка. Она была бледной, потерянной, с лицом преждевременно состарившегося ребенка.

— Ну а потом? — спросила Лидия.

— Потом он услыхал о самоубийстве Джорджа, и дальше все было просто ужасно. Он понимал, что ему надо уехать из Англии, а сделать это можно было только по фальшивому паспорту. Ведь если Арманд Виллетт был мертв, не мог на самолет садиться Арманд Виллетт. Ясно? И вот он пошел на страшный риск и отправился в коттедж Джорджа. Это был конец. Я знала, что он собирается меня убить, и спустя какое-то время я, так же, как бедный старый Джордж, пришла к выводу, что умереть, пожалуй, — самый легкий выход. Поэтому я позволила ему дать мне пилюли. Ему даже не пришлось принуждать меня силой.

Лидия взяла ее за руку:

— Забудь об этом сейчас. Ты поправишься. Филип ждет…

Аврора широко раскрыла глаза:

— Филип?

— Знаешь, ведь это он тебя спас.

— Ты тоже. — Она снова улыбнулась, это была душераздирающая попытка слегка пошутить. — Бог ты мой, дорогая, ты в самом деле выглядишь ужасно. Пойди, пожалуйста, попудрись и намажь губы. Между прочим, этот славный сержант считает, что, выйдя отсюда, я смогу поехать домой. Как ты думаешь, Миллисент…

— Да она будет счастлива! — воскликнула Лидия. — Она ждет. Звонит каждые десять минут по телефону.

Аврора закрыла глаза.

— Я все начну сначала, — прошептала она. — В самом деле.

Вернувшись в квартиру Авроры, Лидия, как и обещала, немедленно позвонила Филипу.

— Она поправится, Филип. Она жутко несчастна, но все с ней будет в порядке. Завтра вы уже сможете ее увидеть.

— Хорошо, — коротко сказал Филип.

Воцарилось неловкое молчание. Никогда раньше в разговоре с ним Лидии не приходилось чувствовать, что у нее не хватает слов.

— Она хочет домой. Миллисент в восторге. Она будет ее всячески баловать, а Джефри будет дуться, — словом все будет как всегда. — Она подумала о сонной деревне, утопающей в тени деревьев, о томных лебедях на пруду, церковных колоколах и добавила, без видимой связи: — Даже каштаны все еще будут в цвету.

— Отлично, — сказал Филип. — Можно мне приехать?

— Сюда? Зачем?

— Я хочу вас видеть.

— О! У меня довольно страшный вид. И Аврора сказала мне об этом. Если вы ничего не имеете против…

— Я ничего не имею против, — ответил он и повесил трубку.

Лидия уселась перед зеркалом Авроры и наложил на щеки румяна, однако тут же стерла их — больно уж лицо стало красным. Она слишком устала, чтобы воспользоваться косметикой как полагается. Да и вообще, какое это имело значение? Через несколько дней к Авроре вернется ее сверкающая красота, и она, Лидия, станет просто младшей сестрой, не слишком заметной, даже не слишком остроумной или забавной, что могло бы компенсировать отсутствие у нее красоты.

Ей нечего расстраиваться. Она всегда была вполне довольна своей участью.

Но ведь какой-нибудь месяц назад она не была влюблена…

За ее спиной открылась дверь.

— Простите, — сказал Филип. — Я вас не испугал? Вы начинаете походить на вашу сестру — не закрываете как следует входную дверь.

Лидия приложила ладони к щекам.

— Нет, я не похожа на Аврору, — машинально возразила она. Затем она попыталась взять себя в руки. — Она не просила вас прийти, вероятно потому, я думаю, что не хочет, чтобы вы видели ее такой, какая она сейчас. Но она поправится. Во всяком случае, она не спит, а бодрствует.

— Я тоже, — сказал Филип.

— Но вы ведь всегда бодрствовали!

— Не вполне, дорогая моя Лидия. Недостаточно, чтобы отдавать себе отчет в том, насколько я предпочитаю вот такое лицо — подойдите ко мне, дайте поглядеть на него — да, оно сейчас выглядит не лучшим образом. — Он обвел пальцем тени у нее под глазами, ее нахмуренный лоб, напряженно сжатые губы. — Довольно сильно пострадало от пережитого. — Голос его дрогнул. — Но это лицо того типа, который я люблю.

Наконец он сжал ее в объятиях, да так сильно, что на мгновение ей показалось, она потеряла сознание.

Но тут она услыхала его негодующий голос:

— Лидия! Боже мой, почему вы плачете? Сейчас?!

Курица, тушенная в красном вине (фр.).

Тушеное мясо с овощами (фр.).

Бог мой (фр.)

Пинта — 0,57 литра.