Валентина Седлова - Разведены и непредсказуемы

– Да, прямо-таки круговорот жизни какой-то!

– Или фамильная особенность… Они еще чуть-чуть помолчали, сбавили шаг.

– Как нога, сильно болит?

– Да нет, терпимо, — поморщился Никита. — Я колено в специальный эластичный фиксатор запихал, вроде полегче стало. Но синяк там будь здоров! Еще удивительно, как коленная чашечка после такого удара цела осталась. Даже трещины нет, специально рентген делал, чтоб проверить.

– Да, повезло… А у меня вот затылок еще дает о себе знать. Здорово меня эта карга приложила! Хорошо еще вовсе голову не проломила.

– Бедная ты моя! А я ведь так и не поблагодарил тебя за спасение!

– Честно говоря, я тогда так испугалась — не передать! У меня аж внутри все похолодело! А ты такой спокойный стоял, с улыбочкой, словно на тебя каждый день оружие наставляют! Мне бы твою выдержку!

– Да ты что — смеешься, что ли? Какая выдержка? Да я всем богам молился, чтоб мне удалось улучить момент и выбить пистолет у этой бабищи! А тут, как назло, нога ноет и почти не слушается, морда огнем горит, дышать тяжело — и ты сидишь, такая беззащитная. Я на полметра вперед, она тут же начинает пистолетом размахивать, отгонять меня обратно. А я стою и понимаю, что если еще хоть на метр ближе не подойду, то просто не допрыгну до нее. Наверное, если бы не ты, к приходу бати дача превратилась бы в кровавое побоище.

– Ой, да ладно тебе, — засмущалась Ника. — Я просто сделала все, что смогла, только и всего…

Договорить она не успела, потому что Никита внезапно привлек ее к себе и поцеловал — прямо посреди людного проспекта, на глазах у многочисленных зевак и деловито снующих туда-сюда иностранных туристов. Один из них не выдержал и сфотографировал целующуюся парочку, после чего, довольный, побежал дальше, чтобы не отрываться от группы.

Когда они наконец расцепили объятия, покрасневшая Ника спрятала лицо в плечо Никиты. Он улыбнулся, еще крепче обнял подругу, и они побрели дальше — гулять по воскресной столице.

– Значит, с понедельника ты — управляющий компанией?

– Ага. А ты — главный редактор.

– М-да. Только от редакции нашей рожки да ножки остались. Придется экстренно замену всем выбывшим искать, иначе второй номер журнала так никогда и не выйдет.

– Вот за это не волнуйся — я уже все сделал!

– То есть?

– Трое моих приятелей, по странному стечению обстоятельств временно безработные, выразили горячее желание поработать на благо нашего журнала. Так что на вашем клубе разведенных дам можно окончательно ставить жирный крест. Кстати, все трое — холостяки. Ну это так, на всякий случай. А то мало ли кто кому понравится? У нас ведь с тобой тоже все начиналось со служебного романа…

– Подожди, так когда же ты успел все провернуть?

– Да буквально за полчаса до твоего появления на презентации. Я, собственно, туда только с этой целью и отправился, кадры пошукать. Где еще можно найти журналиста, как не на ближайшем банкете, за который ему не придется платить ни копейки?

– Резонно. А Мишку ты как давно знаешь?

– Да чуть больше полугода. Уж не знаю, каким ветром его к нам на съемочную площадку занесло, но он там оказался, это факт. Разговорились, потравили байки, да и разошлись. А потом он вознамерился познакомить меня с некой девушкой. Да столь настырно, что я в какой-то момент не выдержал и спросил: что у него за интерес в этом? Ну, он и признался, что, дескать, нашел себе другую, а теперь хочет пристроить свою супругу, чтоб, типа, все по-честному было. Ну я его вежливо послал и на звонки его больше не отвечал, само собой. А тут он меня сам нашел и расплылся аж весь от счастья! Но поскольку рядом с ним ни одной дамы не наблюдалось, я было решил, что он оставил свою безумную идею. А он умчался и вернулся уже с тобой… Откуда же я знал, что именно тебя он мне и собирался в подруги пристроить?

– Получается, его план все-таки осуществился, — заметила Ника. — Ведь если бы не он…

– Ты бы сегодня не встретилась со мной и продолжала бы считать себя смертельно обиженной? Да ладно, можешь не отвечать, я и сам все прекрасно понимаю. Ну пойми ты меня тоже: не мог я тебе взять и открыться! Я до оторопи боялся, что ты после этого меня бросишь. И сам себя в капкан загонял: если признаюсь, ты тут же спросишь, почему я раньше молчал. И все, мне крыть нечем! Шах и мат! Вот и дождался края: мне в понедельник кресло управляющего занимать, тебе редакцию под свое крыло брать — тут уж хочешь не хочешь, а надо карты на стол выкладывать. Вот я и решил, что лучше всего, если это произойдет на даче, в спокойной обстановке. Я все тебе объясню, извинюсь — и так далее. Но видишь, как все повернулось! Даже в этом Зинаида мне подгадила! А отца я предупредить не успел… Впрочем, мне в тот момент как-то не до этого было, да и голова плохо соображала. Блин, я же слышал, что эти воздушные мешки при аварии бьются о физиономию со всей дури, но не ожидал, что настолько сильно! Он меня, конечно, спас, но больше я такого экстрима испытывать не хочу!

– Получается, ты теперь без машины остался? «Мерседес» разбит, «БМВ» тоже…

– А Гошка?

– А Гошку я тебе не отдам! — Ника показала собеседнику язык. — В конце концов, мне, как главному редактору столь крутого корпоративного издания, положен личный транспорт!

– И почему я ничуть не удивлен? — рассмеялся Никита, с любовью глядя на свою вновь обретенную Никушку. — Ладно, будешь пока меня на работу возить, хорошо? А то я бедный, хромой, мне на своих двоих от тебя до офиса общественным транспортом добираться хлопотно.

– Договорились, господин управляющий!..

– А бизнес-то по ходу дела так и останется семейным, как того дядька с отцом и хотели, — заметил себе под нос Никита, а Ника, тихо хмыкнув, сделала вид, что не расслышала этих слов. Она ничего не имела против того, чтобы в скором времени стать мадам Аникушиной, — ей ведь давно уже нравилась эта фамилия…

Ада Якушева "Вечер бродит"