Татьяна Алюшина - Девушка с проблемами

– Придурок! – поразилась Сашка такой неосмотрительности.

– Что, слабо ему, Александра? – спросил Бур весело.

– А бог его знает, Лев Петрович! Может, и сделает, он все же неплохой химик, но что-то я сомневаюсь.

– Правильно сомневаетесь. Он уже ничего не сделает. Убили его позавчера. Задушили.

– О господи! – охнула Сашка.

– Он перехитрил самого себя. Наш зам вышел на одного из самых крупных наркобаронов и предложил сделку. Он создает лабораторию, сажает в нее химика, тот доводит продукт, а если надо, то и разрабатывает еще что-нибудь. Они проверяют действие нового препарата, и барон все это у него покупает, дальше не его дела. Но деньги поднять он хотел очень привлекательные. Когда мы вышли на связь Митрохина с замом, пришлось, конечно, потрудиться, но их лабораторию мы нашли, вернее, наши коллеги из наркоотдела. Митрохин сам ее организовал в одном располагающем к данному бизнесу государстве. Он создал лабораторию с размахом и расчетом на производство – денег нашего фигуранта не пожалел. Но ни через два, ни через три месяца он не смог закончить синтез. С зама барон требовал результата, господа эти конкретные, шуток не любят. Зам наехал на Митрохина, тогда он покаялся и сдал тебя.

– То есть? – оторопела Сашка.

– То есть он объяснил, что дневники и наследство Кохнера могут быть только у тебя, ты его любимая ученица и самая талантливая, к тому же дочь его друга. И даже если у тебя нет его дневников, ты единственная, кто может закончить синтез.

Сашка произнесла про себя замысловатую фразу из ненормативной лексики, осторожно поставила пустую чашку на блюдце, которую почему-то так и держала в пальцах, давно выпив кофе.

– А дальше все просто. Увезти тебя надо было тихо – пропала, и все дела. Поэтому, выяснив о тебе все, он через общих знакомых вышел на Лилю Иванову, хорошо заплатил, чтобы она вызвонила тебя на дачу. Наипростейший способ, без свидетелей. Ну а когда на дороге не получилось, он завелся, перепугался и приказал схватить где угодно, лишь бы схватить! Но он сильно переполошился из-за моего появления, предположив, что я из органов. Поэтому приказал на даче нас не разделять, если бы его подозрения подтвердились, он бы все бросил и скрылся, велев нас с тобой, естественно, убрать. Отдал бы лабораторию барону, посетовав на смерть химика, может, и прокатило бы. Но мы снова скрылись, и я решил ему немного помочь, дав себя обнаружить, специально оставил джип у подъезда.

– Почему же тогда они за нами бегали, если все про тебя узнали?

– Все, – весело подтвердил Иван, – что я Иван Федорович Гуревич, старший менеджер по связям в крупной компании, вечно в командировках, недавно вернулся из очередной и, ревнуя одну дамочку, поперся проследить, куда это ее на ночь глядя понесло.

– А вчерашнее задержание ты тоже планировал?

– Нет, Александра, это я лоханулся! Уверился в их нерасторопности и не ожидал, что они нас так быстро найдут. Квартиру, где мы были, недавно купил мой знакомый, Корнеев, который действительно работает в этой компании и прописан совсем в другом месте. Они быстро сработали. Их вели все время наши ребята, они и предупредили, но поздно. Извини.

– Я подумаю насчет «извини», – холодно пообещала Сашка. – Но почему ты оказался там, на дороге, ночью?

– Поехал проверить своих ребят, которые следили за нашим замом. Мы тогда о Лиле ничего не знали и провели его до ее дома. Он лично приехал к ней, выказал уважение. Когда ты прибыла, он уже был там. Ну, я за тобой и отправился, а ребята остались. Повезло тебе.

– Зато тебе не повезло. Я так понимаю, что это была не столько проверка подчиненных, сколько отдохновение от кабинета? – усмехнулась Санька.

– М-да, – взгрустнул Иван.

– А кто этот Юрий Николаевич?

– Правая рука и помощник нашего фигуранта. Как оказалось, помощник во всех делах.

– Ну что, Александра, мы ответили на все ваши вопросы? – закруглил беседу Бур.

– Почти. Остались еще. Мне теперь всю оставшуюся жизнь прятаться? Ведь если этот наркобарон знает обо мне, ему тоже захочется личного знакомства?

– Прятаться не придется. Он не поведал ни о Митрохине, ни о вас никому. Сдать идею, бумаги и химика – это заранее нарисовать себе смертный приговор. Кому нужен посредник, когда можно обойтись без него?

– Почему Иван опекал меня, бегал со мной? Если речь идет о наркотиках, то это совсем не по вашему ведомству.

– Сначала мы не знали, имеет ли попытка покушения на тебя отношение к нашему делу. Я помог, решив потом передать тебя под опеку милиции. Но когда выяснилось, что ты нужна непосредственно нашему фигуранту, возникло несколько версий такого интереса. Основных было две: либо с твоего ведома, либо без оного какие-то суммы денег были оформлены и выведены из страны на твое имя и твои документы, либо это связано с твоей профессией химика. Было еще насколько версий запасных. Мы сразу привлекли к работе коллег из наркоотдела, как только узнали, что ты химик. Они и проделали основную работу по Митрохину, нашли лабораторию. Ну а я был рядом, тянул время, чтобы наши успели разобраться и тебя обезопасить. Мы же не просто так бегали, за нами все время шли наши ребята.

– У вашего заведения ко мне нет вопросов, планов, интересов, претензий? – строго спросила Саша.

– Нет, Александра Владимировна. Вам только надо подписать показания.

– А что будет с Лилей?

– Это уже третий вопрос. Ваша подруга продолжит свою интересную жизнь. Нет состава преступления, доказать, что она намеренно вас сдала, взяв деньги, можно, но маловероятно. Ну, и последнее, – объяснил Бур.

Он нажал кнопку на селекторе и приказал:

– Введите.

Кабинетная дверь неслышно отворилась, пропуская мужчину. Лет за пятьдесят, лысого, а что не облысело, было сострижено под «ноль», сухонького, подтянутого.

– Знакомьтесь, это Михаил Львович Куреев.

– И-издрасте! – не удержалась Сашка.

Вообще-то она устала. И рука болела все сильнее и сильнее, заканчивалось действие анестетиков.

И хотела домой. Все это ей уже надоело, и глубоко пофиг был этот Михаил Львович со всеми своими злодейскими планами обогащения.

– Проходите, Куреев, присаживайтесь! – вроде как пригласил Бур, указав на ряд стульев у стены. – Имеете возможность пообщаться с Александрой Владимировной, так вас интересующей.

Санька ни с кем уже общаться не хотела и, оценив настырного «поклонника», мечтала поскорее отсюда убраться.

– Скажите, – проявил любопытство «поклонник», – записи, дневники академика Кохнера у вас?

– Нет никаких дневников. И никогда не было, вас обманули, – устало ответила она.

– Я сам видел формулы, данные! Есть экспертные оценки!

– Это удачно состряпанная липа. Оська это умел. Решил, видимо, на старости лет пристроиться по специальности.