Первый парень на «горшке» - Тата Кит

– Забирай, – подтолкнул я к нему ключи от тачки, квартиры и кошелек с кредитками и наличкой. – Мне это не нужно. Забирай.

– Что значит, не нужно?! – резко поднялся он со стула и оперся кулаками о столешницу. – Ради кого я, по-твоему, горбатился всю свою жизнь? Ради чего? Ради твоего очередного выгибона – не хочу то, хочу это?! Что не так, Рамиль? Хочешь квартиру в другом районе? Еще более быструю машину? Больше денег? Что?! Что тебе ещё нужно?

– Ничего, – выронил я с легкой усмешкой. – Просто забери это и расслабься. Покраснел так, что башка сейчас лопнет. Расслабься, батя.

– И ничего не понимаю, – рухнул он обессиленно обратно в кресло и потер кончиками пальцев лоб. Зажмурил глаза, словно надеясь на то, что, когда он их откроет, я как-нибудь сам собой рассосусь. – Давай еще раз и понятно.

– А что тут непонятного, бать, – развел я руками и спрятал их в карманы куртки. – Это всё мне дал ты? Так?

– Ну? – согласно кивнул батя, подталкивая меня говорить дальше.

– Ну, так забирай обратно. Ты на время откупился, я наигрался. Дальше можем жить как было до моего поступления в универ: ты меня не помнишь, я тебя не вспоминаю. Иногда мама передает от тебя несуществующие приветы.

– Рамиль, – в этот раз батя поднялся со своего кожаного кресла плавно и оперся о столешницу кончиками пальцев, которые тут же побелели под тяжестью его веса. – Послушай, сын. Я был неправ. Не нужно было мне начинать с Олей. Заигрался я. Давай просто поговорим, выпьем пива, там шашлык на подходе…

– Не в этом дело, бать. Хотя поступил ты дерьмово, не отрицаю, но… – задумчиво поджал я губы и покачнулся с пяток на мыски и обратно. Отец молчаливо ждал моего вердикта, слегка свесив голову, будто для того, чтобы мне топором по шее его было удобнее рубить. – Фигня же всё это. Все эти тачки, тёлки, деньги. Понты. Мишура… Ничего настоящего же нет, бать, да? Тебя любят за деньги. Ты считаешь, что можешь иметь кого хочешь, только потому что у тебя есть деньги. Даже девушку своего собственного сына… – не сдержался я от плоского намека, горечь от которого отразилась на отцовском лице. – Как-то стрёмно всё это оказалось, если хорошенько подумать и посмотреть со стороны. А я… Бать, ты не обижайся, но я не хочу повторить твою жизнь. Ты променял маму на деньги, ими же от меня и откупился, чтобы я не мешал, когда в город на учебу приехал. Да и перед дружками ты тогда выглядел молодцом. Сейчас вот сидишь один в здоровенном доме с унитазом с подогревом и нафиг никому не нужен. Ни ты, ни шашлыки твои.

– И что ты хочешь этим сказать? – глухо спросил отец. – К чему клонишь?

– Да ни к чему, – повел я равнодушно плечами. – Хватит, бать, наигрались.

– Оставь себе хоть что-нибудь, Рамиль, – придвинул он к краю стола ключи и деньги. – Где ты будешь жить? На что ты будешь жить? Ты подумал?

– Устроюсь на работу. Все же работают? Тебе унитаз с подогревом тоже не даром достался.

– Дай оставить тебе хоть что-то! – возмущенно выпучился на меня батя. – Хочешь раньше всех диплом получить? Должность?

– А в чем интерес от такого подгона?

– Рамиль, – сокрушенно вздохнул отец. – Я не понимаю… Чего тебе не хватает?

– Ты и не поймешь, – отступил я к выходу из его кабинета. – Ладно, бать. Мне пора.

– Рамиль, – шагнул отец из-за стола и схватил всё то барахло, что я оставил на его столе, чтобы попытаться вернуть мне его обратно. – Так нельзя. Забери. Речь твоя была впечатляющей. Меня проняло, но, как ты уже сказал, – наигрались. Забирай.

– Хорошо, – выдохнул я, но руки из карманов, чтобы забрать ключи и деньги, не вынул. – Сделай для меня кое-что еще. Последняя просьба. Если тебе так принципиально, чтобы я от тебя хоть что-то поимел. За сегодня сможешь решить?

– Что? – загорелись его глаза азартом, как если бы он сорвал многомиллионный куш. – Любой вопрос, Рамиль! Подниму кого хочешь! Из-под земли достану, если надо будет! Что сделать?

– Никого доставать не нужно. Думаю, для тебя это будет стоить одного звонка, – ехидно ухмыльнулся я.