Дженнифер Пробст - Брачная ошибка

Макс никогда не давал Карине шанса. Все эти годы он придерживался своих правил: не сближаться, держать безопасную дистанцию. Даже брак их начался с фальшивого предложения, с насмешки над всеми настоящими чувствами, что он питал к единственной в мире женщине, которая была его половинкой.

Чувствуя, как кружится голова, Макс медленно подошел и встал рядом с Кариной. Поглядел на малыша и приподнял жене подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза.

– Пойдем домой.

– Зачем? – моргнула она.

– Прошу, сделай это для меня. Пожалуйста.

Карина прерывисто вздохнула и кивнула:

– Хорошо.

Она передала Люка матушке Конте. Майкл подошел и положил руку Максу на плечо:

– Спасибо тебе, друг. Ты был прав. Я больше не буду вмешиваться. Ты мне не просто деловой партнер, ты мой брат и всегда им был. Прости меня. – Он обнял друга и хлопнул по спине.

– Какие счеты между родными. Поздравляю, папаша. Мы потом еще приедем.

– Si.

Макс увел Карину из больницы, и всю дорогу домой они молчали. Он все смотрел на ее профиль, но она сидела с отсутствующим видом, глядя в глубокой задумчивости в окно.

Когда Макс увидел жену в этот день у бассейна, спящую в окружении своих животных, он чуть не упал на колени. Ее прекрасное лицо разгладилось под солнечными лучами, влажные губы приоткрылись, и ее цветущая красота поразила его, как неожиданный удар. Карина сразу же откликнулась на его голос и прикосновение, ее подсознание уже понимало, что она принадлежит ему. Если бы Мэгги их не прервала, он бы уже вошел в ее горячее узкое влагалище и она поняла бы, что только здесь ей и надлежит быть. Под ним. В нем. С ним. Навсегда.

Как бы то ни было, Макс должен донести до нее правду. Должен еще раз сплестись с ней телами и умолять Карину не уходить. Умолять простить его.

Это последний шанс сделать их брак настоящим браком.

Она должна покончить с этим браком.

Карина смотрела в окно. Правда открылась ей в тот самый миг, когда Люк и Итан появились на свет. Она живет во лжи. Она хочет, чтобы у них с Максом было то же, но этого никогда не будет. Потому что истина проста. Макс никогда не полюбит ее той любовью, какая ей нужна, и пришло время отпустить его.

Она чувствовала, что он и сам хочет ей что-то сказать. Может быть, они наконец придут к соглашению, расстанутся друзьями и разберутся с последствиями, насколько это возможно.

Макс резко затормозил и повел ее по дорожке к дому. Отрывистая команда – и лающий Рокки умолк. Он заскулил и сел на пол, глядя на Карину грустными щенячьими глазами, словно говорил: «Я знаю, что тебе плохо, но не знаю, чем помочь».

Чувствуя, как колотится сердце, она глубоко вздохнула:

– Макс, мне кажется…

– Наверх!

Внутри у нее что-то сжалось и оборвалось. Господи, какой же он сексуальный. Он выглядел почти дикарем – ноздри раздуты, ярко-голубые глаза полыхают огнем. Ее соски уперлись в ткань рубашки, и она почувствовала, что до боли хочет его. Карина мысленно выругалась на свое пересохшее горло и попыталась откашляться.

– Нет. Макс, нам надо поговорить. Я больше не могу так поступать с тобой и с собой тоже. У нас ничего не получается.

– Я знаю. И собираюсь это исправить. Наверх!

Руки у Карины покрылись гусиной кожей. Макс схватил ее за руку и потащил к лестнице. Ее ноги сами подчинились ему, и вскоре они оба оказались в спальне. В этой комнате прежде всего бросалась в глаза большая кровать, и в этом было что-то почти неприличное. Стараясь не замечать, как сильно колотится сердце, Карина встала перед ним, скрестив руки на груди:

– Доволен? Готов поделиться со мной своим генеральным планом? Как ты собираешься что-то исправить в этом паршивом браке и в наших безнадежно испорченных отношениях – в спальне?

Макс сорвал с себя рубашку. Карина сглотнула при виде этих обнаженных крепких мускулов. Один, два, три, четыре, пять, шесть… Да, это настоящий пресс. По сравнению с ним Ченнинг Татум – дряблый толстячок. Что она делает? Что он делает? О нет, она не будет больше заниматься сексом с этим человеком. Если он думает, что она такая дура, то он совсем рехнулся.

– Я не буду заниматься с тобой сексом, Макс. Ты с ума сошел, если думаешь, что мы вернемся к тому, с чего начали.

– Будет у нас секс, будет. – Он скинул туфли. – Прямо сейчас. Я идиот! Столько времени ждал и не показывал тебе, что́ я чувствую. Мы могли бы тихо, уютно поговорить на кухне, но ты же не поверила бы ни одному моему слову. – Его брюки упали на пол, и он ногой отбросил их в сторону. Эрегированный член выпирал из трусов. – Так будет лучше. – Его пристальный взгляд пригвоздил ее к стене. – Раздевайся.

Карина задохнулась. Ее тело ожило, готовое играть с этим нагим совершенством, стоявшим перед ней, но она одернула себя и заставила рассуждать здраво. Всмотрелась в него изучающим взглядом, который кричал: «Ложь!»

– Нет, спасибо. Когда будешь готов поговорить, скажи мне.

– Моя милая Карина! – тихо и зловеще рассмеялся Макс. – Кто бы мог подумать, что ты любишь жесткие игры? А ты любишь. Еще одна причина, почему ты идеально мне подходишь. Ты моя вторая половинка. Мне нужна была женщина, которая не сломается, которая будет твердым орешком во всех отношениях, особенно в спальне. – Он прижал ее к стене, прихватил зубами мочку уха и куснул. Горячо задышал ей в самое ухо. – Женщина, чистая душой и умеющая смеяться. Женщина, которая меня заводит. – Его руки легли на ее лифчик, и он стал играть пальцами с бретельками. Дернул. Потянул. Карина сдержала стон вожделения и укрепилась в своей решимости. Если она выиграет этот раунд и не поддастся, то сможет выйти из этой двери с гордо поднятой головой. – Я собираюсь показать тебе единственным доступным мне способом, что ты Та Самая женщина, которую я хочу. Ты поставила слишком много преград, детка. Это все равно что идти по минному полю, и я знаю, что сам во всем виноват. Но твое тело не умеет лгать. И ты сейчас увидишь, что и мое тоже.

Макс рванул на ней футболку, разорвав посередине. Ее груди освободились, и он поймал их в ладони, потирая набухшие соски, а его губы впились ей в рот. Одно стремительное движение – и ее шорты и трусики упали на пол, и Карина осталась перед ним совершенно голой. Эта грубая игра так подстегнула ее возбуждение, что влажная струйка скатилась по бедру, но она собралась с силами и укусила его за нижнюю губу.

Макс отстранился. Его глаза потемнели, стали серыми, как туча, и он нарочно стиснул ее соски так, что причинил ей боль. Карина не смогла сдержать стона, он сам сорвался с губ.