Доминика (СИ) - Марр Эмилия

Когда мы с ним встретились, я умудрилась влюбиться в него по самое «не хочу» всего лишь за три дня, проведенных вместе. А после страдала два года. И вот теперь то же самое. Три или уже четыре дня, и мы снова вместе. Как ни в чем не бывало. По крайней мере, так хочет он, я тоже хочу, очень хочу! Но еще опасаюсь, чтобы не вышло как в прошлый раз. Боюсь поторопиться.

Видно, вся моя нерешительность отобразилась на лице, что он сразу поник и сказал:

— Понятно. Про меня ты не собиралась говорить. Хорошо, я подожду. Моя семья уже о тебе все знает. И они очень счастливы за меня и за мой «правильный выбор» девушки. Я не буду тебя торопить, когда сочтешь нужным, тогда и расскажешь.

После этих слов он поцеловал меня в губы долгим и нежным поцелуем.

Оторвавшись от меня, он снова улыбнулся и чмокнул в кончик носа.

Я и не знала, что Макс может быть таким милым.

— А можно и мне задать тебе вопрос?

— Конечно, мы же договорились.

— Почему тебе не нравится Лайма?

— Хм… ну… слово «не нравится» не совсем правильно подобрано… скорее всего, ее отрицательное отношение ко мне и очень близкое к тебе… Я немного ревную тебя к ней. Блин, да я даже к сыну тебя ревную, Доминика!

— Что? — а вот это неожиданно для меня. — Ты сейчас серьезно?

— Да, был момент, когда я почувствовал ревность к малышу. Я так скучал по тебе, что, вновь обретя, не желаю ни с кем тебя делить.

Он быстро притянул меня к себе и снова поцеловал, но уже не нежно, а требовательно, грубо! Как будто доказывал, что я его и никуда теперь от него не денусь.

А я и не хочу от него никуда деваться, я хочу быть рядом с ним теперь, всегда.

Мы остановились, когда обоим уже не хватало кислорода. Тяжело дыша, мы смотрели в глаза друг другу.

— Или мы поднимаемся наверх, или беги, потому что я уже себя не контролирую. И если поймаю, то мы все же поднимемся наверх.

— Ну так поймай меня, если сможешь, — показала ему язык и побежала по дорожке, ведущей ко входу в дом.

— Учти, тогда все будет по-моему!

Я обернулась и остановилась на секунду.

— Нашел чем пугать, — высокомерно хмыкнула и снова кинулась в бега. Хорошо, что навстречу мне никто не выходил. Я изо всех сил бежала по ступенькам вверх. Макс настиг меня уже у дверей моей комнаты. Схватил обеими руками и прижал к своей груди спиной. А после с небольшой одышкой проговорил мне в ухо:

— Нет, дорогая. Сейчас я буду любить тебя в своей комнате, а вернее, в нашей. Я ее очень тщательно для этого готовил.

В груди все затрепетало от волнения и предвкушения. Что же он придумал?

Спальня хозяина дома располагалась в конце коридора.

Максимилиан внес меня на руках в свое логово.

Я тут впервые, поэтому беспрестанно крутила головой, осматривая комнату. Она казалось просто огромной.

Конечно, первым делом меня привлекла здоровенная двуспальная кровать с кованым изголовьем, в которой спокойно могли бы поместиться три, а то и четыре человека. Она стояла напротив входной двери.

После взгляд зацепился за прикроватные тумбы и шикарное зеркало во весь рост. Далее следовали панорамные окна. И что самое интересное, располагались они с двух сторон от кровати. Благодаря такомусочетанию складывалось ощущение, что мы находимся на природе, где удобно можно расположиться на мягкой кровати и отдыхать.

— Теперь, мы с тобой будем встречать рассветы, — Макс указал головой в сторону окон слева, — и закаты, — взмах головы в правую сторону, — вместе.

От нахлынувших на меня эмоций я припала к губам Максимилиана в поцелуе, нежном, мягком, как бы говоря «спасибо».

Он, продолжая держать меня на руках, подошел к кровати и нежно меня на нее опустил.

— Хотел показать тебе это позже, но покажу сейчас, — и нажал на какую-то кнопку. Дверь встроенного шкафа отъехала в сторону, и моему взору открылась картина… меня. Мой портрет! Примерно полтора метра в ширину и два в высоту.

— Я попросил нарисовать тебя с нашей совместной фотографии двухгодичной давности и поместил эту картину тут. И когда было особо тоскливо, открывал ее, смотрел на тебя и разговаривал с тобой.

— Но раз у меня теперь есть живая ты, — продолжил Макс, — то эту копию можно и убрать, — на последних словах интонация приобрела немного игривый тон, но я уже сделала рывок. Вскочила с кровати и выхватила пульт из рук Макса.

— Нет! Стой! Оставь! Мне нравится!

Макс рассмеялся, обнял меня, стоящую на кровати, и его голова расположилась чуть выше моего живота.

— Я пошутил, ничего не буду менять. Этот дом я построил для тебя, для нас. Для нашей большой семьи. И очень надеюсь на то, что мы будем в нем жить все вместе и счастливо.

Не успела я ответить, как в дверь постучали.

— Макс, тут Лайма ищет Нику. Говорит, что-то срочное.

— У малого нюх на моменты, когда я хочу тебя залюбить до потери сознания.

— Нас ждет еще много таких моментов, — поцеловала его в губы, — особенно, когда Валентин будет уезжать из дома и уж точно не сможет нам помешать. А сейчас надо поспешить, вдруг с Юликом что.

Я спустилась с кровати, и, взявшись за руки с Максом, мы подошли к двери, открыли ее и увидели на пороге Валентина и Лайму.

— Я знал, что она тут, а ты не верила, — самодовольно заметил Валя.

А рядом встревоженная Лайма произнесла:

— Ника, твои родители летят в Москву. Твоя мама до тебя снова не дозвонилась и набрала меня. Они взяли билеты на ближайших рейс, и уже скоро у них посадка на самолет.

— Вот черт! Что делать-то?!

— Дети, в чем дело? — на наши голоса вышел из комнаты папа Макса.

И прежде чем я успела осмыслить и ответить ему, Валя сказал:

— Родители Ники едут сюда. Вот девушки и переживают.

— А чего тут переживать?! Это хорошо. Как раз познакомлюсь со своими сватами.

Вот черт! Не так я все планировала сделать. Украдкой посмотрела на Макса, его лицо тоже не особо светилось от счастья.

По лицу Макса понимаю: или он не рад столь стремительному приезду моих родителей, или ему не понравилось слово «сваты», которое так просто произнес Аристарх Витальевич.

Да и какие мои родители ему сваты?! Нет, еще нет. Или, пока нет. В любом случае — НЕТ. Они мои родители. Бабушка и дедушка (я уверена, дядя Дима маму одну не отпустил) Юлика.

И ведь Макс не делал мне предложения… «Черт! Да о каком предложении я думаю, мы решили, что теперь будем вместе всего пару дней как! Да, у нас есть общий малыш. Да, мы, уже прямо можно сказать, спим вместе. Но о замужестве, о браке никто ничего не говорил.

Да и вообще, может, Макс и не хочет на мне жениться.

А хочу ли я за него замуж?.. Скорее «да», чем «нет». Но об этом мне еще надо подумать, так как это очень ответственный шаг».

Я приняла решение, иду в кабинет к Максу об этом сказать.

Стучусь — ответа нет. Но я все же открываю дверь и вхожу.

Он с кем-то говорит по телефону. Собран, даже напряжен. Возможно, что-то случилось, и он, решая проблему, даже не услышал стука в дверь.

Он стоит спинок к двери, и взгляд его направлен в панорамные окна.

— Нет! Я же сказал… Да, вот так, я хочу именно так!.. Рад, что понял… Чтобы тебе скучно не жилось… ну, извини, сроки не я установил, судьба. Хорошо, давай, братан. Жду весточку об окончании подготовки.

Он отбил звонок и с улыбкой на лице развернулся к столу.

Вот тут он меня и заметил.

— Доминика?! — его глаза выражали недоумение и… опасение? Ему явно не понравилось, что я тут тихонько стояла и слушала. — Что ты здесь делаешь? Как давно стоишь? Что ты слышала? Что из услышанного ты поняла?

Я только успевала моргать от количества вопросов, которые посыпались от Макса.

— Ээ… я только вошла, и я стучала, — сразу захотелось защититься от будущих нападок, — но ты не услышал. А так как время поджимает, я не могла ждать и поэтому вошла.