Арина Ларина - Поцелуй с разбега!

Она сказала это с горьким и презрительным сарказмом. Во всяком случае, ей казалось, что именно так должен расценить ее тон Алексей Константинович и, соответственно, сникнуть, раскаяться, осознать свою вину…

– Пожалуйста. Смотрите. – Он с шутовской готовностью снял очки и предъявил Верочке гладкую физиономию. Она смутилась, все еще продолжая нелепо и по-детски хорохориться:

– Хотелось посмотреть в глаза мужчине, который бросает женщин, как трус.

– Вы про себя? – осторожно спросил шеф, глядевший на сотрудницу уже не только с недоумением, но и с опаской. Мало ли что могла возомнить себе эта ногастая малолетка. Были у него такие, которым мерещилось его чрезмерное внимание.

– Ой, не надо делать вид, что я говорю загадками. Все вы поняли. Я про Руслану.

– А что, вас волнуют наши отношения? Так можете успокоиться – их нет.

– Я в курсе. Почему вы, даже если так случилось и захотелось расстаться, передали ей это через секретаря? Это как-то… непорядочно…. Не по-мужски. Вам не кажется?

– А вам не кажется, что вы лезете не в свое дело? И довольно бесцеремонно. И мелете тут всякий вздор. Руслана сама передала мне через секретаря, что все кончено. Так что ваши добрые намерения сослужили вам плохую службу. Сначала надо выяснить все, а потом уже оскорблять. Дикость какая. Да мне что, не с кем обсудить свою личную жизнь? Идите работайте!

– Ничего она не передавала. Это какая-то дрянь позвонила ее мужу и все рассказала! А вот вы как раз передали ей все через секретаря.

– Не желаю я перед вами оправдываться! И доказывать, что я не верблюд, – тоже. Я не имею привычки решать личные вопросы через секретаря! Если бы я захотел расстаться, то сделал бы это без посредников. И это моей жене позвонил доброжелатель, и это меня гоняли по потолку дома, и это я вынужден теперь мести дома хвостом, словно собачонка, навалившая кучу в гостиной! Что за бред вообще происходит!

В результате, невзирая на сиюминутное желание, не оправдываясь и не объясняясь, выставить нахалку из кабинета, Алексей Константинович указал ей резким взмахом руки на стул, и начал набирать номер Русланы.

Вера вдруг почувствовала себя ужасно уставшей и сдувшейся, словно праздничный шарик, плохо перетянутый ниточкой. Они что-то выясняли, трубка журчала, Дудкин ворковал, а ей вдруг стало до слез обидно и захотелось к Сергею.

Договорившись с Русланой о встрече, Алексей Константинович вспомнил про Веру:

– Все. Ваша миротворческая миссия выполнена. Ордена не будет. И никаких поблажек тоже. Работайте, и будет вам счастье!

– И вам того же, – сварливо ответила Верочка. – Только я увольняюсь.

– То-то я смотрю, что вы такая смелая. И по какой причине, позвольте поинтересоваться?

Несправедливо обиженная и оклеветанная Вера, подсознательно ожидавшая поддержки и сочувствия, позволила. И даже поделилась подозрениями насчет Ларисы.

Дудкин ткнул пальцем в кнопку вызова:

– Лариса, зайдите.

Снежная Королева вошла с голубовато-бледным лицом, нервно накручивая пуговицу пиджака.

– Лариса, вы ничего не хотите мне сказать? – с намеком подтолкнул ее к откровенности директор, выразительно посмотрев на восседавшую перед ним Верочку.

– Да, это я.

– Собственно, мы и так это знали, – самоуверенно пожал плечами Дудкин, изображая прозорливость и наличие дедукции. – Давайте расставим все точки над i.

И тут произошло нечто неожиданное. Лариса, решившая, что самое страшное случилось и номер в приемной, с которого она звонила и Руслане и жене босса, вычислили, вознамерилась сделать душераздирающее признание, после которого ее не только никто не сможет обвинить в корысти, но и некоторые недалекие мужчины поймут, что проглядели самое важное в своей жизни – искренне и безоглядно любящую женщину.

В силу молодости и отсутствия необходимого опыта Лариса не понимала, что все любовные пары на самом деле никакие не пары, а части разнообразных треугольников, причудливо переплетающиеся и мешающие друг другу за счет наличия одной лишней вершины. В данном случае она и была такой вершиной. С подобным фактом неспособна примириться ни одна женщина, даже если ей доказать сию аксиому наглядно.

– Я звонила и ее мужу, и вашей жене! – с вызовом выкрикнула Лариса, заломив руки и изображая нечто оперно-киношное, призванное, видимо, проиллюстрировать глубину и искренность ее чувств. – Вы не понимаете, она вас использует, вы совершенно не пара!

– Моя жена – не пара? – Алексей Константинович был уже похож на ежа, замоченного в тазу, – глаза выпучены, волосы в разные стороны и тихое сосредоточенное пыхтение, выдающее желание сбежать из этого дурдома.

– Нет, Краепольская не пара! Как вы вообще могли? У вас что, глаз нет? Это же… это не женщина!

– Так, все. – Он гулко и нервно треснул ладонью по столешнице. – Я устал, мне нужно работать. Стоп…

Он удрученно посмотрел на Веру. Казалось, что обе девицы просто сговорились свести его с ума, запудрив мозги и наворотив такую путаницу.

– Лариса, какое отношение вы имеете к истории с деньгами?

Теперь на ежа стала похожа Лариса. Причем на ежа, которым дети решили поиграть в снежки. Она даже потрясла головой, собирая мысли в букет. Это не помогло.

– Я не понимаю, – это получилось достаточно искренне и убедительно, на взгляд Дудкина, и абсолютно неправдоподобно, по мнению оскорбленной Верочки.

В течение следующего часа шли разборки с воровством и Верой, настаивавшей на реабилитации. Все решил Горский, принесший кассету.

– Вот. Сейчас разберемся. Деньги нашли в твоей сумке? – он неодобрительно посмотрел на Верочку. То ли не доверял и сомневался в ее порядочности, то ли просто злился, что вместо работы приходится заниматься такой ерундой.

Она напряженно кивнула.

– Кино будем смотреть? – Теперь Горский смотрел уже на обеих: и на нее, и на Ларису.

Вера воодушевленно кивнула и гордо покосилась на соперницу, пребывавшую в ступоре: подвиг не оценили, но за него и не наказали, что тоже немаловажно, а все, что происходило дальше, больше походило на бред.

Лариса хотела уйти домой и отлежаться там, как медведь в берлоге, пережидая весь этот кавардак.

Когда Горский начал перематывать пленку, выискивая нужный момент времени, Вера вперилась в экран с мельтишившими кадрами, а Лариса бессильно откинулась на стуле, прикрыв глаза.

Результат удивил всех, а Верочку он просто потряс. Сначала на экране можно было наблюдать лишь сидевшего на диете, а оттого довольно раздраженного Рому. Сначала он мерил себе талию, вернее то место, где у прочих находится талия, портновским сантиметром. Длины сантиметра не хватило, и Рома злобно швырнул его на пол, потом потоптал ногами, после чего горестно плюхнулся на стул и начал рассматривать при помощи двух маленьких зеркал свою лысеющую макушку.