Галина Полякова - Курортный роман с продолжением

Я… умирала от любви. Но он отверг меня и мое чувство, хотя, как все тогда говорили, я была весьма хороша собой. Он признался, что любит другую женщину, боготворит ее, обожает и бесконечно виноват перед ней, соблазнившись мной. Ею, как понимаю, были вы, Катя…

Галина слушала Вавочку с недобрым выражением на лице и вдруг грубовато прервала ее:

– Что за имя у вас чудное – Вавочка? В паспорте-то как записано?

– Варвара, – виновато ответила та. – Родители в память бабушки назвали.

Женщины неподвижно сидели на топчанах, не глядя друг на друга. На обед все давно опоздали, а пляжное кафе, где можно было перекусить спагетти и горячей пиццей, закрывалось через полчаса.

– Вот все и выяснили, – резюмировала Галина. – Пошли, пожуем, что ли? Скоро забегаловку прикроют, а до ужина, боюсь, не дотяну.

Женщины стали собираться. Катя возилась с молнией на белом сарафане. Галина достала из пакета пеструю юбку, Лидочка застегивала пуговки на зеленом халатике в веселых ромашках. Вавочка натянула узкое голубое платье, сбив с головы желтую чалму. Черные волосы блестящей волной рассыпались по смуглым плечам.

– Нет, я так не могу! – воскликнула она, скомкав шелковый платок. – Кто-нибудь, расскажите, как он умер? Катя, вы все-таки поддерживали связь с братьями, раз знаете о его смерти?

Галина, оправляющая длинную юбку, с любопытством смотрела на Екатерину.

– Никаких связей я с ними не поддерживала. Я вернулась из Сочи в конце августа, а Георгий остался еще на сентябрь. Пока он ухаживал за братом, звонил через день. После возвращения в Киев пропал и больше не объявлялся. Через год я вышла замуж. Мы с мужем вернулись из свадебного путешествия, и в тот же вечер раздался телефонный звонок. Это был наш последний разговор. С тех пор мы с Георгием никогда не общались и не виделись более двадцати лет. Я полагала, что все у него хорошо, счастлив, семья, дети…

– Какие дети? – горько усмехнулась Галина. – У него своих детей не было и быть не могло. Он в юности удар нехороший получил. Я его единственный ребенок, и то не родной. Но я отцом его считала.

– Пожалуйста, Галя, расскажите, как он скончался? – воскликнула Екатерина. – Может, что-то сказал перед смертью?

– Я же говорю, что только на похороны успела. Родители к морю перебрались, а мы живем далеко. Общались все больше по телефону. Ни про какой рак и речи не было. Все язва да язва. И вдруг звонит мать, говорит, что отца забрали в онкологию. Сгорел быстро, скоростной какой-то рак, не мучился, слава Богу. Мамы при этом тоже не было – с давлением валялась. Помер он на руках у дяди Миши. Он сразу прилетел и не отходил от него до самого конца. А ты, Кать, как все ж таки узнала о его смерти, раз говоришь – не поддерживала связи? – недоверчиво спросила Галина.

Женщины обратили взоры на Катю. Лидочка ждала ее ответа с особенным нетерпением.

– Это все Интернет. – Катя вновь присела на топчан. – По работе я много времени провожу за компьютером. Сотрудники все в «Одноклассниках» или «Вконтакте» сидят, и я порой заглядывала, искала старых друзей. Прошлой весной, в мае, попыталась найти Георгия или Михаила, но ничего не получилось. А коллега подсказала, что существует еще одна малоизвестная система поиска. Я и набрала. Георгия там не оказалось, а Михаил быстро нашелся. И адрес, и телефон. Как-то вечером позвонила, и он снял трубку.

– Дядя Миша сообщил, что родители сошлись? – ревниво спросила Галина.

– Конечно. Он все мне рассказал. Очень обрадовался, что я нашлась. Они с Гошей почему-то решили, что меня нет в России. Тоже, оказывается, пытались меня разыскивать. А найти меня было непросто – я взяла фамилию мужа и переехала из старой квартиры. Михаил сказал, что Георгий помирился с женой, что они уехали из Киева в городок под Одессой, купили домик с окнами на море… Сказал, что зимой брат часто гостит у него в Волгограде, но летом почти не бывает, так как подрабатывает спасателем в доме отдыха. Что он в прекрасной физической форме, чувствует себя превосходно, почти не изменился, но слегка поседел. Сообщил, что сам он давно на пенсии, пасеку завел, цветы на даче выращивает, но так и не женился. Что они с Георгием часто вспоминают о нашем общем прошлом. Предложил как-нибудь встретиться втроем на нейтральной территории, и я с удовольствием согласилась. Михаил заверил меня, что Георгий будет безумно счастлив, узнав, что я нашлась и помню о нем. Он попросил все мои телефоны, чтобы передать их брату. Но Гоша не позвонил… видимо, не так уж осчастливило его известие обо мне. И я решила больше о себе не напоминать. А в июне Михаил позвонил мне на мобильный и объявил, что ночью скончался Георгий. Я спросила о причине такой скоропостижной смерти, и он ответил, что язва переросла в какую-то быстро развивающуюся форму рака.

Галина согласно кивала, а Лидочка еле сдерживалась, чтобы не перебить Екатерину.

– Нет! – раздался, наконец, ее звонкий голосок. – Георгий Николаевич умер не от рака, а от разбитого сердца, как Денис Давыдов. Он тоже безумно влюбился в соседскую барышню, когда вышел в отставку. Но ее родители разлучили влюбленных, и сердце прославленного героя разбилось на мелкие осколки!.. – Лидочка раскраснелась и решительно поглядывала на собеседниц.

– Глупо, Лида, – сурово одернула её Галина. – Могла бы и помолчать. Не время и не место для твоих дурацких фантазий.

– Никакие это не фантазии! – горячо прервала ее Лидочка. – Я живу под Одессой, так? В городке у моря, верно? Работаю медсестрой в онкологическом отделении горбольницы. Так вот, Георгий лежал не у нас, а в кардиологии. У меня там подружка Райка работает, я к ней курить бегаю. Я его видела и запомнила усы и бородку! Только не черные, а слегка серебристые. И старшего брата помню – высокий, лысый, очки в золотой оправе. И умер младший брат не от рака, а от сердца. Его туда с инфарктом привезли. После реанимации он уже на поправку шел. Райка говорила, что старший жутко переживал, что в инфаркте этом он виноват. Якобы сообщил он брату какую-то новость по телефону, а того ночью инфаркт шарахнул. Он ко всем врачам приставал, пока младший в реанимации лежал возможно ли такое, чтоб от неожиданного известия у человека сердце разорвалось? Достал он их там всех своими вопросами.

– Может, не они это были, – нахмурилась Галина, – может, похожая ситуация. Мало ли братьев-то на свете.

– Нет, они! Все сходится! Прошлое лето, июнь месяц. Имен я не помню, но это точно они! Потому что, когда его в палату перевели, Райка иногда слышала, о чем они между собой говорили. Все о женщине какой-то балакали. Больной все волновался «А какой у нее голос был суровый или нежный? Что конкретно она обо мне спрашивала? Как среагировала, что я сейчас не один? Не упадет ли в обморок, когда увидит, как я постарел?» И прочее в этом духе.