Ольга Матвеева - Случайные связи

— За вас! — они подняли бокалы, торопливо выпили. — А следующий год я предлагаю встретить таким образом, — он протянул ей руку. — Вставайте! — она покорно встала. Он притянул ее к себе. — Вот так, обнявшись. Ибо, как встретишь новый год, так его и проведешь, а мне бы хотелось провести его в ваших объятьях. Я не слишком сентиментален? — он посмотрел на часы. — Пора. С новым годом! — завопил он.

— С Новым годом! — завопила она. — Желание, желание, надо загадать желание.

— Курантов нет.

— Ну и что! Не важно! Надо загадать желание. Они сбываются! Сбываются! Я это точно знаю, — Саша закрыла глаза. — Я хочу выйти замуж за Сашу в новом году и родить ребенка от него! — прокричала она мысленно. — Загадала! Загадала! — прокричала она вслух.

— Оно ведь сбудется? Сбудется? — спросила она у Александра, тоном маленькой девочки, которая еще не перестала верить в Деда Мороза.

— Сбудется, обязательно сбудется, что бы ты там ни загадала, девочка моя, — ответил Александр тоном мудрого, древнего Деда Мороза и улыбнулся как мальчишка. А потом он вздохнул, выдохнул и поцеловал Сашу. Уверенно. Как сильный мужчина — прекрасную женщину. Ибо он не был Дедом Морозом, а она не была маленькой девочкой… Он был любящий мужчина, а она… Она готова была полюбить. Именно этого мужчину… Александр спит рядом. А Саше не спится. Это что же получается, что в эту волшебную ночь сбылись сразу два предсказания? Что там говорила ведьма из поезда? Что я встречу своего мужчину там, где будет море, будет много солнца, и я уже не буду никого искать. И я могу пройти мимо этого мужчины. А ведь я бы и прошла мимо, я бы его даже не заметила бы, если бы не цепь событий, которая предшествовала этой встрече. Что там говорил Александр в ту теперь уже далекую московскую осень? Что Саша должна отправиться на поиски своей половины. И она отправилась. А думал ли тогда Александр, что ее, Сашиной половиной является он сам? Могла ли она тогда предположить такое? Нет. Какой же путь им пришлось пройти, чтобы понять это. Как причудлива жизнь! И как прекрасна!

Утром следующего дня Саша с Александром прогуливались по берегу океана… Он стоял на песке, и в руках удерживал стропы кайта. Черный кайт, похожий на дракона трепетал в его руках. Его светлые, длинные волосы, заласканные солнцем, развивались на ветру. Это он. Языческий бог. Предположительно, Аполлон. Которого в миру называют просто — Андрей. Который однажды обладал Сашей. Потому что, очевидно, принял ее в тот момент за языческую богиню. Или нимфу. Да, скорее всего, именно нимфу, которая его жестоко отвергла. Дафну, которая предпочла стать деревом, чем отдаться Аполлону. Может быть, прекрасный бог, перевоплощается в простых смертных, чтобы настичь, наконец, свою любовь. И вот однажды зимней студеной ночью он принял за свою истинную недосягаемую любовь Сашу.

Ошибся, конечно. А, может, наоборот, не разглядел. Не догадался, что это именно она и была…

Она смотрела на него и улыбалась. Великолепен. Совершенен. Невообразимо красив. Божество. Настоящее божество. Он не видит Сашу. В его руках бешено бьется гигантский воздушный змей, он стоит на доске. Перед ним волна. Над его головой беспощадное и щедрое азиатское солнце. Над его головой — бесконечной бирюзовое небо. Он не видит Сашу. Зачем она ему? Он бог. А она вовсе не нимфа. Она обычная женщина. И вот он уже летит на волне. Он счастлив.

— Самый знаменитый кайтер на этом побережье, — говорит Александр. — К нему очереди стоят на обучение. — Многие считают, что это земное воплощение Аполлона.

— Да, вполне вероятно, что он, действительно бог, но ты все равно лучше, — говорит Саша и целует Александра в губы. — Как ты думаешь, он счастлив?

— Я никогда не встречал человека счастливее его.

— Это хорошо, я рада за него, — отвечает Саша и загадочно улыбается. — Очень-очень. — Уже не вслух…

— Милочка, буду несказанно рада видеть вас на своей свадьбе! — воскликнула отставная актриса Вера Семеновна Зайцева, врываясь в Сашин кабинет без стука. — Вот, сделайте милость, возьмите, — она протянула женщине приглашение. Белое, с золотыми буквами, обильно украшенное вензелями и виньетками. — Приглашение на два лица, — она хитро улыбнулась. — Приходите со спутником. У вас ведь есть жених, насколько мне известно. Приходите вместе.

— От вас ничего невозможно скрыть. Генерал сделал вам предложение?

— Да, милочка, именно так. Я, конечно, долго раздумывала, но, в конце концов, решила его принять. Разумеется, можно было бы составить и более приличную партию, но так уж случилось, что я в него влюбилась. Понимаете, влюбилась, как какая-то зеленая гимназистка! Бабочки в животе. Забыла уже, что это такое. Перестала понимать значение данного выражения, а тут вспомнила. Все как в юности. Как в юности, понимаете?

— Понимаю, — ответила Саша и улыбнулась, — еще как понимаю.

— Тоже влюблены? — Саша кивнула. — А я знала, что все у вас будет хорошо. Я была в этом просто уверена. Я даже, кажется, вам об этом говорила. Только тогда вы мне не поверили. А я оказалась права, как видите. Черная полоса непременно сменяется белой, а неудача может обернуться удачей. Мы, простые смертные, не посвящены в замыслы божьи, нам не дано знать, какими путями господь бог проведет нас к нашему благополучию. Но в итоге мы непременно убеждаемся в его мудрости. Не сбеги от вас тогда муж, — Саша напряглась, — извините, что бережу вашу рану. Я думала, она уже зажила. И все же я продолжу свою мысль. Если бы тогда не случилось событие, о котором я только что упомянула, не встретили бы вы своего Александра, а если бы и встретили, прошли бы мимо, не заметили бы его, пропустили бы.

— Вера Семеновна, вам бы следователем служить, все-то вы знаете.

— Понимаете ли, милочка, люди любят обсуждать чужую жизнь, любят сплетничать. От этого никуда не денешься. Никому не под силу искоренить этот людской порок. Нужно просто его принять. Относиться не как к пороку, а как к особенности. Вот и все. Я сама когда-то была героиней сплетен. И надеюсь, что до сих пор обо мне все еще судачат. Все бабушки, мои ровесницы, кстати, у нашего подъезда, как мне кажется, только обо мне и говорят. Чуть ли не мессалиной меня считают. А я и довольна. Если обо мне говорят, значит, я еще кому-то интересна. Значит, я не просто жива, а живу насыщенной жизнью. Вот про бабушек у нашего подъезда и сказать-то нечего. Разве же это хорошо? — Саша отрицательно покачала головой. — Вот и радуйтесь, что вашу жизнь обсуждают. Я думаю, милочка, вам еще представится случай вновь убедиться в моей правоте, — Вера Семеновна, похоже, слегка надулась.