Первый парень на «горшке» - Тата Кит

– И? Выдергивать надо или они сами справились?

– Надо.

– Ну, так поехали! – чертыхнулся Николаевич и пошёл к трактору, махнув мне рукой, чтобы я шел за ним. Вслед за мужиком я залез в трактор и сел на жесткий выступ позади водительского кресла. – Не жмись, Рамилька. Твой букет меня не впечатлил.

Тихо усмехнувшись, слегка отодвинулся от Николаевича.

Трактор затарахтел, вибрация от движка прокатилась по всем позвонкам, и мы тронулись с места.

Уже на подъезде к пацанам, которые стояли в стороне от лужи и машины, Николаевич издевательски заржал.

– Вы машинки из одного игрушечного набора покупали, что ли? Что твоя красная, что эта белая… Они, вообще, для езды? А-то, может, водоплавающие?

Издевайся, издевайся, Николаевич. Я пока отрепетирую терпение.

– Цепляйтесь, разверну вас в город, – выглянул Николаевич из трактора и дал подбежавшему к нему Владу трос.

– Типа, задом? – непонимающе спросил Влад.

– Типа задом ты думал, когда в эту лужу ехал. Хотя… у вас у городских всё через зад, – покачал головой Николаевич. – Через голову, умник. Цепляй к морде и к трактору, вытяну вас и разверну в сторону города. Игрушка-то хоть заводится?

– Да, – чуть растеряно ответил Влад, глядя на меня так, будто искал спасения или подсказки какой.

Нет, Влад. Просто смирись и прими. Смирись и прими.

– Ну, так иди и цепляй. Долго моргать будешь?

Пацанов Николаевич оттащил аж до самой федеральной трассы. Только убедившись в том, что эти двое уехали, мы прыгнули обратно в трактор, чтобы Николаевич смог увезти какой-то пресс-подборщик для сена в соседнюю деревню.

К дому подъехали со стороны заднего двора. Трактор оставили под навесом.

– Стой, павлин! Распушил свой хвост, – остановил меня Николаевич и кивком головы указал на дом. – Видишь, свет не горит ни в зале, ни в кухне, ни у Гу́си в комнате. Спит, значит, уже.

– Но время… – глянул я на экран своего телефона. – … уже одиннадцать. Чёрт!

Путешествие на тракторе оказалось куда более долгим, чем я думал. Быстро эта махина не ездит.

– Дочка проснулась в пять утра, так что точно спит, особенно учитывая ее настроение эти дни… Так, Рамилька, – затушил Николаевич сигарету о ботинок и убрал руки в карманы старой куртки, похожей чем-то на бушлат. – Сейчас мы сделаем вид, что я старая мудрая бабка, поэтому… утро вечера мудренее. Сейчас мы оба тихо заходим в дом, ты падаешь на диван в зале и не пикаешь до самого утра. Услышу, что прокрался к Гу́се в комнату – вырву крадульки. Компренде?

– Компренде, – согласился я тут же.

– Ну, вот и ладненько, – тяжелой поступью уставшего за день человека Николаевич двинулся к дому. – А утром Гу́ся сама решит, каким образом тебя четвертовать. Не знаю, что у вас произошло, но, если хочешь, чтобы руки-ноги были целы, молись, чтобы дочка моя проснулась утром в хорошем настроении, иначе с четвертованием помогать ей буду я.

– Компренде.