Влюбиться не предлагаю (СИ) - Маловски Катя

— Можно. Жди ответку в виде фотографии.

— Какой фотографии?

— Моей. Из душа.

— Гордеева, — шумно выдыхает, — я ведь ещё не уехал…

— А я уже в лифте, — захожу в кабину, сжимая в пальцах листок с самым очаровательным признанием на свете.

Для меня так точно.

Лиля.

Почти месяц, как мы с Артёмом вместе. Официально как пара. Несмотря на то, что за окном середина декабря, в моей душе настоящая весна. А как может быть иначе, если Артём согревает меня лучами своей заботы и внимания? Бабочки, не переставая, кружатся в голове и в животе от одного только его взгляда и прикосновения. Настолько острые и новые для меня ощущения, что порой не верится: «Это действительно происходит со мной? Наяву?»

В квартире Артёма постепенно появились вещи и предметы, которые так и кричат о том, что здесь периодически, с завидным постоянством, бывает девушка. И так как мне надоело таскать каждый раз с собой сумку, забитую всякой мелочёвкой, то… В прихожей на тумбочке теперь лежит моя расчёска и резинки для волос. На кухне рядом с кружкой Артёма красуется моя кружка с изображением голого мужского торса, Артёму же и принадлежащего. Это он так решил себя увековечить. Сказал, когда вручал мне подарок: «Будешь пить из неё кофе и вспоминать, что я такой же горячий и бодрящий». На полочке в ванной стоят две зубные щётки, а на настенной вешалке висят два банных полотенца. В комнате в шкафу любезно выделено отдельное место для женского нижнего белья. И для пижамы, которую я надевала всего один раз, и которую с меня стянули через минуту. Так как, видите ли, кое-кому кайфово прижиматься ко мне ночью, когда я совсем без одежды.

А у меня тоже есть свои кайфовые пунктики. Например, так приятно готовиться к зачётам и экзаменам, когда, лёжа на кровати, отрываешь взгляд от заунывных текстов учебников и тетрадей и любуешься широкой спиной Артёма, сосредоточенно обрабатывающего фотографии на ноутбуке за рабочим столом.

Ночевать у Артёма мне тоже по кайфу. Я уже не стесняюсь, что с утра могу как-то не так выглядеть. Артём вон вообще не парится насчёт своего внешнего вида. Он может поднять голову с подушки, от которой на его лице остались следы. Потереть кулаком глаза. Поцеловать меня в нос, пожелав доброго утра. Сладко потянуться и пойти на кухню готовить завтрак. И за вид его голых ягодиц, которые через несколько секунд скрываются за боксерами, я готова ему простить всё на свете. И вообще я считаю, что сонный, только что проснувшийся Артём — это отдельный вид прекрасного. В такие моменты он даже пахнет как-то по-другому. Чем-то тёплым, уютным и родным.

В те редкие дни, когда мои родители отсутствуют дома, работая в ночную смену, мы засыпаем с Артёмом на моей кровати. И не важно, что она полуторка, а не двуспальная. Наши объятия ещё теснее и крепче. Да и присутствие Артёма в моей комнате стало для меня чем-то само собой разумеющимся, привычным.

А вот что было совсем непривычным, так это увидеть куртку и кроссовки Артёма у меня в прихожей в разгар рабочего дня, когда о встрече мы с ним не договаривались.

Возвращаюсь из универа. Замечаю его вещи. И подозрительно закрытую дверь на кухню. Такое бывает нечасто, в основном, когда отец тусит там с каким-нибудь «коллегой по работе», разделяющим с ним его пристрастия.

Захожу в комнату, и мама, протирающая пыль на стеллаже, тут же начинает загадочно улыбаться:

— А у нас в гостях Артём.

Молча туплю, лишь глаза стреляют в сторону выхода.

— Он с отцом на кухне разговаривает.

Продолжая молчать, в удивлении приподнимаю брови.

— У них мужской разговор. Просили не мешать.

— Опасность какая-то, — кидая сумку на кровать, остаюсь стоять посреди комнаты.

— Почему сразу опасность?

— А о чём они могут разговаривать, да ещё и за закрытыми дверями? Надеюсь, они там не того самого? — в характерном жесте постукиваю пальцем по шее.

— Вроде нет. Твой отец пришёл утром с работы, поспал, и пока вполне себе вменяемый. Да и Артём приехал на машине. Не думаю, что он подобным образом стал бы налаживать с ним контакт.

Не догоняю, что происходит. Мой отец и Артём? И вот же, конспиратор, ничего мне не сказал.

Мама улавливает мою напряженность, поэтому решает отвлечь меня разговором.

— Сегодня на работе подслушала беседу двух молоденьких девушек, которые остановились у нас в гостинице. Они так воодушевленно делились друг с другом впечатлениями о том, сколько на них подписывается незнакомых парней, ожидая ответных действий, с изрядным упорством лайкают их фотографии, ставят огоньки на истории, — складывает книги со стеллажа в стопку, а я присаживаюсь на край своего стола. — И я вот подумала, как у мальчиков сейчас всё просто. Понравилась девушка. Нашёл её в соцсети, подписался и давай заигрывать лайками и огоньками. Только порой дальше всего этого ничего не идёт. Ни живого общения, ни свиданий тет-а-тет. То ли дело в нашу молодость. Интернета не было, сотовых телефонов тоже. Только домашний. И то не у всех. И чтобы с девушкой связаться, на свидание пригласить, нужно было добыть её номерок. А это задание не из лёгких. Узнать адрес, как зовут, чтобы по справочнику пробить. Но получить заветные циферки — это полбеды. Ведь позвонив по указанному номеру, можно было нарваться не на девушку, а на её отца. И это тебе не под ником «Sexy Boy» и аватаркой с котиком сидеть, скрывая своё истинное лицо, тут диалог настраивать надо. С тяжёлой артиллерией.

— Зато сразу проверка на прочность, умеешь ты добиваться поставленных целей или нет.

— У тебя сейчас Артём проверку на прочность проходит.

— Да я вообще в шоке, чё творится в нашем доме.

— О, ты уже пришла, — лицо Артёма, улыбающегося во все тридцать два, показывается в приоткрытую дверь.

— Что без стука? Ты к девушкам в комнату входишь, между прочим, — скрещиваю руки на груди.

— Ой, я пойду, чайник поставлю, — мама суетливо подскакивает с места, забыв про книги и про пыль.

— Я опущу вопрос: «Что ты здесь делаешь?», — пытаюсь не подавать вида, что прикосновения подошедшего ко мне Артёма, сбивают весь мой враждебный настрой, — и сразу перейду к главному: «Зачем ты разговаривал с моим отцом?»

— Мне нужно было познакомиться с ним поближе, а ему со мной. А то пропадает его дочь с каким-то левым челом.

— Ты не левый чел.

— Для тебя нет. А он, кроме моего имени, ничего не знал, — управляет моими руками, закидывая их себе на плечи. И я поддаюсь, обнимая его ещё крепче.

— А теперь всё-всё узнал?

— Да, я рассказал ему, что собой представляю. Заодно описал всю серьёзность моих к тебе намерений.

— А ему так важно было всё это услышать?

— Мне было важно всё это рассказать. Насчёт остального не знаю. Хотя, одно могу сказать точно. Ему, как мужику, польстило, что его решили поставить в известность. И выслушать его точку зрения.

— И ты выслушал?

— Да. Но поступлю я так, как посчитаю нужным. Я тоже мужик. И как уже говорил, теперь я несу за тебя ответственность. И в обиду никому не дам. Даже твоему отцу.

— О, как.

— А ты как хотела? У нас с тобой отношения, а не просто шпили-вили, трали-вали.

— Трали-вали мы с тобой уже проходили.

— А какие были при этом шпили-вили, — загадочно качает головой.

— Что значит «были»? — дёргаю за ухо.

— Сейчас наши шпили-вили вышли на другой уровень.

— Вот как я могу на тебя злиться, когда ты так на меня смотришь и такое говоришь?

— А не надо на меня злиться, меня надо любить.

А я люблю. Ты прошёл все мои проверки и добился поставленных целей.

За несколько дней до Нового года в нашем университете состоялся «Отчетный фестиваль-конкурс студенческого творчества», завершением которого должен был быть новогодний бал. Хотя, слово «бал» здесь достаточно громкое. Данное мероприятие можно было смело именовать как «танцевальный вечер» или попросту «дискотека для студентов». Но, чем вычурнее название, тем больше привлекает внимание.