Иосиф Гольман - Авдотья и Пифагор

Сказал — и виновато замолк.

Может, и не следовало втягивать Богданова в подобные обсуждения с учетом его личного положения. Но Александр Федорович одобрительно улыбнулся и попросил продолжить.

– Мне интересно, — сказал он.

Пришлось продолжать.

– У нас в России много блестящих хирургов. С руками, с головой — все в порядке. А потом уникально прооперированного больного везут в палату, где на него могут часами не обращать внимания. А это ж не просто — перележать сутки-двое, в этот момент пациент ввергнут в сложнейшие биохимические, да и психические, процессы, которые и определят, жить ему после операции или нет. Вот в этих процессах я и хочу участвовать. И как ученый, и как врач, и как человек.

– Теперь понял, — удовлетворенно сказал Богданов. — Примерно так я о тебе и думал. Приятно, что не ошибся.

– Вы думали о моем профессиональном предназначении? — удивился Пиф.

– Я бы хотел его изменить, — вдруг быстро и четко сказал Александр Федорович. — О личных деньгах сможешь больше вообще не заботиться, причем с сегодняшнего дня. Но дело, конечно, не в личных деньгах.

Теперь это был совсем другой Богданов. Даже глаза заблестели ярче. Еще более удивленный Светлов молчал, ожидая разъяснений.

– Ты в курсе, чем я занимался до болезни? — спросил больной.

– Не очень, — сознался Пиф.

– Примерно тем же, что и ты, — непонятно начал Богданов. — Только в бизнесе.

В ответ на немое удивление молодого эскулапа развил мысль дальше:

– Я не организовываю предприятия, не ищу нефть, не разрабатываю компьютеры. Это — дело «докторов Балтеров» от экономики. Мое же дело — организация финансовой жизнеспособности созданного бизнеса. Организация безопасных финансовых потоков и перетоков, аккумулирование средств, распределение активов по «хранилищам».

– Вывод капиталов? — улыбнулся Пиф.

– Почему же только вывод? — Александр Федорович тоже улыбался. — Иногда и ввод. Примерно с той же частотой.

– А почему вы решили, что из меня получится финансист? — Пифа все же сильно огорошило свалившееся предложение, в серьезности которого он был вполне уверен — достаточно было взглянуть на глаза Богданова.

– Во-первых, потому что ты умный, — улыбаясь, Александр Федорович начал загибать пальцы на правой руке. — Во-вторых, работоспособный, в-третьих, добрый.

– А в финансисты недобрых не берут? — рассмеялся Пиф.

– Мне не нужен недобрый, — серьезно ответил Богданов. — Я Олю на него оставляю.

Вот так.

У Пифа перехватило горло. На миг даже захотелось согласиться. Впрочем, только на миг.

– Спасибо, Александр Федорович, — сказал он. — Но у меня другая дорога. А разве у вас нет помощников? — попытался перевести разговор в другую плоскость Пиф.

– Есть. Костя, мой племянник. Хороший малый. Уже многое знает. Но…

– В чем же «но»?

Пифу жутко не хотелось просто так отказывать смертельно больному человеку. Другое дело — если его тыл прикрыт хорошим парнем, к тому же родственником.

– Стержня в нем нет, — наконец сформулировал Богданов. — Он будет хорошим вторым номером. А ты — первым. Сынуля мой подрастет — возьмешь его в дело.

– А почему вы решили, что у меня получится? Я даже, как банковский счет завести, не знаю.

– Ты пока мне просто поверь. Я людей всегда хорошо чувствовал. А сейчас вообще все обострилось.

Пока Пиф раздумывал, как ему выкрутиться из щекотливой ситуации, не обижая Богданова, тот предложил идеальное решение сам.

– Не говори ни да ни нет, — сказал он. — Просто потерпи, пока я буду вводить тебя в курс дела, ты ведь все равно не сильно занят. А я, не требуя никаких обязательств, утраиваю твою ставку. Идет?

– Идет, — согласился Пиф. — Слушать буду, мне интересно. Но без всяких утроений, иначе отказываюсь.

– Как скажешь, — не стал спорить пациент. — Деньги тебя все равно догонят. А начнем прямо сейчас.

И, не слушая возражений Пифа — он считал, что Богданову уже пора отдохнуть, — опытный финансист прочел юному эскулапу первую лекцию.

Закончил перед посадкой, и впрямь устав. Зато много успел. И про офшоры, и про международный банкинг, и про финансовые прачечные, и про ценные бумаги, и про многое-многое другое.

Самое забавное, что Пиф почти все понял, а кое-что даже записал.

Уже потом, поразмыслив, он осознал, на чем основана столь удивительная простота и доходчивость подобных лекций, — ведь речь-то шла отнюдь не об очевидных вещах.

Разобраться помог все тот же Балтер, точнее, анализ его лекций и подсказок. Основа дела — в глубочайшем знании предмета. А если к этому добавить страстное желание передать знания необходимому тебе человеку — то в итоге и получается такая вот «самолетная» во всех смыслах беседа.

А «Боинг» тем временем заходил на посадку.

Немножко заложило в ушах. Проснулась Ольга Николаевна, первым делом посмотрела на Санечку. Осталась довольна. Не видом, конечно, а блеском глаз — в его положении и такое нечасто бывало.

– Я что-то важное пропустила? — спросила она, подчиняясь кошачьей женской интуиции.

– Все в порядке, — улыбнулся Богданов, окончательно ее успокоив.

На землю Филиппин путешественники вступили примерно через полчаса.

Здесь прием был не столь организован, как в столице Таиланда. Да и сам аэропорт был не в пример проще. Однако грех жаловаться: коляска, ведомая опытной рукой Пифа, бодро выехала из кондиционированной прохлады аэропорта в горячее пекло манильского полдня.

Поражало все.

И шумная, бедновато, но ярко одетая толпа. И снующие во всех направлениях такси в виде неимоверно трескучего мотоцикла с коляской на двух пассажиров. И, конечно, джипни — выходцы из тех времен, когда Филиппины считались одним из главных непотопляемых авианосцев Соединенных Штатов Америки.

Джипни, пожалуй, заслуживают отдельного рассказа.

Основу этого средства коллективного передвижения составляет, как понятно из названия, старый армейский джип, только сильно растянутый в длину и с автобусным корпусом на вездеходном шасси.

А вот все остальное — плод безудержной фантазии множества конструкторов и самодеятельных дизайнеров. Из тысяч джипни, снующих по всем бесчисленным островам Филиппин, вряд ли удастся найти два одинаковых.

Хотя общие приметы тоже имелись, причем на всех джипни сразу.

Это обилие хрома — в виде решеток, бамперов, оконных рам и даже гигантских сигнальных дуделок. А все, что не было покрыто хромом, было покрыто чем-нибудь другим: веселенькой красочкой максимально кислотных цветов, бахромой из тряпочек, куклами и даже статуями, что весьма роднило эти нынешние корабли филиппинских дорог с прежними кораблями дорог морских.