Савански Анна - Английский сад. 2. Тернистая дорога

Вера ощущала, как с каждым днем им делалось тяжелее. Он превратился в нервного неуравновешенного человека, чтобы не раздувать угли, она молчала, обиды копились в ней, и Вера боялась, что однажды ее терпение лопнет, и тогда она устроит настоящую бурю. Она догадывалась, ее муж обманывал ее, в этом просто не было сомнений. Фредерик что-то старательно скрывал от нее, она порой не понимала, откуда берутся новые хрустящие купюры, на что он покупает дорогую вырезку или целую утку. Каждая попытка вывести его на откроенный разговор заканчивалась фиаско, Фредерик упорно продолжал все также отпираться, скрывая от нее истинное положение вещей.

В этот холодный промозглый зимний день Вера, как всегда шла с работы. Она уже не сидела допоздна, как это было раньше, и теперь старалась прийти домой, пока сумерки не опустятся на город, нежно укутав его звездным кубовым покрывалом. Вера стала искать в маленькой черной сумочке ключи от калитки:

- Только тихо, - услышала она, что-то холодное стальное уперлось ей в бок, открытый благодаря распахнутому серенькому полушубку. Вера вздрогнула, пытаясь оглянуться, но кто-то другой не дал ей этого сделать.

- Доставай ключи, - приказал ей второй голос, - и пошли в дом. Нам нужно, перекинутся парой фраз, - она стала судорожно искать связку ключей, открыла дверь, кто-то толкнул ее в дом. Она упала, ощущая, как скрипит пол от незваных гостей.

- Что вам нужно? – тихо спросила она, стараясь придать своему голосу уверенности. Один из мужчин, гладко выбритый с темными, как ночь глазами поднял ее на ноги, усаживая в кресло. Елена играла где-то наверху с престарелой миссис Максвелл, которая работала ради девочки, не беря совсем жалование с ее родителей.

- Твой муженек задолжал нам деньжат, - произнес второй со шрамом на щеке, - уже приличную сумму.

- И не хочет отдавать, - добавил темноглазый.

- Он ничего вам не должен, - почти крикнула Вера.

- Еще, как должен, милашка, - со шрамом больно схватил ее за подбородок, дерзко заглядывая ей в глаза, от этого взгляда ей становилось не по себе.

- Я тебе не милашка, - отрезала Вера, упираясь ему в грудь руками, - ничего он не должен!

- Должен! Тысячу! – второй подошел к ней сзади, прижимаясь всем телом. В ее памяти, зараженной страхом, всплыл тот случай, когда Фредерик спас ее от рук бандита, но сегодня его не было рядом с ним. Похоже, они знали, когда нужно приходит к ней со своими угрозами.

- Нет! Вы лжете!

- Ох, нет малышка, - они чувствовали, как от страха она стала обмякать в их руках, как их жертва дрожит, как он почти готова согласиться на все. Это заводило, это будило все скрытые потаенные, не осознанные желания.

- Слушай внимательно! – прохрипел тот, что лапал ее сзади, - если он не вернет все до пенни через две недели, то ты будешь первая, кого коснется наша месть.

- Мы весело позабавимся, - прошептал ей второй, его губы были в опасной близости, его горячие дыхание опаляло ее.

- Нет, нет, нет… - шептала отчаянно она.

- Да, да, да… - отзывались они в унисон.

- Вы не посмеете…

- Еще, как, - темноглазый прижался губами к ее обнаженной шее.

- Он все вернет или, мы сделаем все сейчас, - ладонь другого скользнула ей под юбку, гладя край чулок.

- Нет, - она еще могла слабо отпираться от них, но силы постепенно уходили из нее, это пугало, и это манило. Они умело будили какие-то скрытые непонятные эмоции в ней. Что начинало бурлить в ней от туманного разлившегося по жилам чувства. Она часто дышала темноглазому в губы, ресницы ложились на скулы, она стала безвольной куклой, готовой на все, - нет, - прошептала она, но это было просто слово, ничего не значившее для всех.

Пальцы сероглазого продолжали блуждать по бедрам, лишая ее окончательно разума. Другой нашел самую чувственную точку на ее теле, впадину между шеей и плечом. Они уже были в боковой маленькой комнате, предназначенной для хранения велосипедов и прочих вещей. Она не помнила, как они утащили ее туда, Вера была настолько безвольна, что она думала только о двух пар рук, прикасавшихся к ней. Легкая дрожь пробежалась по ее лицу, внутри что-то мучительно сжалось, она знала, что это такое. Тот, что находился по-прежнему сзади, продолжал ее трогать, там, где прикосновения должны быть противны. Вера еще раз попыталась оттолкнуть их от себя, но они были сильнее ее. Она не о чем не думала, лишь о том, что происходило, лишь об этом. Она обмякла, как мешок, опускаясь на пол. Разум затуманен, а мозг просто-напросто не мог работать.

- Как ты думаешь, отдачу продлим? – она подняла глаза на темноглазого.

- Да, - довольно хмыкнул второй, - отправим Свану записочку. Но он все равно вернет все до последнего пенни.

- Будь благоразумна, милашка, об этом никто не узнает, - по ее телу прошлась нервная дрожь, от опасения за свою честь и верность к Фредерику она стиснула зубы, чтобы не показать им, какие на самом деле чувства обуревают ею.

Они ушли также тихо, как пришли. Вера поднялась на ноги, они подкашивались, казалось, вот-вот она упадет в обморок. Она добрела до спальни, скидывая с себя всю одежду. Вера мылась кипятком, долго тря себя мочалкой, словно так смывая с себя их прикосновения. Только с пройденными минутами пришло мерзкое ощущение, то, что уже не смоет вода, то, что будет еще долго преследовать ее. Вера постирала чулки, и только тогда почувствовала некое облегчение.

В какие еще долги влез Фредерик? Какое он имел на это право? Как мог, думать только о себе, и не подумал о них с Леной? Когда он сумел скопить такую сумму? Но чем больше она себе задавала вопросов, тем больше находила ответов. Вот оно объяснение всем дорогим покупкам! Вот она причина такого странного поведения ее мужа. Но где, где ей найти такую сумму? Все, что ей пришло на ум, так это взять денег у Каталины. Вера знала, что Кат недавно продала одну из своих картин, и наверняка, не успела эти деньги куда-нибудь вложить. Она наспех оделась, надеясь, что застанет подругу дома. Каталина отворила дверь не сразу. В тот же вечер на указанный номер Вера прислала деньги. Она не стала пытать мужа, как и он, гадать, кто погасил его долг. Все достаточно счастливо разрешилось, им не предстояли глупые объяснения, бурные ссоры. Но иногда сильная пощечина, лучше молчания. Кто знает, как живут все высказанные слова? Сейчас им удалось отвести от себя бурю, но все равно они осязали нехватку денег. Вера боялась, что муж влезет в новые долги, совсем не подумав об остальных.

Время наступили тяжелые, порой приходила черная мысль, что опустившись на дно, страна никогда уже не станет прежней. Темная пелена плотно опутала мир, почти не оставляя белых пятен, осталось только одно место на земле, куда тьма еще не успела проникнуть. Порой Вера жалела, что много лет назад они оставили Россию, ведь там, как сообщали газеты, все было благополучно. СССР казался раем, где у всех была работа, где не знали голода и высоких цен, но это было только с виду. Каждую ночь кто-то исчезал, каждую ночь пополнялась армия тех, кто строил эту империю. Свобода осталась лишь словом, остался только тотальный контроль. Здесь им не осталось ничего, только воздух пропитанный свободой, только он мог насытить их души, но разве только он нужен человеку? Разве ему не нужны блага, что помогают жизнь, без которых жизнь просто не мыслима? Все что осталось, это только ждать. Ведь после черной полосы всегда наступает белая, это закон природы. Время меняет все, меняет нас, время самый лучший друг и самый худший враг, но именно оно обрамляет нашу жизнь.