Нина Демина - Любовь в мегабайтах

– Наклонитесь ко мне, – попросил он.

Я наклонилась, и его губы коснулись моего уха. Слегка отстранившись, он прошептал мне в пряди волос:

– Пинкод – семьдесят пять девяносто восемь. Эта информация должна быть передана ему и тут же забыта вами.

– Хорошо, – прошептала я в ответ, думая в это время, что замечательно я выбрала духи, они должны ему понравиться.

– Место встречи не меняется, время с одиннадцати утра до половины двенадцатого.

Будьте внимательны, – шептал он, – это важно. Посылку в чужие руки не отдавать.

Если встреча не состоится, карту вернете сегодня. Глаз с нее не спускать.

– Всё ясно, – сказала я, поняла, что это конец инструкции и с сожалением выпрямилась.

– До завтра, – попрощалась я со Станисласом, и направилась к двери.

– Александра, – окликнул меня он, – у вас чудесные духи.

Я была счастлива.

Я наблюдала за кассой возврата билетов из-за угла того самого павильона, откуда в прошлый раз появился компаньон Станисласа. В зоне моего наблюдения находилось несколько человек стоящих в очереди у окошка, и парочка мужчин, потрепанного вида, по всей видимости, клиенты нашей "стюардессы". Очередь понемногу двигалась и, когда подошел черед здоровяка в голубой тенниске, до меня донеслось:

– Эй ты, крепыш, – относилось к тощему мужичонке, обмахивающемуся билетами, нервничающему и явно торопящемуся, – не напирай!

Голос показался мне знакомым, и я стала ожидать, когда здоровяк повернется лицом.

– Я пропущу, жду приятеля, – объявил он и оглянулся по сторонам.

"Рожа!" – воскликнула про себя я, чувствуя, как мой желудок сжался и провалился куда-то в бездну моего организма. "Ой-ой, неспроста, сначала у дома Станисласа, – вспомнила сразу я, – теперь здесь, не верю я в такие совпадения".

"Рожа" снова повернулся к окошку, и в этот момент меня схватили за руку. Рывок был так силен, что я чуть не потеряла свои туфли. Компаньон мгновенно сунул мне в сумку близнеца в "Спид-инфо", и протянул руку.

– Ну? – поторопил меня он.

Я вложила карту в потную ладошку и прошептала губами в его распахнутые глаза:

– Семьдесят пять девяносто восемь.

Смолк последний звук "…мь", а компаньона уже не было. Я стояла за павильоном, успокаивая себя, когда услышала истеричный женский крик. Судя по звукам, доносившимся из зала, все пассажиры бросились на несмолкающий гомон. Я вышла из своего убежища, внимательно оглядев толпящихся людей. "Рожи" не было. Толпа, сжав меня со всех сторон, потянула к месту происшествия.

Он лежал на пыльном, затоптанном гранитном полу вокзала и его распахнутые глаза словно удивлялись красоте потолочной мозаики сталинской эпохи. Карманы его были вывернуты и сиротливо висели грязно-белыми мешочками. Рядом со стоптанными ботинками зевак я увидела пластиковую карту с логотипом Юнион банка. Подоспевшие самыми последними, работники вокзальной милиции принялись разгонять толпу, и я смогла ее поднять. Карта стала пыльной, и выдавленные на пластике цифры потер чей-то тяжелый ботинок. Второй раз за сегодняшний день карман моего костюма становился прибежищем несчастливой карты.

Всю дорогу от вокзала до больничного комплекса я смотрела в зеркало заднего вида и пыталась определить есть ли за мной слежка. Слежки не было. Я припарковала автомобиль в соседнем дворике, и пешком прошлась до приемного покоя. Войдя внутрь здания, я остановилась и, сняв с ноги туфельку, посмотрела на набойку.

Делая вид, что огорчена неисправностью, я осмотрела не только каблук, но и площадку перед крыльцом приемного отделения. Никого. На всякий случай я воспользовалась сквозным служебным проходом и уже через пять минут поднималась по лестнице на второй этаж отделения травматологии. Выглянув осторожно с лестничной клетки в коридор, я в который раз удивилась тишине и отсутствию больных и персонала в помещениях отделения. Все дышало спокойствием. Посмеявшись над своими подозрениями, я зашагала по коридору к палате Станисласа.

Станислас обедал. Заботливые руки сестры подносили ложку к его рту и после каждого приема пищи промокали губы салфеткой. Увидев меня на пороге, Станислас поблагодарил сестру за вкусный обед и попросил ее выйти.

– Мы обсудим производственные вопросы, – объяснил он.

Сестра настояла на приеме лекарств, и после послушного их проглатывания Станисласом, наконец, вышла.

Я не удержалась от эмоционального описания происшествия с его компаньоном.

– Какой ужас, Станислас, он был жив, а через минуту уже валялся на полу вокзала с вывернутыми карманами!

– Успокойся, – убеждал меня Станислас, – это несчастный случай.

– Несчастный случай?! Его обыскали! Искали не карту, если бы им нужны были деньги, они не стали бы убивать его! Что толку в карте, если не знаешь пинкода?

Искали вот это!

Я плюхнула упаковку на койку, Станислас тут же накрыл ее загипсованной ногой.

– Прекрати истерику, – прикрикнул на меня он, – и не смей разбрасываться вещами, за которые заплачено жизнью!

Он прикусил язык, но было поздно. Как мне хотелось, что бы он убедил меня, что это действительно недоразумение, но после его признания ожидать утешения было глупо. Я тяжело вздохнула и присела на его простыни. Раньше я не могла и представить такой вольности, но теперь мы в одной лодке, и разговор наш не может быть достоянием чужих ушей.

– Станислас, за вашим домом следят.

– С чего ты взяла? – он перешел на ты, даже не спросив моего разрешения.

– Сегодня, на вокзале, я видела человека, который находился около вашего дома, когда я забирала документы, – тихо сказала я.

– Совпадение? – он просил подтверждения моих подозрений.

– Нет, – решительно сказала я, – этот человек, находился именно в том месте, где должна была состояться наша встреча. Но благодаря нашей осторожности обмен состоялся вне поля его зрения. Когда же ваш компаньон покинул наше убежище, он был тут же убит. Очевидно, наш преследователь не знал, что передача посылки состоялась, и обшарил его карманы в надежде предотвратить ее попадание в мои руки. Кто придет навстречу вашему компаньону, убийца не знал, иначе мне бы не унести ног.

Станислас задумался.

– Дело нескольких часов обложить больницу и выдернуть нас отсюда, – в страхе промолвила я.

– Не думай, что мы такие беспомощные, – улыбнулся Станислас, – стараниями моего отца в отделении нет больных кроме меня, в палатах, находящихся рядом, сотрудники нашей службы безопасности и даже шальная летняя муха не пролетит мимо их видеокамер.

Я привстала с его койки. Вот как? И в палате установлены камеры? Значит, они видели, как я подавала ему судно! Я побледнела.