Линн Смитерс - Потери и обретения. Книга первая

- А, вспомнила. Во время учебы в Институте моды я часто ходила на фильмы с ее участием.

- Видимо, тогда ты и насмотрелась старых лент, - догадалась Холли.

- Мне они нравятся.

- Это я уже поняла. Твой художественный вкус определенно тяготеет к кинематографу. А не пойти ли тебе работать ко мне, хотя, признаться, телевидение и большое кино далеко не одно и то же.

- К вам?

- Я недавно приняла в производство три мыльные оперы. Поскольку мои шоу прославились эффектным оформлением, мы держим трех костюмеров, которые закупают необходимые костюмы для каждой одночасовки. Подходящие вечерние туалеты и белье для дам найти труднее, так что я решила взять на работу человека, который будет создавать модели одежды специально для наших передач. Если судить по тому, что я вижу в этой папке, ты прекрасно подойдешь.

Предложение показалось Джоанне соблазнительным. Особенно после многомесячных поисков работы. Да и сама эта работа в последние недели не приносила ей никакого удовлетворения. Но Джоанна еще не созрела для того, чтобы расстаться со своей мечтой.

- Признаюсь, ваше предложение для меня очень лестно, - неторопливо ответила она, проявляя чрезвычайную осторожность в выборе слов. - Но видите ли, я…

- Но ты надеешься, что вот-вот у этого идиота Бертье откроются глаза и он поймет, какой талантливый дизайнер ползает на коленях прямо у него под носом.

Джоанна почувствовал, что заливается краской.

- Что-то вроде этого.

Холли пожала высокими плечами.

- Ну что ж, если этот сценарий не пройдет, помни, что ты всегда получишь работу у меня. - Она открыла сумочку и достала визитную карточку. - Вот здесь номера телефонов моего кабинета в студии и домашний. Звони мне иногда, даже если просто захочется поболтать, договорились?

Джоанна убрала визитную карточку в ящик письменного стола.

- С удовольствием! Спасибо.

Когда она в очередной раз многозначительно взглянула на часы, Холли вздохнула с нарочитым смирением.

- Ладно, наверное, нам лучше вернуться, пока Вивьен не отправила полицию разыскивать нас.

Они вернулись в салон. В примерочной их дожидался сам Поль Бертье. В сером рабочем халате, со стянутыми сзади в конский хвост черными волосами, что делало более выразительными его галльские скулы, он имел идеальный вид художника.

Диор и Баленсиага предложили традиционный белый халат, Ив Сен-Лоран и Живанши продолжили эту традицию. Бертье, всегда выступавший против всех традиций, заменил белый цвет на антрацитово-серый. Халат оживляло яркое пятно - красная ленточка кавалера Почетного легиона. Хотя он был невысокого роста, под халатом угадывались широкая грудь и плечи, мощные, как у быка с офорта Пикассо.

- О, мадам Уилсон! - воскликнул он, приветствуя Холли, по обычаю жителей континента, воздушным поцелуем в каждую щеку. - Какое удовольствие встретить столь проницательную женщину!

- Мне нравится ваша коллекция, - находчиво солгала Холли. - Впрочем, должна признаться, я колебалась в выборе между вами и Рудольфо Манчини.

В помещении мгновенно воцарилась гробовая тишина. Только из задней комнаты доносилась приглушенная музыка Вивальди. Вивьен, вечный образец хладнокровия, побледнела. Большие глаза Джоанны стали еще больше. Не могла миссис Уилсон не знать об антагонизме между этими двумя модельерами! Их взаимная ненависть породила множество сплетен. Бертье не только запретил произносить в своем присутствии имя соперника - поговаривали, будто он спустил какую-то свою клиентку с огромной лестницы парижской оперы за то, что на ней оказалось вышитое бисером облегающее вечернее платье от Манчини.

Взгляды всех присутствующих были устремлены на Поля. Вид у него был устрашающий: ходуном ходили желваки, зрачки сузились до темных точек, взгляд стал невыносимо тяжелым, на виске угрожающе билась жилка. И когда Джоанна уже подумала, что сейчас он взорвется гневной тирадой, на его сжатых губах заиграла слабая улыбка.

- Польщен, что выбрали меня, - с трудом проговорил он.

Этот эпизод, как ничто другое, раскрыл перед Джоанной ту бездну, в которой очутился ее работодатель. Случись такое до провального показа мод сезона, он наверняка уже выкрикивал бы что-нибудь по поводу мещанских вкусов и требовал, чтобы миссис Уилсон покинула священные залы его салона и никогда впредь не переступала их порог.

Холли как бы и не коснулось возникшее вокруг нее напряжение. Только Джоанна, заметив веселые огоньки в ее глазах, поняла, что эта эксцентричная женщина переживает свой звездный час.

- Ваша высокая репутация равняется только вашим ценам, месье, - сказала богатая заказчица. - Кстати, я надеюсь, вы понимаете, как вам повезло, что вы заполучили к себе Джоанну?

Поль перевел взгляд на закройщицу и словно впервые увидел ее.

- Чего не могу понять, - продолжала Холли, - так это почему она не работает у вас по своей специальности дизайнера. С ее талантом и опытом работы на Пятой авеню, как мне думается, вам ее творческий потенциал может пригодиться для подготовки новой сезонной коллекции.

- Дизайнер? - Поль Бертье перевел взгляд на сестру. - Ты не говорила мне, что мадемуазель Лейк дизайнер.

Вид у Вивьен был такой, словно она проглотила целую коробку острых булавок.

- Она работала над моделями повседневной одежды. Пустяковые американские платья из полистирола, - категорично отчеканила Вивьен, продемонстрировав способности своего языка колоть словно швейная игла.

- Может, они и были из полистирола, но если они хоть немного напоминали то, что я видела сегодня, они должны были раскупаться как горячие пирожки, - парировала Холли.

Бертье повернулся к Джоанне.

- Рисунки у вас есть?

- Поль… - запротестовала было Вивьен.

Модельер даже головы не повернул в ее сторону.

- Ну так есть или нет? - переспросил он.

Наконец- то Джоанна поняла, почему ее папка с рисунками не удостоилась его комментария. Бертье их не видел. Она коротко посмотрела в сторону Вивьен. Директриса ответила ей холодным вызывающим взглядом. Джоанна сразу сообразила, что, обвинив ее в вероломстве, она вряд ли завоюет симпатии ее брата, и прикусила язык.

- Папка у меня дома.

Нахлынувшие чувства - гнев и предвкушение - заставили ее сердце биться так часто и громко, что она не удивилась бы, если б и остальные услышали его шумное буханье.

- Завтра утром вы первым делом занесете рисунки в мой кабинет. Я их посмотрю.

Игнорируя неодобрительное молчание сестры, Бертье снова обратился к своей заказчице.

- Надеюсь, мадам, вы останетесь довольны своими новыми нарядами и временем, проведенным в Париже.