Ирина Лазарева - Полшага до мечты

– Капитан. Если точнее – гвардии капитан.

– Вы, несомненно, очень мужественный и очень смелый человек, – убежденно заключила Аня.

– Не более чем ваш отец, – возразил Матвей. – Он прошел Афганскую и две Чеченские военные кампании, а мне воевать не пришлось.

– А вы бы хотели?

– Трудный вопрос… Могу сказать, что готов к этому психологически. И еще: когда тебя долго и тщательно готовят к боевым действиям, хочется испытать себя и свою машину в настоящем бою. Наверно, у мужчины это в крови.

Аня усмехнулась:

– У всех знакомых мне мужчин совсем другое в крови… Расскажите о себе. Вы женаты?

– Нет.

– Тогда у вас, вероятно, есть любимая девушка.

Ответа не последовало.

«Да, пожалуй, грубо и нетактично. Только наладила мало-мальский контакт и спугнула. – Аня все же решилась идти напролом: – Подожди, упрямец, я тебя обломаю, при всем уважении к твоей профессии».

– Матвей, давайте не будем играть в молчанку. Вы, насколько помню, не прочь были считать себя моим родственником.

– Этого больше хочет папа, чем я.

– Я всегда считала, что офицеры прекрасно воспитаны.

– Простите, не хотел вас обидеть, я всего лишь объясняю мотивы своих поступков.

– Я поняла, что вы любите Семена Павловича, в таком случае для вас было бы естественно каким-то образом подготовить дочь к встрече с отцом, которого она практически не знает. Снизойдите же со своих заоблачных высот и посвятите меня в подробности жизни вашего семейства. – Последние слова были сказаны шутливым тоном.

– Из меня плохой рассказчик. Попробую описать ситуацию в общих чертах. Мы живем втроем: папа, Сережа и я. Папа на пенсии. Я, как вам известно, служу. Сережа в этом учебном году оканчивает школу.

– А ваша мама? – осторожно спросила Аня.

– Мамы шесть лет как нет в живых.

Машина плавно неслась вперед по широкой автостраде. Аня в раздумье смотрела на дорогу. Нежданно-негаданно накрывала ее плотной волной чья-то незнакомая, чужая жизнь, и не одна – Аню ждала встреча с отцом и с братом, не отмахнешься и мимо не пройдешь.

Она не очень-то любила вникать в проблемы посторонних людей – своих забот выше головы, но о родственниках заботилась до такой степени, что знакомые удивлялись. Были у нее две тетки с материнской стороны, четыре двоюродных сестры и столько же братьев, почти все ее ровесники, кто постарше, кто помладше, на них-то она и распространяла свое несбывшееся желание иметь большую семью. Родственники жили небогато, и она помогала им при случае деньгами; Виктор, естественно, кривился, но те были людьми порядочными, сами ничего не просили, Анне платили искренней привязанностью и вниманием…

– Вы пошли в авиацию по стопам отца? – спросила Аня.

– Да, только папа служил в армейской авиации, а я выбрал фронтовую.

– Ага, понятно, – мило улыбнулась Аня. – Осталось выяснить, какая разница между армейской и фронтовой авиацией.

– Армейская авиация предназначена для авиационной поддержки сухопутных войск, это боевые и транспортные вертолеты. Папа был пилотом Ми-24. В 1999 году в Дагестане боевой вертолет полковника Иртеньева был подбит в Кадарской зоне. Отец был ранен, чудом остался жив.

– Ранение имело последствия? – Какая-то нотка в голосе Матвея заставила Аню задать этот вопрос.

– Врачам пришлось отнять у него ногу.

Колеса громыхнули на ухабе, и тотчас раздался щелчок – двери разблокировались.

– Умная машинка, – заметил Матвей. – Давайте я поведу, вы, кажется, устали.

– Нет, просто выбоину не заметила.

С заднего сиденья раздался детский голосок:

– Дядь, а как тебя зовут?

– Темка проснулся, – улыбнулась Аня. – Теперь держитесь. Придется выкладывать всю подноготную.

– Меня зовут Артем Соболев, а тебя как зовут? – У Темки была дурная привычка сообщать свои данные каждому встречному.

– Матвей Иртеньев, будем знакомы. – Матвей протянул руку и осторожно пожал маленькую ладошку.

– Хочешь поиграть со мной в «хомячка»? – великодушно предложил мальчик.

– Это как?

Аня снова остановила машину:

– Матвей, если вы не против с ним поиграть, пересаживайтесь на заднее сиденье.

– Смотри, как надо, – поучал Темка. – Быстро жми на кнопки, чтобы плохие не догнали. Понял или нет?

– Ну, это раз плюнуть. На кнопки нажимать я умею.

Аня слышала, как они переговариваются за спиной, но не понимала ни слова, мысли ее скакали вразброс: значит, Сережа с десяти лет рос без матери, отец тогда же получил увечье… надо подсчитать… Матвею в то время было двадцать один год, он, вероятно, только-только окончил авиационное училище и оказался с мальчиком и инвалидом на руках… Так или нет? Скорее всего, так… Еще неизвестно, что за мальчик. Шестнадцать лет! Самый непредсказуемый возраст… А отец? Многие люди озлобляются из-за несчастий, становятся излишне требовательными и невыносимыми для близких, откуда вообще знать, что он за человек?

Ладно, поживем – увидим. В любом случае долго она с ними остаться не сможет: Виктор и без того встал на уши, чудак, ей-богу, можно подумать, что молодые люди двадцати семи лет, да еще высококлассные пилоты, летающие на МиГах, спят и видят, как бы обольстить тридцатилетнюю замужнюю даму, будто им больше и думать не о чем…

А интересно, о чем он думает там, в полном одиночестве, предоставленный самому себе, среди клубящихся туч – то черных, то синих, дымчатых или малиновых на закате? Или, может быть, над пронзительно синим морем, когда тень самолета скользит по облакам. Ведь там, наверно, начинается иная жизнь, в другом измерении, состояние за гранью возможного – необычное для человека, и мысли должны быть другие, чувства, ощущения… Аня посмотрела в зеркальце на Матвея. Смеется. Улыбка поистине гагаринская. Фирменная она у них, что ли? Или это отражение того, что известно только этим необыкновенным людям, которые, оказавшись на земле, делают вид, будто они такие же, как все…

– Подъезжаем, – предупредил Матвей. – Вы захватили паспорт, как я просил?

Свернули в сторону, на более узкое шоссе, по краям сплошной лес, и вдруг впереди, над лесом, набирающий высоту военный самолет. Еще один. Гул моторов. Значит, аэродром где-то близко.

Дорога уперлась в железные ворота, рядом – КПП.

– Давайте паспорт, – потребовал Матвей и вышел из машины.

Аня видела его голову и плечи в окошке КПП, потом он вышел, за ним солдаты – внутренний наряд комендатуры гарнизона, а может, не солдаты – в званиях Аня не разбиралась, – просто военные, молодые, корректные, в камуфляжной форме, один посмотрел на Аню и Темку внимательно, заглянул в салон, попросил открыть багажник. Аня выбралась, пошла вдоль машины… Крепкие ребята: обычно мужчины таращатся на ее ноги, а эти и бровью не повели, Матвей в том числе. Даже обидно.