Джоанна Нельсон - Одна на миллион

— Что-то не так, сеньорита?

— Все в порядке.

Автомобиль медленно тронулся и влился в поток разнокалиберных машин на шоссе.

— Мы не будем заезжать в город, чтобы не терять времени, — уведомил ее Антонио. Только сейчас Оливия заметила, что он говорит с легким акцентом.

— Нам далеко ехать?

— Путь неблизкий, но к вечеру будем на месте.

Оптимистично! Оливия в очередной раз откинула упрямый локон и обмякла на сиденье. Раз путь неблизкий, то не стоит так упорно держать спину прямой, напрягая и без того уже ноющие мышцы. Может, она и подремать еще успеет… Антонио казался целиком сосредоточенным на управлении автомобилем, и Оливия принялась рассматривать пейзаж за тонированным стеклом. Ничего примечательного за окном не было. Поля, редкие деревья, поселки, совсем скоро сменившиеся одиночными строениями. К тому же из-за тонировки все краски казались чересчур темными и однообразно-коричневыми. Вынужденное молчание усиливало ее нервозность и возвращало к ненужным мыслям, и Оливия осмелилась завести разговор.

— Я не ожидала, что здесь так… похоже на прерию: то же волнение трав и бескрайние просторы.

— Пампа.

— Простите?

— В переводе с языка индейцев кечуа означает «лишенная древесной растительности». Огромные пространства позволяют заниматься сельским хозяйством с размахом… Чем и заняты все здешние обитатели.

— Но здесь же никаких обитателей нет, — брякнула она, бросив взгляд в окно. Ни единого признака присутствия человека на всем доступном обозрению пространстве!

Антонио издал еле слышный смешок, и Оливия увидела в зеркале его смеющиеся голубые глаза.

— Вы правы, сеньорита, здесь весьма невысокая плотность населения. Аргентину называют аграрной страной без крестьян, потому что большинство хозяйств очень крупные, но при этом не нуждаются в большом количестве рабочих рук. Для того чтобы следить за животными, много людей не нужно…

— Да, конечно, — растерянно пробормотала она.

Для горожанки Оливии все эти сельскохозяйственные премудрости были тайной за семью печатями, в которые ей к тому же совершенно не хотелось вникать.

— Вы живете в городе, сеньорита, и вам это не слишком понятно, — сказал Антонио, будто угадав ее мысли.

— Откуда вы знаете?

— У вас совершенно городской вид и э-э-э… одежда. Очень красивая одежда. Этот костюм вам очень идет. — Антонио прищелкнул языком.

Пару секунд Оливия потратила на размышление, как реагировать на эти слова: принять как комплимент или… Впрочем, компромисса здесь не было. Она решилась на эту поездку спонтанно и собиралась в такой спешке, что не успела все как следует разузнать. Поэтому приспосабливаться к местным условиям и обычаям ей придется по ходу дела, а пока не следовало сердить этого человека.

— Спасибо, — вежливо проговорила она и перевела разговор на другую тему: — Вы очень хорошо владеете английским языком, мистер Танзини. Я немного опасалась, что мне придется общаться с помощью жестов.

Он довольно усмехнулся, сверкнув неправдоподобно голубыми глазами и рядом ослепительно-белых зубов.

— Пожалуйста, сеньорита, просто Антонио. Я учился в университете в Буэнос-Айресе. А потом несколько месяцев стажировался в США. Кроме того, я родился в, так сказать, небольшой англоязычной колонии: на нескольких соседних ранчо живут потомки английских и ирландских иммигрантов, которые замечательно владеют английским языком. Много также итальянцев и испанцев. Они, конечно, не слишком преуспевают, но понять их можно, хоть и с превеликим трудом из-за их ужасного акцента. Но если бы им кто-то на это намекнул, их бедные сердца просто разорвались бы от горя.

— Не я буду этим человеком, — поспешно пообещала Оливия, и Антонио рассмеялся.

— Аргентина — страна, чье население сформировалось под влиянием массовой европейской эмиграции… — И он пустился в пространные объяснения, поглядывая на Оливию в зеркало заднего обзора.

Антонио ей понравился. Он располагал к себе, внушал доверие… А может, ей так казалось только потому, что она этого очень хотела и ужасно боялась предстоящей встречи.

— Сеньор Патрик будет счастлив, когда наконец увидит вас. Он очень долго ждал этой встречи.

Услышав эти, Оливия вдруг подумала о том, что в общем-то совершенно ничего не знает об Антонио.

— А вы работаете на ранчо?

— Нет, сеньорита, я работаю в Санта-Роса. Даррелл попросил меня встретить вас.

— А этот Даррелл, он кто?

Лицо Антонио едва заметно изменилось, а его улыбка показалась Оливии натянутой.

— Даррелл — сосед и друг вашего отца. Он ждет вас на ранчо.

— А где… сам Патрик? — спросила Оливия, чувствуя, как у нее стремительно пересохло в горле, а сердце тяжело забилось где-то в желудке.

Ей показалось, что Антонио чертыхнулся втихаря, прежде чем ответить:

— С Патриком случилась неприятность.

— Какая неприятность? — Да что ж он тянет!

— Он попал в больницу. Кажется, что-то с сердцем.

Оливия едва слышно охнула и вжалась в спинку сиденья.

— Но почему вы мне сразу не сказали? Нужно ехать в больницу… Почему вы качаете головой?!

— Нельзя, сеньорита, — мягко, с ноткой сочувствия произнес Антонио. — Мы поедем на ранчо, и Даррелл вам все объяснит. И с ним вы все решите…

Оливия подавленно замолчала. Антонио, после того как проговорился (это она точно поняла!), тоже не испытывал особого желания продолжать разговор. Следующий час они ехали в молчании, во время которого Оливия пыталась обдумать ситуацию, но ей стало так страшно, что ничего толкового придумать она не могла. Оставалось только надеяться, что ситуация не выйдет из-под контроля и не выльется для нее в какую-нибудь катастрофу, а уж решения она будет принимать на месте в соответствии с возникающими обстоятельствами…

— Мы подъезжаем, сеньорита, — сообщил Антонио, и Оливия выпрямила спину, как будто это могло ей как-то помочь.

Автомобиль въехал на широкий двор, по периметру застроенный многочисленными хозяйственными постройками, и остановился у довольно большого двухэтажного дома из красного кирпича. Фундамент был сложен из огромных валунов-дикарей, а венчала это архитектурное произведение красная черепичная крыша. Вдоль одной стены тянулась деревянная терраса, а на заднем плане красовалось несколько редких для данной местности деревьев. Все это было не лишено прелести, но Оливия нервничала и была не в состоянии это оценить. Она растерянно огляделась, но двор оставался совершенно пустынным — никто не вышел ее встретить. Она беспомощно посмотрела на Антонио.