Владимир Шлыков - Сучье племя. Эротический дневник ретросексуала

Каждый начинающий сыщик знает, что есть два вида признаков преступлений – прямые и косвенные. Об этом же знает и каждая женщина, хотя делу сыска им учиться не надо, тупо зубрить пять лет сложные дисциплины, получать диплом о высшем образовании. Этот дар им дается при рождении, заложен генетически. Для женщин это не профессия. Это образ жизни, а также самое страстное увлечение, будирующее воображение и волнующее кровь.

Но выявление прямых признаков и следов измены требует каких-никаких усилий, а иногда и финансовых затрат. Допустим, организовать на пару суток слежку, телефончик послушать – интересно, но дорого. Не лучше ли на шмотье деньги потратить? А для мужа можно что-то и подешевле придумать: почитать электронную почту, СМС. Ну, или совсем незатратное – ежедневно шарить по карманам горячо любимого и изводить допросами, вдруг однажды расколется.

Но для изнурительных допросов нужна хоть какая-то зацепка. А зацепок куча в косвенных признаках, сотни которых изложены в многочисленных женских журналах. И суть которых, если излагать лаконично, сводится к одному: в поведении потенциального изменника подозрительно все. Разоблачить на них невозможно, если у мужчины остаются хоть какие-нибудь силы для сопротивления. Но длительная осада может дать результат. Да и цель здесь не всегда является доминантой.

Очень важен и сам сладостный процесс постоянно трепать нервы мужу, а по сути – унижать его и измываться. Но он должен не только терпеть, но и немножко балдеть от подобных садистских проявлений любви. И чем больше твоя уже изрядно поднадоевшая супружница выкаблучивается, тем любовь ее считается сильнее, с перцем, страстью. Поэтому выход один – терпеть. Терпение и труд все перетрут. Главное, чтоб, перетершись, что-нибудь не разорвалось. Что зачастую и случается.

Итак, мужик под колпаком, где подозрительно все. Этому цунами противостоять невозможно и бесполезно. Бессонница у мужа? Думает о любовнице. Пришел полуживой от усталости? Секс на стороне. Хороший аппетит? Изнурительный секс. Плохой аппетит? Нажрался, сволочь, у бл. дищи. Купил новое белье, носки, рубашку? Ну все, приехали, это неспроста, влюбился в молодую, прихорашивается. Рыбалка, охота, сауна, просто встреча с друзьями, которые все мерзкие многоженцы, – табу.

Задержался на работе – все понятно. Приходишь вовремя – изменяешь! Когда? В обед! Крыть нечем. Только сдаваться. Через эту унизительную процедуру проходят практически все мужчины, имевшие неосторожность жениться, захотеть иметь детей, поверившие в сакральность института брака, в то, что семья – это приют спокойствия, трудов и вдохновенья. Фиг вам! Это сплошная изнурительная война на выживание. Через все эти изуверские издевательства самоотверженно прошел и я.

После свадьбы у наших милых женщин наступает фаза душевного раскрепощения и раскрытия своей внутренней необузданной сущности. «Агитпункт закрылся», – лаконично и убедительно заявила жена одного моего знакомого, отвечая на вопрос, почему у нее вдруг пропало желание заниматься сексом. Есть у замужних дам такая примитивно-универсальная метода управления самцами путем дозированного доступа к телу. Называется «дам – не дам». Сексуальный терроризм. А если в ответ денег не дам? А? К тому же опытный ас всегда найдет запасной аэродром, куда в случае острой нужды можно приземлиться. Нет тямы? Не всасывают, что метод этот ущербный. Высасывают только деньги. Соображаловка не работает.

Следить за собой уже нет нужды. Единственная актуальная задача – бдительно следить за мужем. Перед кем стараться, перед этим ничтожеством и потенциальным предателем? Зачем? Маскировка сбрасывается. Пришло время испытывать мужичка на прочность. А также прочно, прочнее не бывает, садиться ему на шею и дрессировать, дрессировать до возникновения безусловного рефлекса подчинения. Своеобразный курс молодого бойца, как в армии: выдержит или сломается? А сломается почти наверняка, не при малых нагрузках в эксперименте, так при больших. Бездорожье осилит идущий бульдозер в женском обличье!

С жизнеутверждающим, всепоглощающим сексом у нас с женой также произошла волшебная по сути, но совершенно типичная по распространенности в реальной семейной жизни трансформация. По прошествии долгих лет изнурительного счастья он, этот радостный секс, куда-то свинтил, ушел, испарился. Сперва здоровую и крепкую духом интимную жизнь покинула многоликая и очаровательная «Камасутра». А затем и он, родимый, классический, семейный, который на боку, как снотворное. И остались только высокие отношения под названием «платоническая любовь», не отягощенная судорожными конвульсиями с тяжелым сопением в кровати. Мало-помалу все становилось как-то примитивнее и проще. Проснешься, бывает, ночью, погладишь драгоценную по спине, подумаешь: «Эх, сейчас бы!» – и с этой сладкой мыслью засыпаешь…

Тем не менее, несмотря на годы, девушка моя оставалась милой и привлекательной. И эстетически продолжала доставлять удовольствие. К ее чести, с точки зрения ухода за собой она всегда была и продолжала оставаться на высоте. За долгие годы жизни со мной никогда не видел, чтобы она была внешне неряшливой и неухоженной. Комплекс симпатичной женщины требовал от нее при любых обстоятельствах оставаться опрятной и красивой. Особенно меня умиляло подкрашивание губ перед тем, как выйти из квартиры с пакетом к мусоропроводу. Правда, в квартире было то, что женщины называют уютом и домашней обстановкой. А если точнее – полный бедлам.

Я оставался преданным, терпимым и податливым трудоголиком, продолжающим ее любить и нянчиться как с ребенком, терпеть и прощать любые причуды изворотливого женского ума. Оставались неизменными и некоторые привычки, ставшие ритуальными. Например, практически каждый день говорить, что я ее люблю. Приходя с работы, я также каждый день подходил к ней и говорил: «Дай я тебя обниму и поцелую».

Иногда, дуркуя, начинал плести что-нибудь слащаво-пафосное: «О, роза из роз! О, незабудка из незабудок! О, свет моих очей!» После чего лапал ее руками, трогая груди и имитируя грязные, похотливые домогательства. Она же после небольшой паузы, изображая застенчивость, как бы отталкивала меня руками. После чего с притворным недовольством торжественно удалялась. Но я-то понимал, что все это приятная для нее игра. Внутри ее переполняет ликование счастливой женщины, знающей, что ее любят.

Отношения к моим притворно-гнусным приставаниям я как-то решил проверить. После ссоры и последующего примирения не стал возобновлять данный обычай. Прихожу с работы, здороваюсь – и на диван. Туда, где проводят время перед сном хорошие мужики, которые на дороге не валяются. Через несколько дней вижу, сидит грустная, задумчивая. Спрашиваю: