Илья Ангелов - Аниска

Аниска погладила Пуську и задумчиво посмотрела на книжку. Нет, надо резко менять жизнь, пора менять…

* * * * *

…Вот уже несколько недель, с того памятного вечера, когда Аниске на такой драматической ноте пришлось расстаться со Станиславом Сергеевичем, девушка почти не выходила из дому.

Аниска вспомнила, как прибежала она тогда домой — в слезах, растрепанная, с синяками и царапинами на руках, сжимающих порванный полиэтиленовый пакет с видеокассетами и дисками — терпкий плод двухмесячного общения с искусством и его видными представителями.

Родители потребовали объяснений и о бурной сцене прощания с Ломакиным пришлось рассказать, умолчав конечно о том, что находится в пакете…

Мать охнула и зашлась плачем, а отец, огромный, всегда невозмутимый Алексей Семеныч, услышав слово "наркотики" сжал зубы и побледнел, но ничего не сказал. Когда Аниска закончила, он резко поднялся и направился к телефону — звонить знакомым ментам, пробивать ситуацию. Минут через пятнадцать он засобирался, взял ключи от машины и позвал Аниску в комнату.

— Говори адрес! — потребовал отец. — И еще — у тебя есть деньги? Да, сейчас! Там ждут… Сказали завезти…

Аниска отдала отцу все свои пять тысяч долларов и он уехал. Вернулся Алексей Семеныч через час, уже спокойным.

— Все, проехали, — ответил он на немой вопрос Аниски и ушел на кухню. Через несколько минут оттуда, вытирая слезы, вышла мать.

— Иди, дура, благодари отца, отмазали! — сказала она и всхлипнула. От нее сильно пахло валерьянкой.

Аниска открыла дверь кухни. Отец сидел за столом, перед ним стояли бутылка водки и стакан.

— Папа…, - только и смогла прошептать Аниска, потому что пережитый ужас снова всплыл у нее перед глазами, она разревелась и бросилась к отцу на шею.

— Ничего, ничего, доча, — бормотал отец и гладил Аниску по голове. — Проехали. Больше никто тебя беспокоить не будет. Но предупредили! — и отец наставил на Аниску указательный палец: — В ближайшие месяцы чтобы никаких кабаков, дискотек, ресторанов! Не светиться. И никаких торчков, художников-мудожников! Потому что еще один такой танец с плетками и заплатить придется столько, сколько мы с тобой за всю жизнь не заработаем…

Аниска плакала и кивала.

— Хе-хе, а памятка-то у мудожника на роже на всю жизнь останется, — вдруг заперхал смехом отец. — Крепко ты его приложила, молодец, доча…, - Алексей Семеныч в ранах толк знал, недаром работал хирургом…

…Аниска встала и вышла на балкон, вытянув из пачки "Парламента" последнюю сигарету. Ничего не хотелось — ни веселья, ни мужчин, ни посиделок в кафе с подругами. "Вот уж не думала, что так задепрессую, — размышляла девушка. — А ведь жизнь-то продолжается! И нельзя месяц за месяцем лежать на диване с книжкой, просить у родителей деньги на мелочи, те же сигареты, и одиноко выкуривать на балконе по пачке в день, ожидая, когда судьба смилится над тобой и пошлет в эту маленькую комнату на пятом этаже луч долгожданного счастья."

Тут размышления Аниски прервал скрежет колес и удар — метрах в тридцати от дома она увидела подержанную "Ладу", въехавшую в зад дорогого "Лексуса". Из "Лексуса" с криками выскочила троица смуглых парней и теперь они стояли, ругаясь, и хватали за грудки водителя "Лады", по виду славянина — тот испуганно жался к дверце своей машины и что-то пытался объяснить.

"А ведь это подстава! — подумала Аниска. — Звери специально подставились, чтобы лох в них врезался и теперь стребуют с него хуеву кучу денег!" В последние годы в городе появилось множество выходцев с Кавказа, в обиходе "зверей". Свое произвище они оправдывали на все сто, так как большинство самых жестоких преступлений совершалось именно ими. Но особо звери любили наезжать на лохов, тех, кто не мог самостоятельно защититься. Аниске вспомнилось, как Петя не раз рассказывал ей о случаях спланированных катастроф, предупреждая, что если она попадет в подобную передрягу, следует тут же звонить ему, а уже потом в ментуру. О своей персоне Петя не беспокоился — бывший самбист мог за себя постоять, имел множество связей и исправно платил крыше, "защищавшей" его бизнес. А вот Аниска…

"А ведь я теперь совсем одна! — спохватилась девушка. — И никто меня не защитит. Папкин лимит у ментов похоже исчерпан, да и не всю же жизнь просить у отца помощи…Идея! Вот! Запишусь-ка я лучше на курсы экстремального вождения!"

Аниска водила машину с восемнадцати лет. Она была сравнительно опытным шофером, да и Петя когда-то потратил не час и не два, терпеливо показывая подруге разные тонкости управления автомобилем. Теперь машины у нее было, если не считать старой отцовской "Тойоты Королла". Но ведь для учебы-то и десятилетняя "Королла" сгодится! Остается попросить у отца денег на курсы, вряд ли он откажет…

Вечером, вернувшись с работы, усталый Алексей Семеныч молча выслушал просьбу Аниски, подумал и ответил:

— Ну что ж, дело полезное. Денег я тебе дам, машину тоже. Учись…

Аниска благодарно поцеловала отца, а про себя решила: "Когда закончу универ и начну работать, стану копить деньги и куплю ему в подарок новую западную машину. И себе на тачку накоплю, хватит на чужих ездить. Только бы побороть депрессию и выплыть. Но я справлюсь, обязательно справлюсь, спасибо тебе, папочка!"

* * * * *

И начались трудные, но славные дни учебы. Освоение техники скоростного вождения на тренажерах, прохождение разного вида препятствий, провокация аварий — раннее обнаружение и способы ухода, приемы торможения на скользкой дороге, "полицейский разворот", стабилизация автомобиля при заносе, повороты при управляемом заносе, обретение "мышечной памяти", разворот передним ходом на 180 градусов — чему только не обучали курсистов-экстремалов опытные инструкторы…

Бедная отцовская машина! Вряд ли ей осталось долго жить! Зато какой счастливой вновь почувствовала себя Аниска! И как мощно пер в крови адреналин! Нет, думала девушка, если и считают еблю самым классным нехимическим кайфом, то экстремальное вождение, бешеные гонки с визжащими разворотами на полигоне следует поставить на второе место!

На курсах вместе с Аниской обучались только парни, человек семь. Вначале приходила еще одна девушка, но после первого дня занятий на полигоне, скачек по ухабам и стремительных разворотов, горе-водительница еле выползла из своей машины, проблевалась и больше на занятиях не появлялась.