Джудит Макнот - Само совершенство. Том 1

Многозначительно ухмыльнувшись, Фрейзер кивнул в сторону приемной:

— Как ты думаешь, им смогут пригодиться красный карандаш, шариковая ручка и пригоршня карамелек?

— Что?

— Пока ты мне рассказывала о ее судьбе, твоя драгоценная пациентка ухитрилась незаметно все это стащить.

— О Боже! — воскликнула доктор Уилмер, но в ее голосе не прозвучало искренней озабоченности.

— С ее талантами она спокойно могла бы работать фокусником, — добавил Фрейзер с невольным восхищением. — Знаешь, на твоем месте я бы вмешался, не дожидаясь, пока она придумает способ, как протащить в дверь аквариум. Я уверен, что детям в Ла-Салле очень бы понравились экзотические тропические рыбки.

Тереза Уилмер взглянула на часы и сказала:

— Мэтисоны должны позвонить с минуты на минуту и сообщить, когда они будут готовы принять ее. Я хочу встретить Джулию во всеоружии. — Интерком на столе ожил.

— Доктор Уилмер, вас просит к телефону миссис Мэтисон, — сообщила секретарша.

— Наконец-то! — радостно воскликнула Терри. Джон Фрейзер, в свою очередь, взглянул на часы:

— Через несколько минут у меня начинается первый сеанс с Сарой Петерсон. — Он направился к смежной двери, которая вела в его кабинет, но перед тем, как повернуть ручку, остановился и притворно обиженным тоном произнес:

— Должен сказать, что в рамках твоей программы нагрузка распределяется крайне несправедливо. Ты работаешь с девочкой, которая крадет карамельки и раздает их бедным, а моя малышка, ни больше ни меньше, пыталась укокошить своего приемного отца. Другими словами, если ты имеешь дело с Робин Гудом, то я — с Лиззи Борден.

— Но ведь тебе всегда нравились трудности, — рассмеялась Тереза и, взяв трубку, добавила:

— Я хочу попросить Службу семьи перевести мадам Боровскую из Ла-Салля куда-нибудь еще, где бы она имела дело только с младенцами и малышами. Там ей самое место. Она совершенно замечательная нянька, но только до тех пор, пока дети не начинают соображать и, соответственно, нарушать правила. Таких людей нельзя допускать к работе с подростками. Они не способны отличить детское бунтарство от правонарушения.

— А может, ты просто злишься на нее за то, что она сказала секретарше, что Джулия способна стянуть все, что плохо лежит?

— Нет, — ответила Тереза, поднося трубку к уху, — но это замечательно подтверждает мои слова.

Закончив беседу по телефону, доктор Уилмер встала и направилась к Джулии Смит, предвкушая тот сюрприз, который собиралась ей преподнести.

— Джулия, — позвала она, приоткрыв дверь в приемную, — зайди, пожалуйста, ко мне.

Девочка бочком протиснулась в комнату и осторожно прикрыла за собой дверь.

— Твое тестирование завершено, — жизнерадостно объявила Терри, — уже готовы все результаты.

Ее маленькая пациентка проигнорировала стул и предпочла стоять — слегка расставив ноги и засунув руки в задние карманы джинсов. Услыхав о завершении тестирования, она лишь небрежно пожала плечами, но о результатах не спросила. Терри поняла, что девочка просто смертельно боится услышать приговор.

— Все ваши хваленые тесты ничего не стоят, — с вызовом сказала Джулия, — так же как и вся эта программа. Как вы можете что-то узнать обо мне по куче дурацких вопросов и нескольким собеседованиям?

— За те несколько месяцев, что мы знакомы, Джулия, я узнала о тебе очень многое. Хочешь, я докажу тебе это и расскажу, что мне удалось обнаружить?

— Нет.

— Ну пожалуйста, позволь мне рассказать. Девочка вздохнула, ехидно улыбнулась и сказала:

— Вы же все равно это сделаете, хочу я или нет.

— Ты права, — ответила Тереза, с трудом сдерживая улыбку, которую у нее вызвало это замечание. Методы, которые она применяла при работе с Джулией, вообще сильно отличались от тех, что использовались обычно. Этот ребенок обладал фантастической интуицией, а жизнь на улице научила ее безошибочно чувствовать любую фальшь. Полуправда и красивые слова были не для нее. Эту девочку можно расположить к себе только откровенностью. А потому, усадив все-таки Джулию на стул, доктор Уилмер начала говорить спокойно, но твердо:

— Я обнаружила, что, несмотря на все твои отчаянные поступки и браваду, которую ты демонстрируешь перед своими товарищами, каждый день, каждую секунду твоей жизни тебя преследует страх. Это происходит оттого, что ты не знаешь ни кто ты такая, ни кем ты станешь в будущем. Ты не умеешь читать и писать, а потому уверена в том, что глупа. Ты прогуливаешь занятия, потому что не можешь учиться наравне со своими сверстниками, и тебе очень больно, когда они смеются над тобой. Ты чувствуешь себя абсолютно беспомощной и ненавидишь себя за это.

Ты знаешь о том, что собственная мать бросила тебя, а приемные родители отказались от удочерения. Поэтому ты решила, что некрасива, неумна, и вообще ничего хорошего из тебя не выйдет. Ты стала коротко стричься, носить мальчишескую одежду и воровать, но это не сделало тебя более счастливой, потому что окружающие по-прежнему не обращали на тебя никакого внимания. Конечно, за исключением тех случаев, когда ты попадала в какую-то неприятную историю. А больше всего на свете хотелось, чтобы на тебя обязательно обратили внимание.

Доктор Уилмер сделала небольшую паузу и заговорила еще жестче:

— Тебе хочется, чтобы нашлись люди, которым бы ты была небезразлична. Если бы тебе дали возможность загадать единственное желание, то ты загадала именно это.

Безжалостные слова Терезы достигали цели, и Джулия, часто моргая, с трудом сдерживала слезы унижения и обиды.

Реакция девочки не укрылась от Терри Уилмер, послужив еще одним подтверждением тому, что она попала в точку. Немного смягчив тон, Тереза продолжала;

— Ты ненавидишь себя за собственные мечты и надежды, но и не мечтать ты не можешь. Поэтому ты стала придумывать чудесные истории и рассказывать их малышам в Ла-Салле — истории про одиноких, некрасивых детей, которые в один прекрасный день находили семью, счастье и любовь.

— Это не правда! — яростно запротестовала Джулия, покраснев до корней волос. — Вы сделали из меня какую-то слезливую дурочку, какую-то… маменькину дочку. Мне не нужно ничьей любви, так же как и всем остальным детям в Ла-Салле! Я и так счастлива…

— Ты лжешь, Джулия. А сегодня нам с тобой придется быть полностью откровенными друг с другом, и я еще не закончила. — Глядя прямо в глаза девочке, Тереза снова неторопливо заговорила, стараясь подчеркнуть смысл каждой фразы:

— Правда также заключается в том, что во время тестирования выяснилось, что ты совершенно замечательная и очень способная девочка. — Улыбнувшись при виде ошарашенного, недоверчивого лица Джулии, она продолжала: